Рука замерзла, и Женька принялся запихивать файл с мерзостными справками в портфельчик. Щегольская кожа портфеля на морозе закрываться никак не желала.
– Вы о колено обоприте, – посоветовал кто-то из прохожих.
– Не премину, – пробурчал Женька. – Сейчас еще кирпичик, и в реку все это делопроизводство.
– Боюсь вас разочаровать, но там ледок. Довольно толстый.
– Вы, случаем, не из ледокольного пароходства? – поинтересовался Женька, наконец справляясь с упрямым замочком.
– Нет, я из другого ведомства.
Женька поднял глаза, – перед ним стоял сухощавый офицер в зеленоватой военной шинели. На плечах погоны, на каждом по звезде. Полковник, что ли? Мучений с военной кафедрой Женька счастливо избежал, посему мог разве что морского волка, облепленного якорями, от сухопутного «сапога» отличить.
Сердце екнуло.
– Я про утопление портфеля пошутил, – вежливо объяснил Женька. – Я экологию уважаю. К тому же хороший девайс. Свиная кожа. Из Магдебурга привезли.
– Неужели из самой Саксонии? – не менее вежливо поразился офицер. – Там, говорят, ныне тоже прохладно.
– Так ведь глобальное потепление, – сказал Женька и быстренько развернулся в сторону метро.
– Молодой человек, – окликнул назойливый офицер. – Это случайно не Остоженка, 38? Это ведь Лингвистический университет?
– Кажется, да. Впрочем, я не совсем в курсе, – буркнул Женька.
– Постойте, а вы сами случайно не Евгением Романовичем Земляковым будете? – оживился офицер.
– Я?! – Женька вскинул брови. – Валькирьев моя фамилия. В Малой Вальхаловке проживаю. Вот приехал с ребятами столицу посмотреть.
– Странно. Очень вы на гражданина Землякова похожи. Вот у меня фото имеется. И повесточка данному гражданину, – офицер полез за борт шинели. – Куда же вы, Валькирьев?
Женька наддал ходу. Иногда интеллигентному человеку стоит отринуть предрассудки и понадеяться исключительно на собственные, природой данные ноги. Сейчас в переулок нырнуть – и пусть ищут. Домой, пожалуй, нельзя. У Ирэн придется пожить…
На повороте Женька с маху врезался в девушку. Девица, как ни странно, на ногах устояла, а отставной студент, выронив портфельчик, отлетел к стене дома.
– Что это за побегушки идиотские?! – возмутилась молодая особа. – Абонемент в фитнес-центр потерял, метросексуал буйный?
– Прости, опаздываю, – Женька подхватил оказавшийся под водосточной трубой портфельчик.
– Что значит «прости»? – возмутилась незнакомка. – Не чувствую искреннего раскаяния.
– В следующий раз, – пообещал Женька. – Чашечка кофе, эклер и лирика Гейне в аранжировке позапрошлого века.
– Куртуазно, – одобрила девица. – Только ноги раньше времени не переломай.
Она была ничего. Светловолосая, стриженая – капюшон короткой, цвета хаки «аляски», несмотря на мороз, откинут. Глаза большущие, зеленые, выразительные. Стройная, и даже весьма, хотя и без всяких каблуков. Вот только рост… излишне спортивный. Едва ли ниже самого Женьки.
Мелькнула мысль взять телефончик, но обстановка явно не располагала.
– Извини, опаздываю жутко, – Женька шмыгнул за угол, но неведомая сила рванула назад, затрещал ворот, и бывший студент крепко впечатался грудью в стену.
– Ты чего?! – Женька изумленно рванулся, пытаясь освободить ворот, но только оцарапал о стену щеку.
– Уже опоздал, гражданин Земляков, – зловеще пояснила зеленоглазая. – Не трепыхайся, руку сломаю.
– Пусти! – Женька попытался выпутаться из куртки, но кисть руки зажали железно. – Больно!
– Ролевые игры, – зеленоглазая улыбнулась приостановившимся прохожим. – Хотите поучаствовать?
– Извращенцы, – пробурчала дама в возрасте, на всякий случай заслоняясь сумочкой.
– Мы такие, – радостно согласилась девица. – Что делать, тлетворное влияние Запада, – она подмигнула двум таджикам в оранжевых жилетах – труженики коммунального хозяйства поспешно ускорили шаг.
Дергаться у Женьки сил уже не было – при малейшей попытке пошевелиться гадская девка слегка нажимала на кисть, и тупая боль прохватывала руку до плеча.
– Катерина, прекрати призывника калечить, – рядом остановился давешний офицер, поправил фуражку. – Пусти, говорю. Перепугала парня. И в машину садитесь. Устроили бесплатный цирк.
Потрепанная «девятка» стояла в двух шагах. Руку Женьке вроде бы отпустили, но у недавнего студента от боли слезы выступили. Смаргивая, упал на сиденье, следом блондинка-садистка зашвырнула портфельчик, едва нос не разбила.
– Спокойнее, Катерина, – разозлился офицер, усаживаясь за руль.
– Куда уж спокойнее? – пробурчала девица. – Я его чуть придержала. Да и на хрена он нам такой? Бегает паршиво, предсказуем, как синяя уличная кабинка. Разве что вежливый.
– Ну, еще он твой родственник. Валькирьев из Вальхаловки.
Девица, садясь рядом с Женькой, хмыкнула:
– Тогда конечно.
Женька отодвинулся к двери:
– Ну ты и сука.
– О, да он и взрослые слова знает, – удивилась девица.
– Предлагаю прекратить никчемные препирательства, – офицер завел двигатель. – Гражданин Земляков Евгений Романович, официально уведомляю, что вы призываетесь для выполнения своего гражданского долга по защите Родины. В соответствии с дополнением к Федеральному закону № 56Ф66. Будьте любезны получить повестку и расписаться.
– Нигде я расписываться не собираюсь, – сжав зубы, сообщил Женька. – Вы права не имеете людей на улицах хватать.
– Кто тебя хватал? – морщась, поинтересовалась девица. – Сам на меня налетел. Хулиган. Потом еще и в машину шмыгнул. Желаешь в армии от уголовной ответственности скрыться?
– Что я такого сделал?
– Статья 213. Деяние, сопровождающееся вопиющим неуважением к мирным прохожим.
– Кого я не уважал?!
– Еще злостное уклонение от воинской службы, статья 328-я, – заметил офицер. – Вам, Земляков, сколько повесток выписывали? Годами за вами военкомат бегает. Не стыдно?
– Лучше уж хулиганство пришейте, – в ужасе пробормотал Женька. – Там хоть условно дадут.
– Вот дебил, – девица отвернулась к окну.
В молчании свернули на Крымский мост. Женька посмотрел на блеклые фермы парковых аттракционов и с тоской понял, что на каток сегодня идти не придется. Надо бы Ирэн эсэмэску скинуть.
– Гражданин полковник, а вы куда меня везете?
Девица покосилась с изумлением, офицер тоже обернулся:
– Это я «полковник»?
– Не знаю, – злобно сказал Женька. – Я в ваших звездочках не разбираюсь. Я гуманитарий. Служить не готов ни по психическому, ни по физическому состоянию здоровья.
– Однозначно – дебил, – прокомментировала девица.
– Да, умственно отсталый, – с готовностью согласился Женька. – Я нашей армии только мешать буду. Слушайте, если нужна некоторая материальная компенсация, то я готов. Только домой давайте заедем.
