– Сколько локальных дней назад? – затряс головой Дэвид.
– Девять миллионов сто двадцать восемь тысяч…
– Ладно, хорошо. Есть ли другие медицинские отсеки в этой части корабля?
– Никак нет.
«Куда же еще она могла направиться?» Может, есть и другой способ ее отыскать…
– «Альфа», можешь показать мне, какие отсеки корабля в настоящий момент потребляют больше всего энергии?
Стена осветилась, и материализовалась голографическая модель корабля. Светились три отсека: ковчег 1701‑Д, вспомогательный медицинский отсек 12 и адаптивная исследовательская лаборатория 47.
– «Альфа», что такое адаптивная исследовательская лаборатория 47?
– Адаптивная исследовательская лаборатория может быть сконфигурирована на ряд биологических и прочих экспериментов.
– Как адаптивная исследовательская лаборатория 47 сконфигурирована в настоящий момент? – Дэвид собрался с духом, чтобы выслушать ответ.
– Эта информация засекречена…
– Засекречена, – пробормотал Вэйл. – Верно…
Мило протянул ему протеиновый батончик.
– Для похода.
Дэвид повел парня обратно в коридор, где вскрыл упаковку, откусил изрядный кус коричневой плитки и принялся молча жевать. Это вроде бы немного утолило его недовольство.
* * *
Вэйл резко остановился, и Мило едва не врезался ему в спину.
Присев на корточки, Дэвид разглядывал что-то на полу.
– Что там? – поинтересовался Мило.
– Кровь.
После этого Вэйл пошел быстрей, а следы крови на полу от нескольких капель дошли до длинных ручейков.
У двустворчатой двери адаптивной исследовательской лаборатории 47 Дэвид поманипулировал пальцами в зеленом свете стенной панели. Ввел команду открывания шесть раз, и каждый раз на дисплее вспыхивало все то же сообщение:
Недостаточно прав доступа
– «Альфа»! Почему я не могу открыть эту дверь?
– У вас недостаточно прав доступа…
– Как мне пройти за эту дверь?
– Вы не можете, – в голосе «Альфы», раскатившемся по коридору эхом, прозвучала безапелляционная окончательность.
Мгновение Дэвид и Мило просто стояли.
Потом Вэйл негромко проговорил:
– «Альфа», покажи мне показатели жизнедеятельности доктора Уорнер.
Стенной дисплей трансформировался, и на нем появились числа и графики:
Артериальное давление: 87/43
Частота сердечных сокращений: 30
Мило повернулся лицо к Дэвиду.
– Падает, – сообщил Вэйл.
– Что теперь?
– Теперь подождем.
Мило сел, скрестив ноги и закрыв глаза. Дэвид понял, что он ищет безмятежности, и в этот момент пожалел, что не способен на то же самое – на время выбросить все из головы. Его мысли затуманил страх. Вэйлу отчаянно хотелось, чтобы дверь с шипением распахнулась, но при том страшился узнать, что случилось с Кейт, какой эксперимент она проводит, что творит с собой.
* * *
Дэвид уже почти заснул, когда вдруг зазвучала тревога. Коридор заполнил громовой голос «Альфы»:
– Экстренная медицинская ситуация субъекта. Состояние критическое. Выполняется обход прав доступа.
Широкие двери исследовательской лаборатории разошлись.
Вэйл бросился внутрь, протирая глаза и пытаясь понять, что видит.
– Ого, – раздался у него за спиной благоговейный выдох Мило.
Посадочный модуль «Альфа»
На глубине 1200 футов ниже уровня моря
Близ северного побережья Марокко
– Что это? – спросил Мило.
Дэвид обвел взглядом исследовательскую лабораторию.
– Без понятия.
Помещение оказалось просторным – не меньше сотни футов в длину и пятидесяти в ширину, но в отличие от медицинского отсека столов здесь не было. Фактически единственными предметами, стоявшими на полу, были два стеклянных резервуара, каждый не менее десяти футов в диаметре. Внутри них теплился желтый свет, и сверху вниз возносились искрящиеся белые элементы. Правый резервуар был пуст. В левом находилась Кейт.
Она парила в паре футов над землей, раскинув руки в стороны. На ней была та же простая одежда, в которой она покинула сегодня утром спальню, но было добавлено нечто новое – серебристый шлем, закрывающий не только голову, но и лицо до самого подбородка. Ее волосы, недавно покрашенные в каштановый цвет, ниспадали из-под шлема ей на плечи. Небольшое смотровое стекло над глазами было черным и напрочь скрывало, что с ней. Единственным намеком на происходящее был ручеек крови, сбегающей из шлема по шее и расплывавшейся пятном на ее серой футболке. Пятно разрасталось с каждой секундой.
– «Альфа», что… здесь происходит? – спросил Дэвид.
– Уточните.
– Что это за… эксперимент? Процедура?
– Симуляция реанимации памяти.
Что это означает? Не эта ли симуляция ей вредит?
– Как я могу это остановить?
– Вы не можете.
– Почему нет? – Вэйл начал терять терпение.
– Прерывание процедуры реанимации памяти приведет к кончине субъекта.
Мило обернулся к Дэвиду со страхом во взоре.
Вэйл взглядом обшаривал помещение. Что же делать? Нужна какая-нибудь подсказка, какой-нибудь отправной пункт… Он запрокинул голову, пытаясь привести мысли в порядок. С потолка на него взирала одинокая полусфера из черного стекла.
– «Альфа», у тебя есть видеотелеметрия в этой лаборатории?
– Так точно.
– Начни воспроизведение.
– Уточните диапазон дат.
– Начни с секунды, когда доктор Уорнер вошла сегодня.
Из левой стены хлынула волна света, медленно сформировавшая голограмму лаборатории. Резервуары были пусты. Двустворчатая дверь распахнулась, и в помещение вошла Кейт. Направилась к правой стене, тут же осветившейся, и начала пролистывать ряды экранов, заполненных текстом и символами, понять которые Дэвид не мог. Женщина стояла спокойно, только глаза ее бегали влево‑вправо, читая, охватывая взглядом экраны, каждый из которых задерживался менее секунды.
– Круто, – шепнул Мило.
Дэвид почувствовал, как попятился на шаг. В этот момент до него отчасти дошло, что стало с Кейт, какая пропасть разверзается между мощью ее рассудка и силами его ума.
Две недели назад Кейт нашла лекарство от Чумы Атлантиды – глобальной пандемии, унесшей миллиард жизней в самом начале эпидемии и без счету во время своей последней мутации. Чума расколола мир надвое. Коэффициент выживаемости был невысок, но сумевшие выжить менялись на генетическом уровне. Некоторые из выживших от Чумы выиграли – стали сильнее и умнее. Остальные деградировали, откатываясь к первобытному состоянию. Мировое народонаселение сплотилось вокруг двух противостоящих лагерей – «Альянса Орхидеи», стремившегося остановить и вылечить чуму, и «Иммари» Интернейшнл», посеявшей чуму и выступавшей за то, чтобы дать генетической трансформации идти своим путем. Кейт, Дэвид и команда солдат и ученых остановили чуму и сорвали план «Иммари», выделив фрагменты лекарства – эндогенные ретровирусы, оставленные былыми вмешательствами атлантов в человеческую эволюцию. Ретровирусы, по сути, представляют собой вирусные окаменелости, генетические ниточки Ариадны, ведущие к случаям модификации человеческого генома атлантами.
