В последние часы Чумы, когда ежеминутно умирали миллионы человек, Кейт нашла способ примирения всех вирусных окаменелостей и уничтожения болезни. Ее терапия создала стабильный унифицированный атланточеловеческий геном, но за этот прорыв она заплатила дорогой ценой.
Это знание пришло из подавленных воспоминаний, находившихся в подсознании Кейт, – воспоминаний одной из ученых-атлантов, проводивших генетические эксперименты над человечеством на протяжении тысяч лет. Воспоминания атлантки дали ей возможность излечить Чуму, но притом отняли изрядную часть ее человеческого естества – ту часть Кейт, которая была именно Кейт, а не ученой из Атлантиды. Поскольку часы тикали и Чума разлеталась по планете, Кейт предпочла сохранить знания атлантки и уничтожить заразу, вместо того чтобы, избавившись от воспоминаний, сохранить собственную личность.
Она сказала Дэвиду, что, пожалуй, сможет исправить ущерб, причиненный воспоминаниями атлантки, но дни шли за днями, и Вэйлу мало-помалу стало ясно, что эксперименты Кейт не удаются. С каждым днем ей становилось хуже, но обсуждать ситуацию с Дэвидом она отказывалась. Он чувствовал, как она ускользает прочь, а теперь, глядя на воспроизведение, видя, как Кейт мгновенно считывает экраны, понял, насколько сильно недооценил ее разительную трансформацию.
– Она читает настолько быстро? – спросил Мило.
– Более того. По-моему, она учится настолько же быстро, – прошептал Дэвид.
Он ощутил, как в его душе поднимается страх иного рода. Вот только потому, что Кейт изменилась настолько сильно, или потому, что понял, на сколько порядков она его превосходит?
«Начнем с простого», – подумал он.
– «Альфа», как доктор Уорнер может управлять тобой, не пользуясь ни голосовым, ни тактильным вводом?
– Девять локальных дней назад доктору Уорнер был установлен нейронный имплант.
– Установлен? Как?
– Доктор Уорнер запрограммировала меня провести хирургическое вмешательство для внедрения импланта.
Еще одна вещь, не всплывавшая во время их ежевечерней беседы типа «Милая, что ты делала сегодня на работе?»
Мило стрельнул глазами на Дэвида, изогнув губы в полуулыбке.
– Я тоже такой хочу.
– Без меня. – Вэйл сосредоточился на голофильме. – «Альфа», увеличить темп воспроизведения.
– Коэффициент?
– Пять минут в секунду.
Мельтешение экранов преобразилось в сплошные волны, будто мутно-белая вода, плещущаяся туда-сюда в черном аквариуме. Кейт не шелохнула ни мышцей.
Пробегала секунда за секундой. Затем экран погас, и женщина уже парила в сияющем желтом резервуаре.
– Стоп, – приказал Дэвид. – Вернуть телеметрию к моменту перед самым входом доктора Уорнер в круглый… чего оно там.
Дэвид смотрел, затаив дыхание. Экран с текстом выключился, и Кейт прошла в глубину комнаты чуть позади резервуаров. Стена разъехалась, Кейт взяла серебристый шлем, а затем прошла к резервуару, открывшемуся ей навстречу. Ступила внутрь, надела шлем и, как только стекло резервуара схлопнулась, вознеслась в воздух.
– «Альфа», возобнови ускоренное воспроизведение.
Круглое помещение осталось тем же, за одним-единственным исключением: из-под шлема Кейт начала медленно сочиться кровь.
В последнюю секунду вошли Дэвид и Мило, а затем на экране вспыхнули три слова:
Конец телеметрии
– И что теперь? – обернулся Мило к Дэвиду.
Дэвид перевел взгляд с экрана на резервуар с Кейт. Потом на пустой.
– «Альфа», могу ли я присоединиться к… эксперименту доктора Уорнер?
Панель в глубине комнаты отъехала, открыв взору единственный серебристый шлем.
– Это плохая идея, мистер Дэвид, – вытаращил глаза Мило.
– У тебя есть идеи получше?
– Вы не должны этого делать.
– Ты же знаешь, что должен.
Стеклянный резервуар повернулся, стекло его разошлось. Вэйл ступил внутрь, нахлобучил шлем, и исследовательская лаборатория для него исчезла.
Зрению Дэвида потребовалась пара секунд, чтобы приспособиться к яркому свету, лучащемуся в пространстве. Прямо перед ним на прямоугольном дисплее вспыхнул текст, который он пока не мог разобрать. Это место напомнило Дэвиду вокзал с табло отправлений-прибытий, вот только нигде не было видно ни входа, ни выхода из циклопического пространства – только прочный белый пол и сводчатые колонны с сияющим между ними светом.
– Добро пожаловать в архивы воскрешения, – прогрохотал голос «Альфы», раскатившись эхом. – Объявите вашу команду.
Ступив ближе к табло, Дэвид начал читать.
Дата памяти (Целостность) Воспроизведение
========== =========== ===============
12.37.40.13 (Нарушена) Завершено
13.48.19.23 (Полноценные) Завершено
13.56.64.15 (Нарушена) Завершено
Далее дюжина строк – все завершены. Последняя запись гласила:
14.72.47.33 (Нарушена) Выполняется
– «Альфа», какие у меня варианты?
– Вы можете открыть архивированную память или присоединиться к выполняющейся симуляции.
«К выполняющейся». Кейт будет там. Если она ранена… или атакована… Дэвид огляделся по сторонам. Он совершенно безоружен, выступить на ее оборону не с чем. Впрочем, не играет роли.
– Присоединиться к выполняющейся симуляции.
– Уведомить существующих членов?
– Нет, – инстинктивно ответил Вэйл. Элемент неожиданности может обеспечить некоторое преимущество.
Залитый светом вокзал и табло померкли, сменившись куда более тесным и темным помещением. Мостиком космического корабля. Дэвид стоял в глубине. По стенам овальной комнаты, сплошь покрывая их, бежали тексты, графики и изображения. В передней части две фигуры стояли перед широким обзорным экраном, глядя на планету, парящую на фоне черноты космоса. Вэйл мгновенно узнал обоих.
Слева стоял доктор Артур Янус, второй член исследовательской команды атлантов. Он помог Дэвиду спасти Кейт от Дориана Слоуна и Ареса в последние часы Чумы Атлантиды, но Вэйл по-прежнему питал к Янусу смешанные чувства. Этот блестящий ученый создал подложное лекарство от Чумы Атлантиды, стиравшее семьдесят тысяч лет человеческой эволюции, возвращая род людской к тому состоянию, в котором тот пребывал до внедрения гена Атлантиды. Янус утверждал, что откат человеческой эволюции назад – единственный способ спасти человечество от невообразимого врага.
К ученой, стоявшей рядом с Янусом, Дэвид столь же противоречивых чувств не испытывал, только любовь. В отражении на фоне черных участков космоса на экране Дэвид различал мелкие черты прекрасного лица Кейт. Она внимательно сосредоточилась на изображении планеты. Дэвид видел это выражение лица множество раз. Он почти забылся, любуясь, но резкий голос, раздавшийся сверху, вернул его к действительности.
