Пока я за всем этим наблюдал, мои руки были заняты револьвером. Отжали, что нужно и на ковер посыпались пустые гильзы. Затем я левой рукой стал доставать из кармана патроны и заполнять барабан револьвера.
Самурай, которого Олрок назвал Хизеши-сан, не ушел. Он ходил между убитых Деклером нападавших, переворачивал их и при этом щелкал языком. Потом он обратился к Олроку и что-то сказал.
— Он говорит, что все попадания в голову. Что это не красиво, так как теперь у убитых нет половины головы, — перевел мне консул и от себя добавил. — Не обращайте на это внимание, мистер Деклер. Такие здесь представления о смерти.
«Ну да, конечно,» — подумал я. — «Вспороть живот и вывалить кишки наружу — совсем другое дело».
Японец еще что-то сказал.
— Он просит показать револьвер, из которого вы стреляли, — перевел Олрок.
Я немного поколебался, потом высыпал из барабана патроны, снова защелкнул барабан и протянул револьвер любознательному японцу. Тот стал оттягивать курок, но я его остановил.
— Не надо, — сказал я. — Сразу жмите на спусковую скобу.
Как ни странно, но японец меня понял. Он осторожно нажал на спусковую скобу, дождался щелчка бойка по пустому гнезду барабана, а потом сделал еще несколько быстрых щелчков.
Возвращая мне револьвер, японец опять что-то сказал.
— Он говорит, что «очень медленно». Для того, чтобы убить шесть человек надо шесть движений. А меч может сделать это за одно движение.
Спорить совершенно не хотелось. Хотелось убраться отсюда, да побыстрее. Но я все-таки не удержался.
— Меч — это искусство, револьвер — просто убийство.
«Которое доступно каждому,» — добавил я про себя.
Олрок перевел. Японец задумался, а потом часто закивал головой.
В это время в кабинет снова зашел британский военный.
— Ну, что там майор? — спросил Олрок.
— Все нападавшие убиты, сэр.
— Наши потери?
— Из двадцати гвардейцев убито пятеро, трое — в тяжелом положении, два — легко раненных, сэр. Я уже не раз говорил, что для охраны консульства наших сил недостаточно, а теперь…
— Ах, оставьте майор, — отмахнулся Олрок. — Был бы у нас полк, против нас прислали бы вдвое больше. Нас спасло, что большая часть японского общества нас поддерживает.
Последнюю фразу он повторил по-японски.
— Договоритесь с Хизеши-сан о совместной охране сеттльмента и консульства, — продолжил консул и, видя, что майор задумался, добавил. — Приведите в чувство Генри. Он немного знает японский и поможет вам.
Консул поднялся с кресла. Они раскланялись с японцем, и вскоре мы остались с консулом одни.
Сцена 5
— Не могли бы вы помочь мне, мистер Деклер? — спросил Олрок.
К своему стыду, я только сейчас обратил внимание, что он зажимает правой кистью свое левое предплечье, а рукав его сюртука подозрительно набух.
Я вытащил из нагрудного кармана носовой платок, свернул его и перетянул руку Олрока выше локтя. Потом взял со стола перьевую ручку, что лежала рядом с чернильницей, просунул ее в узел, сделал поворот, затягивая узел, а перо воткнул в ткань рукава сюртука. Все равно сюртук уже на выброс.
— Ловко, — похвалил Олрок. — Разбираетесь в медицине?
— Нахватался везде, понемногу, — честно ответил я.
Потом я подобрал с пола выроненную консулом шпажонку и попробовал ею разрезать рукав. Лезвие этой короткой шпаги оказалось острым. Я быстро отхватил рукав сюртука выше локтя. Также поступил и с рукавом рубашки.
Рана тянулась по внешней стороне предплечья от локтя к запястью, кровоточила уже слабо, но была глубокой.
«Надо зашивать,» — подумал я.
— Поможете мне зашить? — спросил Олрок. — А то в консульстве только один лекарь, и тот — я.
Он устало усмехнулся. Видно горячка боя проходила. Его лицо стало бледным. Консул устало откинулся на спинку кресла.
— Откройте шкаф, — он здоровой рукой показал, где это. — Средний ящик.
В ящике я нашел длинный, в черном бархате футляр. Достал и раскрыл его на столе. В футляре лежали потемневшие от времени, а может быть, от частого использования хирургические инструменты.
— Мои, — пояснил консул. — Еще со времен работы в Португалии.
Я кивнул. Было не до расспросов.
— Возьмите иголки…, - начал Олрок, но видя, что я не колеблюсь, спросил. — Боитесь?
— Нет, но давайте сделаем по-другому, — сказал я, а сам подумал, что опять лезу не туда. — Позовите кого-нибудь, я отдам распоряжения.
— Нет ничего проще, — сказал Олрок, видно, что у него не осталось сил, чтобы спорить. — Позвоните в колокольчик.
«Надо же,» — подумал я. — «Вокруг стрелы, стрельба и смерть, а колокольчик, как стоял на столе, так и стоит».
На зов явился с перемотанной головой Генри. Я отдал ему все инструменты Олрока, наказав поставить их вариться в кипящей воде, чем вызвал огромное удивление. А еще я поручил ему послать гвардейца на «Пасифик» с запиской для Генриха.
— У вас есть виски? — спросил я Олрока.
Тот неопределенно махнул рукой. Бутылки с напитками обнаружились на одной из полок в том же шкафу, где я нашел хирургические инструменты. Большие стеклянные бутылки. Лить стекло здесь научились, а вот с бумажными этикетками было плохо. Вернее, их не было совсем. Пришлось действовать наугад. Методом пробы.
— «Джони Вокер», — сказал Олрок, увидев какую бутылку я выбрал. — Из новых. Решил попробовать.
Я ничего не сказал. Попросил у Олрока его носовой платок, смочил его в виски и прикрыл им рану. Когда прибудет Генрих, инструменты уже достаточно прокипятятся и можно будет начинать.
Сцена 6
Генрих прибыл уже в сумерках. К моему стыду, я ничего не сказал Генри про то, что моего воспитанника надо дождаться и сопроводить. Но, как видно, помощник консула сунул свой нос в мою записку, и проявил инициативу. Генриха от «Пасифика» сопровождали целый лейтенант и два самурая. Причем, «целый» — это не была фигура речи. Многие гвардейцы консульства были в той или иной степени ранены.
Обратно мы вернулись с таким же эскортом.
На «Пасифике» уже горели бортовые огни, но незаметно проникнуть на корабль нам не удалось.
— Что там случилось? — нас встречал сам капитан Хемпсон. — Что за выстрелы?
У борта столпилось достаточно много людей. Жизнь на корабле в ожидании «Звезды Востока» была скучна, и все жаждали новостей. Среди встречающих я увидел Веру и улыбнулся ей.
— На консульство совершенно нападение. Очевидно, местные бандиты. Нападение отбито. Местные власти прислали своих стражников. Опасаться нечего, — коротко сказал я.
Вера уже завладела моим локтем и всем своим видом показывала, что не собирается мной ни с кем делиться.
— Хм, — сказал капитан. — На ужине будете?
— Непременно.
— Хорошо. Ждем от вас подробностей.
Когда мы с Верой оказались одни в каюте, она, ни слова не говоря, обхватила меня руками за пояс и с силой прижалась к груди.
Но потом почувствовала запах спиртного.
— Ты пил?
Я усмехнулся.
— Чему ты смеешься?
— Муж возвращается с пьянки домой, поздно вечером и, чтобы не нарваться на скандал с женой, выдумывает историю про нападение грабителей.
Вера фыркнула:
— Смешно. У вас там все мужчины такие выдумщики? — спросила она, но было видно, что она немного успокоилась.
— Мужчины везде разные, и у нас тоже.
Я снял пиджак, потом рубашку. Как ни старался я действовать аккуратно, но манжеты рубашки я испачкал в крови. Жаль, рубашку придется выкинуть или оставить на бинты.
«Не дай бог,» — тут же одернул себя я.
Видя испуганный взгляд Веры, объяснил:
— Это не моя кровь. Помогал консулу зашить рану.
Открыл кран над ванной и стал мыть руки, потом сполоснул лицо. Вера подала полотенце.
— Все хорошо, — сказал я, вытирая руки, потом прижал Веру к себе и поцеловал в губы. — Все хорошо.
Сцена 7
В капитанском салоне появились новые люди. Несколько мужчин и одна женщина, чьих имен я не запомнил. Я тоже пришел не один. Кроме Веры со мной был Генрих. Капитан посмотрел на меня, на Генриха.
