не подчиниться. Конечно же, раз она так себя ведет — значит право имеет. А если право имеет, значит невеста кого-то из старших. Интересно, кого? Неужели Первый Старший Брат наконец решил завязать с холостяцкой жизнью? Быть не может! Но тогда кто? Снедаемый любопытством он шагнул вперед.
— Тай-дацзе? Минмин-цзе? У меня и фартуки есть. Вон, в шкафчике у стены. Чистые. — говорит он: — а что готовить будем? Второй Старший Брат Гуан Се с утра очень в еде разборчив, у него язва в животе.
— Значит решение готовить кашу слизистой совершенно верно, — кивает Сяо Тай, протягивая руки вперед и позволяя Минмин надеть на нее кухонный фартук: — такая каша язву успокоит. А вообще, нужно бы глянуть что у него там за язва, у вас тут любую болячку живота так называют. О! А это что такое? Какао! Бобы какао! Что вы с ними делаете?
— Ээ… ну я понемногу в специи добавлял, они… горьковаты.
— У вас какао есть! И какой большой тюк! А, ясно, ограбили торговца, а чего делать с ним непонятно. Круто! Минмин!
— Да, госпожа?
— У нас будет горячий шоколад! Знаешь ли ты, неверующая, что такое горячий шоколад⁈
— Ээ… нет, госпожа?
— Это напиток богов! Нектар и амброзия! Нет, я ничего против чая не имею, но горячий шоколад… ммм… эх, еще бы кофе достать. И маршмэллоу… и ай, ладно, чего мечтать. За работу, работяжки! Чжи-ди, у тебя мельница для размельчения бобов есть? Пестик и ступка? У тебя что, тут — алхимическая лаборатория? Ладно, можешь не отвечать, измельчи какао-бобы. И… где у тебя патока? Молоко свежее есть? Я же вижу, что сыр и простоквашу поставили, где молоко? Не могли вы снизу все тащить, точно у вас тут корова есть. Что? С утра принесут? Так утро уже. Ладно, ждем. Минмин, масла кунжутного в котел налей, пусть прокалится. Чжи-ди, а мясо есть? В погребе? Оставь ступку и пестик, сгоняй за мясом. Да нет, это на обед, мариновать поставим…
Ли Баоцзу вздохнул. Лагерь на горе Тянь-Ша был на грани выживания и с каждым годом, с каждым месяцев все становилось только хуже. Пока цвела торговля в Поднебесной, дорожный тракт был полон товарами и людьми. В те времена удальцам с горы Тянь-Ша даже не требовалось никого бить или убивать, они просто показывали оружие и брали десятину за провоз товара. Однако в связи с тяжелыми временами поток торговых караванов по тракту начал иссякать, торговцы стали нанимать охрану, охрана стала оказывать сопротивление, удальцы стали убивать всех, кто попадется под горячую руку, а тракт приобрел дурную славу. И сейчас речь даже не шла о том, чтобы покупать отличные клинки из прекрасной булатной стали или там шелковые халаты и доспехи, деликатесы и лучшие вина, или как в хорошие времена — приглашать на гору красоток-богинь из публичных домов Чаньюэня. Нет, на горе Тянь-Ша сейчас попросту не хватало еды для всех удальцов. Все очень просто — еду на гору нужно было завозить, а вот люди сюда шли сами. И в последнее время — все больше и больше тех, кто бежал от произвола чиновников и знати.
Грабить близлежащие деревни не было смысла, весь рис, все продовольствие из амбаров давно было вывезено и на сотни ли вокруг горы Тянь-Ша деревни держали свой рис в охраняемых складах в Чаньюэнь, или же голодали так же как и сами удальцы. Если так пойдет, то недалек тот день, когда придется прибегнуть к крайнему средству, подумал он.
И в тот момент, когда они испытывают нужду в продовольствии, этот Кабан Чжан Хэй притащил им в лагерь пленных! Прошлую партию пленных они вынуждены были либо казнить, либо отпустить, а отпустить их ну никак нельзя было, они же были в лагере, знают его местоположение и могут выдать их имперским войскам. Была наводка про то, что якобы в паланкине перевозят золото, под видом свадебной церемонии, но кто-то их просто обманул. Жаль, золото сейчас очень сильно помогло бы, они бы попросту купили риса в городе, выслали кого-нибудь попредставительнее и такого, за чью голову еще не назначена награда и купили бы. Но нет, вместо золота там была невеста для клана Лазурных Фениксов, какая неудача. За кого другого они бы выкуп получили, но невеста для молодого Феникса… это считай, что мясо. Никто не даст им денег за это. Пустая трата энергии и ресурсов. Хорошо, что сотня Чжан Хэя вернулась в целости, да еще и свиные туши с собой принесла, но этого мало. И что теперь с этими двумя делать, с невестой и ее служанкой? Отдать их удальцам для развлечения? Дисциплина и так ни к черту, а такие мероприятия окончательно ее подорвут. Выдать замуж за кого-нибудь из командиров? Начнутся пересуды, почему ему, а не тому. Кроме того — лишние рты. Нет, просто снести им головы и все, зачем мораль у удальцов подрывать, все-таки они за добро и справедливость, а слабых девушек обижать не в чести у удальцов. Значит — вызвать к себе, обвинить в шпионаже и казнить. И лишних ртов не будет и мораль не дрогнет, да и этот Кабан Чжан Хэй на него обижаться не станет, доверяет он ему в таких суждениях.
— Первый Старший Брат Ли! — раздается голос снаружи его палатки и он замирает. Голос незнакомый, женский. Его рука тянется к мечу, который всегда лежит у изголовья. Неужели Император выслал своих убийц?
— Я захожу! Надеюсь, вы там одеты! — полог палатки откидывается и на пороге появляется девушка в красном свадебном платье. В руках у девушки поднос, на подносе чашки и приборы, палатку вдруг заполняет какой-то приятный аромат. Пахнет вкусно и как будто… уютно?
— Доброе утро! — девушка ставит поднос на стол и быстро освобождает стол от бумаг и чернильницы: — утренний прием пищи самый важный! Я тут приготовила кашу, она горячая, осторожно. Еще немного сладостей и горячий шоколад, вот об заклад бьюсь ничего подобного вы пока не пробовали! Вы кушайте, а мне с Минмин еще к Второму Брату нужно зайти, говорят у него с животом проблемы, каша должна поправить живот с утра. Там, конечно, посмотрим, но для начала каша это неплохо, не повредит. Ну что вы так на меня смотрите, давайте я первая попробую, вот, видите — не отравлено. Вкусно. Кто я? Меня зовут Сяо Тай, я
