— И что теперь делать, господин полковник?
— Закажи распечатку звонков, если он куда-то домой звонил, я его этим материалом припру к стенке. (И будет ещё один «обязанный» адвокат, — мелькнула в голове полковника мысль).
— Ясно, господин полковник, завтра же и напишу рапорт.
— Всё? Ничего больше нет?
— Нет. Разрешите идти?
— Действуй…
Вот и утро наступило…
Забегали по коридорам служивые люди, ожила и проснулась кривосудная механика. Я не хочу сказать, что вся наша судебная система прогнила окончательно — это не так. Есть и здесь честные и неподкупные судьи. Немного — но есть. Но даже один такой вон мерзюк, типа Мосейчука перевешивает два-три десятка честных судей. Просто потому, что именно на этом примере и формируется отрицательное мнение о наших судах. А ведь сюда люди с последней надеждой идут… Нельзя здесь человеку с нечистой совестью работать.
Приоткрываю люк и подпираю его деревяшкой. Обвязываю свои вещи веревкой и просовываю её кончик на улицу. Не так, чтобы, совсем заметно, всего на пару-тройку сантиметров. Я-то знаю, что искать — отыщу.
Накинув синий халат, беру в руку ведро и пластиковый мешок. Типа — уборщик по делам идет. Они тут именно так и одеваются, так что сразу не разберут.
Первый этаж, второй — никакого усиления охраны не видно. Понятное дело, по стандартной схеме охраняют входные двери. Шаблон… как всегда.
Вот пошли судейские кабинеты. Задерживаюсь и опорожняю мусорную корзину, вываливая её содержание в пластиковый мешок. Сразу становлюсь похожим на настоящего уборщика.
Кабинет Мосейчука… оставляю его за спиной, обождём пока… Ага, а вот и доска объявлений. Так, что там у него сегодня? Одно заседание — в четыре часа. Отлично, значит, пара-тройка часов у меня есть.
Секретарь ничего сообразить не успевает — отправляю его в глубокий нокаут. Дубинкой — она в мешке лежит. Не жалко. Хоть и молодой парень, а негодяю помогает. И наверняка о его делишках осведомлен. Что из него вырастет? Если вырастет…
Прихватив из шкафа литровую бутылку с минералкой, распахиваю дверь к судье.
Вообще-то пластиковая бутылка с водой — тот ещё снаряд! Если знать, как её бросать.
Я — знаю.
Сбитый с ног, Мосейчук летит на пол. А где у него брелок?
Вот он.
Кладу на стол.
А кроме брелка, у судьи есть ещё и пистолет. «Смит-и-Вессон» — хорошая машинка, как раз для скрытого ношения.
Так, компьютер у него включен. Отлично!
То, что надо.
А пока судье лапки свяжем. И секретарю тоже. Хрен его знает — а ну, как очухается?
Присаживаюсь к компьютеру. Ну, писатель из меня не очень, так для этого и другие люди есть, подправят, если надо. Щелкаю клавишами, набирая текст.
Заходим в сеть, так… телефончик подключаем… пошло. Отлично, а я пока справочник порою…
Где тут у нас телекомпании?
Вот они.
Встречалась мне одна фамилия… их ещё «разгребателями грязи» называют. Запомнил я одного типа — он иногда по телевизору мелькал.
Гудок.
— Алло? — мелодичный женский голос.
— Девушка, мне бы Огнева услышать? Есть тут такой?
— Имеется.
— Дайте ему в ухо, чтобы слышно было.
— ???
— Ну, в смысле, трубку телефонную ему дайте.
— Минуточку…
Цокот каблучков — пошла искать. Наверное, красивая девушка. Стройная и гибкая… посидеть бы с такой за чашкой чая…
— Да?
— Жан?
— Я. А кто это?
— Потом. Репортаж эксклюзивный дать хочешь?
— О чём?
— Да есть тут случай… сейчас убийство одно расследуют. Интересно?
— Ваши условия? Гонорар?
— Себе оставь — не помешает. Деньги у нас есть. Условие одно — без купюр. Иначе все будет выложено в интернете. Оно всё равно там будет выложено, но — днем позже. А тебе больше не позвоню — потеряешь шанс стать знаменитостью. Устраивает?
— М-м-м… да!
— Отлично. Тогда запоминай — буду тебе изредка сообщать о разных делах. С такими же материалами. Условия — те же. Телефон у тебя есть? Такой, чтобы никто не знал?
— Левый?
— Можно и правый. Только, чтобы ни одна душа о нём не ведала. В компанию больше не позвоню — только на него.
— Записывайте, — журналист диктует номер.
— Принято. Комп у тебя под рукой?
— Рядом.
— Почту свою давай.
Парень называет несколько букв и цифр.
— Держи проверочный. Принял?
— Нет пока… ага, есть!
— Держи основной материал. Там ещё звуковой файл прикреплен, послушай его. Можешь сразу в эфир и запускать.
Вечерний выпуск новостей.
Пресс-конференция начальника отдела общественных связей
ГУВД г. Москвы, подполковника полиции
Маргулиса И.Я.
Прямой эфир.
— Иосиф Яковлевич, у моего коллеги имеется к вам вопрос! — ведущий повернулся к залу и сделал приглашающий жест рукой.
— Ну, что ж, в завершение нашей встречи, отчего бы и не ответить? — полицейский пожал плечами. — Слушаю вас.
— Жан Огнев, передача «Увеличительное стекло»! — встал со своего места молодой парень. — Господин подполковник, сегодня вся общественность была взбудоражена слухами о самоубийстве судьи окружного суда Юго-Восточного округа, господина Мосейчука. Можете ли вы что-нибудь об этом рассказать?
— Да, это печальное событие имело место. Мы работаем над этим.
— И всё?
— Следствие только началось. Пока ещё рано говорить о результатах…
— Да?
— А у вас, что, есть какие-то соображения по данному вопросу? — слегка поморщился полицейский.
— Есть! — парень вытащил из своего рюкзачка кипу листов бумаги. Протянул их своим соседям. — Дальше передайте и господину Маргулису обязательно в руки!
— Что это? — приподнял бровь полицейский. Ему было душно, пресс-конференция шла уже около часа, и всё это время он парился под яркими лучами софитов.
— Это стенограмма телефонного разговора покойного судьи и неизвестного абонента. Впрочем, его личность была легко установлена. Это некий Погонин Павел Андреевич — политик весьма своеобразного пошиба. Регулярный участник всевозможных скандалов и частый гость данного суда. Только за последний год, господин Погонин трижды судился с различными оскорбителями. И — каждый раз выигрывал дело, получая приличные суммы денег в виде компенсации.
— Ну и что? — пожал плечами подполковник. — Политики — частые гости в суде.
— Но он ни разу не проиграл!
— Хорошая подготовка материала… Нашим следователям стоило бы у него поучиться!
— Очень интересное заявление, господин подполковник! Особенно — в свете данного разговора!
