Николай заморгал, выходя из оцепенения в котором он пребывал с самого начала разговора, вспомнил, что и у него есть пистолет, и, наконец, извлек его из кобуры. Но к «браткам» подходить не стал, а выдал вместо этого инструкцию:
— Так, приседаем, кладем оружие на пол и аккуратно толкаем его в мою сторону. Начинаем с тебя!
— С меня?.. Гриня, на которого указал милиционер, ошалело посмотрел на Крюка, затем опять на Николая.
— Ты чо мент, ковбойских фильмов насмотрелся? Нет у меня ничего!
Николай осторожно приблизился к нему: правой рукой направляя пистолет, левой похлопал его по бокам. Покосился на Семенова:
— Чистый вроде! Теперь ты, — обратился он к Крюку. Тот усмехнулся и распахнул рубашку:
— Найдешь, твое будет!
Николай обошел его по широкой дуге, пристально разглядывая, украшенный татуировкой, мускулистый торс.
— Ты? — протянул он руку к третьему. Тот шарахнулся в сторону. На него тут же направились три ствола.
— Руки! Только дернись!
— Отдай им Кот! — процедил сквозь зубы Крюк. Не наша маза.
Кот, после секундной заминки, подчинился — поднял руки и дал себя обыскать. Стало понятно, для чего он, не смотря на жару, вырядился в теплую кожаную куртку. Из кобуры у него под мышкой, Николай извлек здоровенный черный пистолет. Уважительно крякнув, отдал пистолет Семенову.
— Гляди-ка… удивился тот, — «Стечкин»! Во, дает! На войну что ли собрался, паря?
— Незаконное ношение оружия… добавил Николай, — статья двести двадцать вторая…
— Ты чо за пургу несешь, рожа ментовская? — вскинулся «браток». Какая, на хер, статья?
— Молчать! — рявкнул прапорщик, ухватил его за шиворот, развернул и пихнул к стене. Лицом к стене! И вас тоже касается! — крикнул он остальным. Харями в стену! Уперлись руками! Ноги раздвинули! — он заметно осмелел и, по-видимому, стал ощущать себя в привычной стихии. «Братки» нехотя подчинились, бормоча себе под нос проклятия в адрес оборзевших фраеров и ментовских сук.
Прапорщик быстро и ловко обыскал их и не найдя ничего больше, вопросительно посмотрел на Семенова:
— Ну и чего теперь с ними делать?
— Как чего? — удивился Семенов, — Вывести на задний двор и расстрелять! Шучу! — хохотнул он, увидев, как перекосились физиономии «пацанов». Запереть их пока где-нибудь… Есть где? — глянул он на Илью.
Тот пожал плечами.
— С решетками помещений у нас, наверно, больше нет. Может в конференц-зале? С третьего этажа, поди, никуда не денутся.
— А что там есть, в этом конференц-зале? — подозрительно спросил прапорщик.
— Да ничего вроде… одни стулья, и те к полу прикручены.
— Ну, о-кей! — согласился Семенов. Значитца, конвоируйте их пока туда. Ну что друг ситный, — обратился он к Крюку, — связать вас, или так посидите спокойно? Нет… на благоразумие ваше надеяться глупо. Славик, скотч у тебя? Скрути-ка им руки. А когда приведете в конференц-зал, еще и ноги, на всякий случай, для их же спокойствия.
Слава ловко, словно всю жизнь только и делал, что вязал «братков», скрутил им за спиной руки скотчем. Начавшему было ерепениться, Грине досталось по шее прикладом. Остальные вели себя спокойно, только Крюк, когда их уже выводили из буфета, повернулся к Семенову и процедил:
— Смотри начальник — беспредел это! Как бы ответить не пришлось!
— Один бог за все в ответе, — миролюбиво сообщил ему охотник.
*****
— Ну и что ты собрался с ними делать? — ехидно осведомился прапорщик, когда сержант со Славой увели новоявленных арестантов. Каторжные работы организуешь? Или посадишь их коробочки клеить?
— Будем решать задачи поэтапно, — сказал Семенов. Вот какая наша следующая задача? Правильно, нейтрализовать оставшихся двух приятелей. Давайте выдвигайте предложения.
— А у вас что?.. удивился Илья, — плана на этот счет разве не было?
— Ну что ж я тебе, Спиноза, что ли? — развел тот руками в ответ. Откуда, к примеру, мне было знать, сколько их явится в буфет. Вот пришли бы они все — мы бы всех их зараз и повязали… ну или хотя бы четверо. С одним оставшимся справиться было бы не проблема. Собственно и с двумя не проблема… но пока обходились без крови. Хотелось бы и дальше так. Пойдем, посмотрим, что ли на них.
Они вышли в вестибюль и, встав так, чтобы их не было заметно с улицы, принялись разглядывать позицию неприятеля. Один из «братков» слонялся между джипом и фурой, то и дело, бросая взгляды в сторону Института, другой сидел в джипе на водительском месте, развалившись на откинутой спинке кресла. В бинокль Семенов разглядел у него на коленях помповое ружье. Рядом с ним стоял и водитель автобуса, решивший, по-видимому, что надежней будет прибиться к «братве». Он заискивающе улыбался, что-то говорил, показывая рукой на Институт. Бандит в джипе лениво ему отвечал.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Николай. Надо что-то делать, пока их опять кто-нибудь не предупредил! Так и будем стоять тут?
Семенов повернул свою лобастую голову.
— Вариантов два: либо они идут сюда; либо мы идем к ним. Похоже, сюда они идти не собираются, пока во всяком случае. Идти к ним? Но опять же неизвестно какие у них инструкции… может сразу стрелять на поражение. Короче, ждем. Нам спешить особо некуда. Уже темнеет. Если они так и не соберутся, то после наступления темноты, мы со Славиком наведаемся к ним в гости. Стоим здесь, по очереди караулим, чтоб никто отсюда не вышел.
Вернулся Слава.
— Ну? — встретил его вопросом Семенов. Нормально все?
Тот хмыкнул:
— На стулья усадили, ноги замотали… Сидят, гундят… угрожают! Этот… старший их — давай на свою сторону переманивать. Пришлось съездить ему по рылу разок, чтоб заткнулся и сержанта не смущал… Я его там пока оставил, караулить, — объяснил он, поймав вопросительный взгляд Семенова.
— По рылу, это ты зря! — осуждающе покачал головой тот. Он не забудет. Проще тогда совсем убить. Ну да ладно, чего сделано того не воротишь!
Илье показалось, что сожаление в его голосе какое-то деланное. Не сожалел он ни о чем.
В вестибюле появились люди. Они собирались выйти на улицу. Им просто непременно надо было на улицу. Прапорщик вступил с ними в перепалку, и, в конечном счете, не пустил. Они ушли, недовольно бормоча что-то про диктатуру, самоуправство и невозможность сходить, без разрешения самозваного начальства, по нужде.
В душе Ильи тоже крепло раздражение создавшейся ситуацией. Победили, тоже мне! Даже если все в итоге обойдется, что прикажете делать с пятью здоровыми мужиками? Не держать же их, в самом деле, все время связанными. А ведь их надо кормить, поить… Не было, называется, печали! Устроил Семенов бузотерку — как расхлебывать?
