Вчитавшись в рукописные пометки, а, точнее, с трудом разобравшись в них, я ответил:
- Ну, если я правильно понял, то мост деревянный, трёхпролётный, класс грузоподъёмности — «тридцать тонн».
- Я примерно тоже самое понял, только с пролётами не разобрался — подтвердил мои догадки командир.
- Жечь его, если я правильно понимаю, бессмысленно? Если он на тридцать тонн рассчитан, то и брёвна там — толстенные.
- Правильно понимаешь, там опоры подрывать надо.
- А взрывчатки нам хватит?
- Я посчитал, если пару фугасов разобрать — то да.
- Ну, так чего же мы ждём?
- Тебя.
- То есть?
- Ты же у нас по этому времени спец… Кстати, а с рукавами от мундиров ты хорошо придумал. Пока ты тут массу давил, я бойцам поручение дал — хорошие накладные заряды получились.
- Да какой я спец! Так немного почитал там–сям…
- Не прибедняйся.
- Есть не прибеднятся!
- Через полчаса выступаем. Ты «круппа» вести сможешь?
- Уже водил.
- Точно, я и забыл.
- Сань, а давай опознавашки сделаем. Белые повязки на левую руку.
- Точно, сейчас у Дока бинты возьмём…
- Командир, бинты здесь дефицит. Я думаю, может, гимнастёрку Дымовскую на полосы порежем?
- А он в чем ходить будет?
- Я ему могу одну из своих курток дать, всё равно у меня их три.
- Давно пора, а то он своей белой хламидой всех немцев в округе к нам соберёт.
Разыскав и разбудив Дымова, я, с грехом пополам совершил «чейндж». Сержанто–лейтенант тут же попробовал прицепить «кубари» к воротнику бундесовской куртки. Пришлось попенять на нарушение формы одежды:
- Вы, товарищ сержант, каким местом думаете? Мало того, что знаки различия не подходящие к униформе цепляете, так и ещё правила нарушаете!
- Какие правила?
- Вы у кого–нибудь из нашей группы знаки различия видели?
- Нет.
-А документы мы кому–нибудь показывали?
- Нет.
- А как вы думаете, товарищ сержант милиции, почему?
- Ну, вы секретные очень, вон у вас техника какая, и подготовка — тоже о–го–го!
- Ответ неправильный. Мы — диверсионная группа в тылу врага. И если противник случайно увидит кого–нибудь из нашей группы, он не должен знать, кто это перед ним. Именно поэтому я в деревню в гражданской одежде ходил. И для этого нам бланки твои нужны. Сам подумай, справка об освобождении из мест заключения — для разведки великолепное прикрытие.
- Ну а почему вы тогда друг друга при всех по званиям называете?
- Мы — воинское подразделение, а не банда какая–нибудь. Понял, сержант?
- Да, понял, товарищ старший лейтенант.
Быстренько изведя гимнастёрку Дымова на лоскуты, я раздал их всем присутствующим на «базе».
За всеми этими мелкими хлопотами полчаса пролетели незаметно. После сигнала Фермера все бойцы построились во «дворе». Саша встал перед строем и заговорил:
- Товарищи, оперативная обстановка требует, чтобы мы как можно скорее покинули это место. И именно поэтому я не могу отпустить товарища Сотникова прямо сейчас. Через короткое время нам предстоит бой с немецко–фашистскими захватчиками, так что сразу скажу. Тот, кто не готов идти в бой — шаг назад!
Все, стоящие в строю остались на месте. Обведя собравшихся пристальным взглядом, Саша продолжил:
- Все, я вижу, согласные… А раз так, то вы будете исполнять приказы членов группы так, как если бы они исходили от самого господа бога… А для не верующих — от наркома обороны. Ясно?
Раздался голос сержанта Несвидова:
- А что делать–то будем, товарищ майор госбезопасности?
- Обо всём узнаете на месте. — Ответил командир. И уже мне:
- Товарищ старший лейтенант, с вами поедут «новички» и сержант Дымов.
- Есть.
………
Пока мы тащились по «секретной» лесной дороге, я уговорил окруженцев надеть для маскировки немецкие каски.
- Вы, товарищи бойцы сказки в детстве слушали?
- Было дело, но причём здесь это, товарищ старший лейтенант? — ответил за всех сержант Юрин.
- А притом! На немецкой машине и в немецких касках мы будем сейчас, как под шапкой–невидимкой. Любой из врагов, кто случайно нас увидит, подумает: «Вот наши сапёры едут куда–то по своей надобности», и продолжит заниматься своими делами. Понятно?
- А если кто–нибудь поближе подойдёт?
- Тут–то ему крандец и наступит! — пресёк я разгорающуюся дискуссию.
До Новинок мы добрались без приключений, если не считать таковым езду со светомаскировочными фарами по лесной заброшенной дороге в тылу врага.
Наши подрывники подали сигнал зелёным фонариком из кустов, так что и с поиском наших проблем не было.
Прервав наши радостные «обнимашки», командир открыл военный совет «племени»:
- Судя по тому, что выяснил сегодня Антон, оставаться в этом районе мы не можем, поэтому сегодня поутру мы будем прорываться севернее. Но, в качестве прощального привета мы должны подорвать мост у Боублей.
- А шоссе минировать не будем? — поинтересовался Бродяга.
- Нет, поставите только один фугас на растяжке, как страховку от незваных гостей. Да, Шура, я там у тебя в баулах пошуровал, ты уж извини. «Ночничок» нам сегодня понадобиться.
Прибор ночного видения у Бродяги был самым крутым в команде. Если большинство вполне удовлетворяли устройства второго поколения, то технически развитый Шура был обладателем машинки поколения «Три Плюс», со всякими примочками типа антизасветки, окуляра переменной кратности и прочим.
- Конечно, но ты сказал, что мы утром пойдём на прорыв…
- Да, в четыре утра отработаем на мосту и покатим себе восвояси.
- Ясно. А нам какие ещё поручения будут?
- Сейчас один идёт ставить фугас на шоссе, а остальные будут разбирать два или три фугаса, нам для подрыва ВэВэ не хватает. Кстати, Шура, проверь, я правильно посчитал? — и командир протянул Бродяге листок с формулами.
Тот углубился в расчёты.
В разговор вступил Люк:
- Командир, давай я с Ваней схожу, для прикрытия.
- Да, иди. Я думаю, с разборкой Бродяга и один управится.
После «летучки» я отправился реорганизовывать боевое охранение на современный лад, одновременно объясняя Дымову, Сотникову и Несвидову, почему это надо делать так, а не иначе.
- Вы расставили бойцов поодиночке. Сколько между ними дистанция?
- Пятнадцать метров. — Ответил мне Несвидов.
- А лучше бы их положить парами. В паре дистанция пять метров, между парами — тридцать–сорок.
- Почему?
- Один боец заснуть может, да и в ножи его взять несложно. А в паре они друг друга страховать будут.
- Но на сорока метрах ночью в лесу ничего не видно! — попытался возразить Сотников.
- А видеть ничего и не надо. Надо — слушать! У товарища лейтенанта, ну того, что на минирование сейчас ушёл, — пояснил я, — есть специальный снайперский костюм, он его сам делал. Так вот, могу вас заверить, вы его в этом костюме и днём на двадцати метрах не увидите.
