– Пока ведь не отследили, – ответил «айфон» голосом бывшего приятеля.
– Ну, так это только пока…
По настоянию Петрова Бизон приехал на встречу с ним один. Так сказать, забрать долг. Мамедов только посмеялся очередной выдумке уставшего, видно, бегать бизнесмена, предложившего вернуть все деньги, полученные за его бывшую фирму, плюс солидные отступные. В долларах, наличкой.
– Ай, глю-ю-юпый, – скривил лоснящиеся губы главарь, узнав о предложении Александра. – Ай, дурачок! Он лучших моих людей убил. Он меня, уважаемого человека, обидел. И хочет меня теперь купить? Ай, глю-ю-юпый!.. Ну, хорошо, деньги его мы возьмем – чего добру пропадать. А потом и его самого возьмем. Поезжай, Романчик, поезжай, раз он того хочет.
– А с матерью его что делать? – подал голос угрюмый Хасан, заменивший покойного Бека.
– Что с этой старой курицей делать? – всплеснул пухлыми ладошками Мамедов. – Да отправьте ее в Париж, и дело с концом. Мамедов – благородный человек. Мамедов со стариками и бабами не воюет! А со старыми бабами – подавно…
И вот теперь Роман Файбисович сидел за рулем своего «бумера», стоящего на обочине одной из дорог, пересекающих Щелковское шоссе. Приехал он один, без сопровождения, как и договаривались с Петровым. Бывшего друга, без сожаления преданного, Бизон не боялся, как не боялся и подставы с его стороны. В конце концов, он мелкая пташка: забрать у должника сумку с баксами и отвезти к хозяину – только и всего. Ну и прилепить на его машину маленький комочек, похожий на жвачку, – маячок, по которому того отследят безо всяких проблем.
Хотя к чему эти марлезонские балеты? Он лично советовал хозяину поставить маяк на его «БМВ». А когда он сам затянет разговор с Петровым, просто послать к ним пару джипов с вооруженной до зубов начинкой.
«Баран горный! – ругнул Мамедова мысленно Файбисович: вслух-то он этого сказать никогда бы не осмелился. – Привык с выкрутасами восточными…»
Затрезвонил телефон. Входящий номер, как обычно, ничего Бизону не говорил – Петров менял аппараты, как перчатки.
– Все в порядке, мама в Париже, – сообщила трубка. – Мне сообщили. Теперь можешь подъезжать.
– Куда?
– Через две развилки увидишь одинокое дерево…
– Одинокое дерево на плече Подзорной Трубы, – хихикнул Роман. – Зюйд-зюйд-вест… Когда ты повзрослеешь, Сашка?
– Никогда, – в трубке раздались гудки.
– Ты прав, – Файбисович нажал отбой и завел автомобиль. – Теперь уж точно никогда…
Возле означенного дерева стояла неосвещенная «жучка» с номерами, заляпанными грязью до такой степени, что и само-то наличие номеров можно было установить с большим трудом, не то что цифры и буквы, на них изображенные, а рядом с машиной скучали два незнакомых мужика в годах.
– А где Петров? – поинтересовался Бизон, вылезая из кабины и аккуратно, без стука, прикрывая дверь за собой.
– Много будешь знать… – туманно буркнул один, а второй бросил:
– Бабло пересчитывать будешь или на слово поверишь?
У помятого бампера «Жигулей» стояли два объемистых черных баула из плащевки с раздутыми боками. «Мечта челнока» – так вроде бы эти страшилища назывались лет…надцать тому.
– Ого! – присвистнул Роман. – Договаривались ведь баксами.
– А тут и есть баксы.
– Многовато чего-то… Как в американских фильмах: бывшими в употреблении двадцатками, что ли?
Он присел рядом с одной из сумок, вжикнув молнией, достал пачку купюр и небрежно пролистнул. Со всех бумажек угрюмо косился больным глазом президент Франклин.
Мужики, сопя, переминались рядом с ноги на ногу, поскрипывало почти неразличимое в темноте дерево, откуда-то наносило неприятным полузнакомым запахом. Бизону вдруг так захотелось побыстрее убраться отсюда, что он бросил деньги обратно и рывком застегнул сумку.
– Мое дело маленькое, – поднялся он на ноги, нервно отряхивая ладони. – Забрал – привез. Пусть те, кому надо, и пересчитывают.
– Тоже верно, – согласился лобастый лысоватый мужик, с видимым трудом поднимая одну из сумок. – Не пособишь, командир?
Сам не зная почему, Файбисович суетился, помогал поудобнее устроить баулы в багажник своего автомобиля, а мозг сверлила одна мысль: «А ну как Сашка, зараза, бомбу в сумку запихнул? Я отъеду, а она ка-а-ак…»
И сам успокаивал себя, что если в баулах и есть взрывчатка, то идти на такие ухищрения, чтобы расправиться с ним, Романом Файбисовичем, – бесполезная трата сил. Уж если бомба должна взорваться, то только тогда, когда рядом будет сам виновник торжества – Мамедов. А он, Роман, что? Он – сошка мелкая.
– Ты не гони только, – почти по-дружески посоветовал лысый, усаживаясь в свою «жучку». – Когда сюда ехали – пост видели. Прищучат, не дай Господь, а у тебя мильон в багажнике. Нехорошо может получиться.
– Не учи ученого, – огрызнулся Роман, плюхаясь на сиденье. – Поешь…
Он хорошо знал русский фольклор, этот мальчик из приличной еврейской семьи…
«Черт, – подумал он, вспомнив, что за треволнениями так и не прилепил маячок на «жигуль» Сашкиных подельников. – Мамедов меня с этим самым сожрет… Надо выбросить по-быстрому. А там отмажусь как-нибудь…»
Бизон выудил маячок из кармана, содрал обертку и выкинул в окошко. Пусть докажут, что он не сам отклеился. Пальцы были неприятно липкими, и мужчина полез в карман за платком.
«Что такое? – белая ткань оказалась испещренной темными пятнами. – Порезался, что ли?»
Но кожу нигде не саднило.
«Потом разберусь…»
Испачканный платок полетел на заднее сиденье – бережливость тоже была привита Роме Файбисовичу с раннего детства…
До МКАДа оставалось всего ничего, когда в свете фар замаячило нечто в светящемся зеленым жилете. Это нечто недвусмысленно указывало полосатым жезлом на обочину.
«Вас только не хватало…»
– Что я нарушил? – опустил стекло со своей стороны водитель в ответ на представление лихо откозырявшего гибэдэдэшника.
– А это мы сейчас решим, – улыбнулся в ответ старлей. – Права и документы на машину, пожалуйста. И откройте багажник. Не сочтите за труд.
Рука Романа, уже потянувшаяся за документами, замерла на полдороге: в багажнике – две сумки, до отказа набитые деньгами. И басни о баснословном выигрыше в казино тут явно не прокатят. Равно как и о тетушкином наследстве.
– Может, решим на месте, лейтенант?
– А что, есть что решать? – заинтересовался полицейский. – Вы не пили случайно? Выйдите из машины, пожалуйста…
А потом бизнесмен сидел на заднем сиденье полицейского автомобиля и тупо пялился в боковое стекло, не реагируя ни на шум двигателей подъезжавших автомобилей, ни на возбужденные голоса, ни на вспышки фотоблицев. Мозг, раскалывающийся от боли, раскаленной спицей сверлила одна мысль: «Влип!»
Наличие крупной суммы в долларах еще можно было попытаться как-то объяснить, наплести чего-нибудь – не привыкать. Но деньги, без всякого сомнения, изымут, и что он тогда скажет Мамедову? Что тупо провалил дело? Что даже не пометил маячком автомобиль Сашки? Будущее вырисовывалось не в самых радужных красках…
Он был настолько погружен в себя, что не заметил, как дверь машины отворилась, и понял, что обращаются к нему, лишь тогда, когда мужчина в штатском начал терять терпение.
– Что вы сказали?
– Пройдемте к вашему автомобилю.
– Зачем?
– Извините, но вопросы тут задаю я.
Наручники на Романа пока не надели, но по пятам за ним следовал угрюмый полицейский с коротким автоматом на ремне, и даже круглому идиоту было ясно, что «это ж-ж-ж неспроста».
Возле «БМВ» с открытым багажником и боковыми дверями яблоку негде было упасть. Кроме фотографов Файбисович издали увидел двух операторов с видеокамерами, синхронно повернувшимися в его сторону. Свет переносных прожекторов резал глаза.
«Вот я и прославился… – мелькнула тоскливая мыслишка. – Теперь в «Криминальных новостях» засвечусь…»
– Это ваши вещи? – указал человек в штатском на расстеленный возле машины брезент, на котором имели место обе выпотрошенные сумки, аккуратно разложенное пачка к пачке их содержимое и, отдельной кучкой, какие-то непонятные предметы, прикрытые газетой, испещренной темными пятнами. Солидной такой кучкой.
– Впервые вижу, – равнодушно бросил бизнесмен, едва удостоив взглядом «выставку». – И вообще: я требую своего адвоката и без него не скажу ни слова. Согласно Конституции, я имею право не давать показаний.
– Хорошо, – пожал плечами штатский. – Я чего-то подобного и ожидал почему-то… А это, – он жестом фокусника сдернул газету. – Вам знакомо?
– Тоже впервые… – равнодушно начал было Роман, мазнул взглядом по предметам, вгляделся и ахнул, зажимая ладонью рот.
– Будьте же мужчиной, – брезгливо отодвинулся штатский, решив, вероятно, что задержанного сейчас стошнит.
Но тот вдруг оттолкнул автоматчика и неуклюже, раскачиваясь на ходу и спотыкаясь, кинулся к лесу.
