Выгодно? Несомненно!
— Однако вы говорили о достойной компенсации, что вы могли бы выделить своему кузену, королю Фридриху, за уступку земель Шведской Померании, что находится под его владычеством?!
— Да мне не нужна вся бывшая шведская Померания, кузен? Зачем? Это будет дорого! Хотя, как приданное, ведь вполне достойно царевен, как вы смотрите, кузен?
— О, да, мой венценосный кузен. Штеттин того стоит, как и Анкалм. И, думаю, король Фридрих, мой старший брат, устроит вашим сестрам самые выгодные партии, которые можно было бы найти! Бранденбургский дом славится своими женихами, которые с радостью предложат вашим царственным сестрам свою руку и сердцу.
Принц Генрих прикинул, что младшую сестру царя возьмет в жены кронпринц — Штеттин вернется обратно, вполне пристойная сделка. Да, это будет брак между двоюродным братом и сестрой, но кого это волнует, когда речь идет о государственных интересах.
Однако…
Тогда лучше маленький кусочек с Анкалмом всучить самому царю, а потом вытянуть его обратно за помощь в захвате всей оставшейся за шведами Померании. А Мемель пусть царь отдаст в качестве приданного за старшей сестрой Елизаветой.
Выгодно? Несомненно!
Принц Генрих незаметно вздохнул — такие переговоры должен вести его старший брат, он сможет обмануть наивного русского мальчишку, что всю жизнь провел в темнице. И устроить переговоры нужно как можно быстрее, пока он не нахватался знаний от советников и не приобрел жизненного опыта. Тогда нужно немедленно договориться о такой встрече с императором, под самым благовидным предлогом.
— Ваше императорское величество, а если передачу Мемеля оформить как покупку, и вы в Рождество встретитесь с моим братом-королем в городке, и проведете там переговоры касательно других вопросов, о которых у нас зашла с вами речь?
Иоанн Антонович задумался, прижимая искалеченную руку к груди. Генрих ему мысленно посочувствовал — получить такую рану в первом же бою для монарха дорогого стоит.
— Хорошо, в конце декабря я буду в Мемеле — посмотрю на свой город, надеюсь, он мне понравиться. И буду рад встретить в нем своего самого важного гостя, моего кузена короля Фридриха.
— Конечно, ваше величество, — серьезно произнес Генрих — хотя ему хотелось засмеяться. Повел себя как мальчишка, радуясь, что урвал себе первый городок, хотя за те суммы, можно было взять всю Восточную Пруссию со всей шведской Померанией, и настоящей и бывшей. Да, в Петербурге совершенно не умеют считать деньги.
Но это все можно решить — король Фридрих на переговорах облапошит мальчишку. Даст владения, а потом вытянет у него обратно. Но хотелось бы большего, потому что вернется свое, а нужны приращения. Но царь вертится как змея, уклоняется от вопросов и делает вид, что совершенно не понимает намеков. Так о какой же он заикнулся компенсации, если начинает так наивно хитрить и изворачиваться?!
— Ваше императорское величество. Я думаю, мой король рассмотрит вопрос о приданном для ваших сестер. И даже наделит их им, если будут одобрены выбранные им кандидатуры мужей. О, поверьте, у вашего венценосного кузена Фридриха большой опыт и отменный вкус — он с удовольствием решит возникшие проблемы, — принц не любил сыпать славословиями и устал от них. А потому решился задать вопрос прямо, ему порядком надоели увертки мальчишки, который по непонятному желанию судьбы во второй раз влез на русский престол.
— О какой компенсации, очень достойной вы говорили для моего брата, короля Фридриха?
— О нет, компенсация очень значимая, но я бы хотел видеть ее под вашим скипетром, пусть и вассалом прусского короля. Эти земли достойны вас как фюрста. Но приложу все от меня зависящее, чтобы вы стали курфюрстом и смогли бы иметь вес в Вене.
Иоанн Антонович зарделся, потом нерешительно раскрыл сафьянную папку и медленно вытащил лист бумаги, аккуратно развернул его. И пододвинул к принцу.
Генрих всмотрелся и обомлел — он узнал чертеж Прусского королевства, на котором не было Мемеля и всей захваченной у шведов Померании — они были уже землями Российской империи. Но вся польская Померания была отмечена как владение Бранденбургского дома — раз в десять больше по территории, уступленной русским. И собственноручная надпись императора — великое герцогство Западно-Прусское…
Глава 9
Москва
Иоанн Антонович
вечер 29 сентября 1764 года
— Венценосный брат мой, Фредерик, не верю я этим пруссакам, они хотят поглотить не только соседей, но с удовольствием бы вгрызлись в ваши владения. Вспомните прежнего русского императора Петра Федоровича — он так и остался голштинским герцогом Карлом Петером Ульрихом, мечтающим отобрать у вас Шлезвиг. И ведь у него почти получилось, напал бы на вас при поддержке Пруссии. Вас спасло чудо, мой кузен, Провидение было на стороне Дании!
А Швеция вообще коварна — она бредит былым величием. Она нацелилась на вашу Норвегию, мечтает отобрать Борнхольм, который от нее совсем рядом — рукой подать. Шведская королева сестра прусского короля Фридриха, того самого, что обещал Голштинии двинуть войска на Шлезвиг. И будьте уверены, что он это сделает как можно скорее, чтобы помочь вдовствующей герцогине Голштинской…
Иван Антонович вел себя как наивный ребенок, пытающийся выглядеть взрослым. Хороший тактический прием, что сработал днем с младшим братом короля Фридриха, который счел его за полного недоумка, играющего в куклы и писающего в штанишки.
Теперь, примененные против датского короля, эти же уловки оказались не менее действенными. Вот уже полтора часа постоянного надавливания на «больные мозоли» датского королевства привели к тому, что Фредерик протрезвел, испуганными глазами смотрел на разошедшегося русского императора. Да и родная тетка притихла, понимая, что дело нечисто, но думая, что молодой император, в силу недостатка образования и манер, просто выбалтывает то, о чем ему говорили министры.
— Вы думаете, эта старая лиса Фридрих зря крутится вокруг этой сучки Софьи-Фредерики, что недавно Екатериной Алексеевной называлась? А вот и не так — там денежный интерес замешан, корыстный насквозь и для вашего королевства гибельный. «Старый Фриц» от нее двадцать три миллиона талеров получил нашим серебром, а денежки это не просто большие, огромные — я вам бумаги покажу, это тайна великая, тетушка!
Королева Юлиана-Мария посерела личиком, ручки заметно задрожали. А ее муж Фредерик схватился за сердце, с испугом смотря на Ивана Антоновича, как на расшалившееся великовозрастное дитя, которое играет заряженным пистолетом.
Какие тут шутки — огромная сумма давила всей своей массой. Им моментально стало понятно, почему Пруссия быстро стабилизировала свое финансовое положение, сбросив никуда негодные «эфраимки» по прокатанному пути — в разоренную Польшу. Которая, хотя и не принимала участия в войне, но по ее территории гуляли противоборствующие стороны, как хотели, при том не оплачивая ущерб.
Со слабыми в европейской «политике» не принято считаться! Они платят за все!
— А такие деньжищи отрабатывать нужно. И бумажка там имелась — отвоевать Шлезвиг не как достояние Российской империи, а как голштинское наследие. Хи, хи… И не покойный Петр соглашение заключал, а именно императрица Катька! Вот как оно вышло… Ой!
Иван Антонович сделал вид, что осекся, типа осознав, что сболтнул лишнее, и смотрел за реакцией «родственников» и «союзников». А им информация явно не понравилась — супруги переглядывались с озабоченным видом, не понимая пока, куда клонит русский император, который явно выпил лишнего и с непривычки разболтался.
Иван Антонович еще раз налил себе из графина вина и выпил залпом, демонстрируя опьянение — хотя был относительно трезвым — но роль нужно было играть до конца. И тайком, искоса, бросил взгляд на отца — тот разделял игру сына, понимая ее необходимость.
Принц Антон-Ульрих молчал, соблюдая договоренность с сыном, молча гладя любимую сестру по руке. И подслеповато смотрел — от проживания на севере его здоровье сильно пошатнулось. Так что в самом скором времени он отъедет в любимый Брауншвейг на отдых, потом в Италию, где нужно будет провести тайные переговоры с испанцами, в которых примет участие канцлер Михайло Воронцов.
