барона был сложен. Мы приходим в Конакри и разгружаемся. На Французской территории. Отходим от города миль на двадцать и становимся лагерем. Оставляем лагерь под присмотром Саввы, и почтовым самолетом летим в Бомако. Где выкапываем алмазы, и ставим в этом месте геодезический знак. Заявив местным властям, что здесь будет построен кирпичный завод. Можно и участок купить, я, Иван, узнавал, это недорого. Возвращаемся в Конакри и, забирая к востоку, направляемся в Сьерра-Леоне. Там всего сто пятьдесят километров. Опять становимся лагерем, и добираемся в точку один. После исследований, снимаемся и перебираемся в Ливию. Там действуем аналогично. Неплохо бы настрелять охотничьих трофеев. Ты, Кольцов, должен постараться. Савва присматривает за французами. И вообще занимается всеми бытовыми вопросами. Ты, Ваня, стараешься как можно меньше показываться белым на глаза. По окончании всех поисков, едем во Фритаун, где на рейде нас ждет корабль. Грузимся и отплываем на Амстердам.
— Хороший, бля, план. Сразу видно, что ты, Яков Карлович, военный а не хуй собачий.
— Савва Игнатьевич! Прекращай уже матерится. Иначе я издам приказ по экспедиции разговаривать только на французском.
— На хуя? Мы же в Африку едем, там без русского сгинем нахер. С французским-то…
— А я согласен с Саввой. Без русского нам там пиздец.
— О! ты мне, Иван, сразу, еще под Каховкой глянулся.
Глава 16
Пароход «Амата» сравнительно новый. Построен перед войной, а это для корабля не возраст. Во вторую мировую американцы наклепают похожих корабликов тысячи, даже присвоят им отдельный класс «либерти». Самая большая сложность была в том, чтобы убедить судовладельца сдать нам судно полностью. Я считаю это излишним. Но барон Мейдель составлял план по принципу избыточной надежности. То есть, исходя из мысли что если гадость может случиться — она обязательно случится. И нужно быть готовым. Именно поэтому — никаких попутных фрахтов, отдельный корабль. Именно поэтому один из грузовиков оборудован топливной двухсекционной цистерной, и, по сути, стал заправщиком. Четыре с половиной тонны солярки и тонна бензина.
Весь маршрут — около тысячи километров. Топлива хватит с запасом, даже учитывая прожорливые сейчас двигатели.
Мы будем изображать эксцентричного французского винодела с сопровождающими, прибывшего в Африку поохотится.
Многочисленные исследователи и охотники давно задали некий стандарт путешествия по Африке. Прогресс внес некоторые коррективы, ничего, по сути, не меняя. Просто если раньше все имущество охотника-путешественника несли негры-носильщики, то сейчас это делали автомобили. В свое первое появление в Найроби Иван очень впечатлился отбытию лорда Саксендена на охоту. По саванне, растянувшись километра на полтора, пылил пеший караван, груженый разнообразным скарбом. Возглавляемый повозкой, в которой сидел сам охотник и его камердинер.
Базовый охотничий лагерь вполне комфортабелен. В индивидуальной палатке охотника стоит кровать, портшезы с одеждой, стул, столик, подставка под оружие. Обед подается под навесом и проходит за столом. Зачастую на белой скатерти. Умывание — у походного умывальника. Ну, и прочая и прочая.
Плюс каждому охотнику полагается бой, который носит и заряжает оружие. И три-пять загонщиков-следопытов.
Собственно, до экстренной эвакуации из Луанды, у Ивана была своя палатка, навес, походная кровать и прочие принадлежности для охоты. И все это можно было без труда купить в любом крупном порту. Но Яков весь инвентарь закупил еще в Париже. И забил им один грузовик. В другой грузовик он был намерен грузить охотничьи трофеи. Длина слоновьего бивня два-три метра. А вернутся из Африки без бивней он себе позволить не мог.
Само морское путешествие прошло бессобытийно и приятно. Погода доставляла, и мы захватили всего пару дней в хвосте уходящего шторма. Порадовал Савва, поставивший себе задачу поймать акулу. Выпросил у судового механика арматурину, согнул её крючком, и привязал к канату. Насадил на этот крючок кусок мяса, забросил в море, и стал ждать клева. На третий день клюнуло. Клевало и раньше, но обходилось одной наживкой, которую Савва регулярно обновлял. А тут акула попалась. Ламанова не утащило в море только потому, что веревка была привязана к лееру. Потом он где-то час боролся с хищником. Пока набежавшая, свободная от вахты, команда не додумалась использовать судовую лебедку. Когда почти метровая акула оказалась на палубе, она ожила. И еще полчаса все, кто был вокруг, лупили по ней тяжелыми предметами типо ломов, и багров. Пока наконец не забили. Тут Савва разделся до трусов, взял топор, и приступил. Он вырубил себе на память акулью челюсть.
Мы с Мейделем наблюдали все это сидя в шезлонгах на юте. Меланхолично попивали вино и пытались придумать, чем заняться. Где-то через неделю плавания Яков свыкся с морской болезнью. И даже позволял себе алкоголь. Это радовало. Барон, с лицом зеленоватых оттенков вселял в персонал сомнения в успешности экспедиции.
Водители Жан, Пьер и Марк — обычные французы под сорок. Насколько я смог понять, очень неплохие водители. Кризис позволяет выбирать. Савва отверг предложение поселится в отдельной каюте на верхней палубе. И жил с ними. Говорит, нормальные мужики.
В порт Конакри мы шли две недели. Еще день ожидали очереди под разгрузку, хотя порт не самый большой. Пока суть да дело, я, на портовом катере, сошел на берег и отправился на рынок.
Сам рынок меня не интересовал, но именно вокруг него обычно кучкуются те, кто ищет работу. Мне нужно было нанять десять человек. В идеале, уже работавших с охотниками, и понимающих что к чему. Отдельного офиса по найму, такого, как одно время был в Момбасе, здесь не было. Но мне повезло. В припортовом баре я разговорился с поляком-стивидором. До конца восьмидесятых годов практически в любом порту мира можно было встретить поляка, который знал все про это место. В двадцать первом веке эта роль отошла к украинцам. В любом порту мира можно будет встретить украинца, который тебя проконсультирует.
Поляк за выпивку сообщил мне, что недалеко от летного поля обычно стоят лагерем и ждут найма те, кто ходит вглубь материка с торговцами. То, что надо. На повозке, запряженной ослом, я за пол-часа добрался до местного аэродрома. В ангаре, выполняющем функции аэровокзала выяснил, что самолеты в Бомако летают сейчас каждый день. И вообще, авиажизнь вокруг была оживленной. Самолеты взлетали
