А тут получилось и вовсе донельзя просто. Группа «печатников двора шахиншаха» наладила канал похищения отпечатанной валюты — небольшой, но стабильно работающий. В дело были замешаны сотрудники САВАК. У одного из тех, кто работал в подпольном печатном дворе и имел доступ к фальшивым деньгам, был брат. И брат этот — имел отношение к сверхсекретным программам подготовки и отправки агентуры.
Вот и получилось. Агентуру готовили профессионалы, учившиеся у русских. Они дали рекомендации насчет денег — пачка из подержанных купюр разного достоинства, обязательно суммой где-то тысячи четыре долларов, не больше. Ни в коем случае не фальшивки, какими бы совершенными они не были — только настоящая валюта. Однако, братьев обуяла жадность, к тому же один из братьев заверил другого, что фальшивки имеют настолько высокое качество, что их вряд ли отличит даже экспертиза. Вот они и подменили — большую часть выданных «на оперативные нужды» долларов САСШ на фальшивки, и отдали их переправляемому в штаты агенту. А настоящие взяли себе.
— Он что-то говорит?
— Нет.
— Требует адвоката?
— Нет. Просто сказал, что не понимает по-английски.
Мак Дугал раздраженно вздохнул — дело мутное, перспективы не видно никакой. Нью-йоркская полиция просто свалила на них свое дерьмо…
— Ладно, пошли…
Неизвестный сидел в комнате для допросов, побольше той, откуда они пришли. Невысокий, чернявый, с неопрятной короткой бородкой, какой-то забитый на вид. Его допрашивали двое, неизвестный молчал, уставившись в стол.
— Долго так?
— Почти час.
Феды в допросной, работающие по принципу «хороший коп — плохой коп» начали терять терпение. Плохой коп вскочил и начал ходить по кабинету, чтобы успокоить нервы.
— Почему без переводчика? — спросил Мантино.
— Ему не нужен переводчик — отозвался МакДугал, стоящий у большого панорамного окна с односторонней видимостью — он все отлично понимает.
— Вот как?
— Да. Я по его глазам вижу — он реагирует.
В комнате, где находились они втроем, открылась дверь, заглянул еще один джимэн.
— Кайл. На минуточку.
Полицейский вышел.
— Что будем делать? — спросил Мантино.
— Черт его знает. Задержать его мы не можем, ты это понимаешь не хуже меня. Но что-то тут нечисто. Надо отдать купюры на экспертизу.
— Они настоящие.
— Мало ли…
В кабинете снова появился полицейский Бреннан.
— Вы не поверите?
— Адвокат?
— Хуже. Борух Михельсон.
— О черт…
По тому, как помрачнел МакДугал, Мантино понял — происходит что-то экстраординарное.
— Что происходит?
— Борух Михельсон! — с раздражением ответил МакДугал — жирная русская скотина. Худший из уголовных адвокатов Нью-Йорка, худший для нас. Кто нанял этого кровопийцу?
— Идите, да сами у него спросите.
— Нашел дураков…
Они вышли из кабинета, снова поднялись на двадцать третий, где они уже были. МакДугал достал из кармана пакет, снова, очень осторожно, носовым платком достал одну из стодолларовых купюр и положил в пакетик для доказательств. Затем достал из своего бумажника такую же стодолларовую купюру и положил на место изъятой.
— Все, теперь пошли.
Коротенький, толстый, почти лысый Михельсон, в ожидании клиента раздраженно курил в комнате для посетителей. Пальцы его были увешаны изрядным количеством золотых перстней, остатки волос на монументальном черепе — обильно умащены бриолином, дорогущий костюм с лондонской Сэвилл-Роу обсыпан пеплом.
— Рад вас видеть, господин Михельсон… — спокойно сказал МакДугал, входя в комнату…
Михельсон повернулся от окна…
— Зато я не могу сказать того же самого про себя. Вас выгнали из ФБР МакДугал?
— У вас неправильная информация. Я просто перешел на другую работу.
— Дело ваше. Где мой клиент?
— Кто именно, сэр?
— Рафья Латих. Вы незаконно задержали его в аэропорту сегодня.
— Он ваш клиент, Михельсон? Вы можете показать нам соглашение об оказании юридической помощи? — вступил в разговор Бреннан.
— Черт, если я говорю что он мой клиент — значит он мой клиент! Ведите его сюда немедленно или пожалеете, что на свет родились! Будете всю оставшуюся жизнь штрафы на улицах за неправильную парковку выписывать!
— Сэр, мы не знаем, ваш ли он клиент.
— Вы обязаны предоставить ему адвоката! Это право предусмотрено Конституцией! Вам что — надо чтобы я позвонил судье Ковачу и попросил его пнуть как следует ваши жирные задницы, чтобы вы зашевелились?
Кто бы говорил про жирные задницы. Черт…
— Хорошо, сэр — ушел от конфликта МакДугал — ждите.
Втроем они вышли из комнаты…
— Сукин сын… — выругался Бреннан.
— Мы его забираем — сказал МакДугал.
— В смысле?
— Выпускайте его. Мы за ним проследим. Если купюра фальшивая — появится повод для ареста.
— Ой ли?[25]
— Он же деньги привез сюда, чтобы тратить, так? Как только он потратит первую же купюру, и мы это зафиксируем — появится повод для ареста. Сбыт фальшивых ассигнаций. Либо сами раскрутим, либо отдадим Секретной службе, пусть крутят они.
— Хорошо.
— И попробуйте задержать Михельсона. Попросите его оформить бумаги лично. А мы подхватим Латиха. Сообщи, когда он будет выходить, хорошо?
— Вызовем подмогу?
— Сами справимся. Вон, смотри!
У тротуара был небрежно припаркован роскошный Даймлер, под лобовым стеклом уже красовалась квитанция на штраф.
— Машина Михельсона.
МакДугал воровато оглянулся, потом проходя мимо, смачно харкнул на лобовое стекло…
— Внимание, он выходит!
МакДугал поднес сотовый телефон к уху.
— Спасибо…
Решили работать вдвоем — Мантино следит пешком, МакДугал — на машине, потому что он лучше знает улицы Нью-Йорка. В принципе — ни одного из них объект не видел и не знал, так что — могло прокатить.
Связываться между собой решили по рациям, благо у них у обоих были гарнитуры для связи «hands-free», такие же как и на сотовых. Если объект будет уходить на метро, где рация не берет — есть сотовые…
Латифа они едва не пропустили — он был невысоким и неприметным, он не выделялся в толпе, наоборот, толпа маскировала его. Выйдя из небоскреба на Федерал-Плаза он огляделся, потом довольно быстро пошел по Уорт-Стрит, по направлению к знаменитому Бродвею. Мантино, оставивший из-за жары пиджак в машине последовал за ним.
Подозреваемый (Мантино не знал в чем его можно подозревать, но привычно называл его подозреваемым) спешил, непонятно куда. И этим выдавал себя. Если бы он подстроился под движение толпы — рано или поздно Мантино бы его потерял. Для слежки в густонаселенном городском районе нужна бригада, семь человек и три машины — но никак не двое. И если бы подозреваемым был местным — «стряхнуть хвост» для него тоже не составило бы проблемы, потому что Мантино был новеньким и не знал город. Но он спешил, он выделялся — и Мантино довольно уверенно вел его.