— С Люберцами понятно. А на втором листе?
— А это ещё одна хохма былых времён — склады авиации ВМФ в Коломне.
— «ВМФ» — это же флот, верно?
— Именно так. В смешное время довелось нам, старикам, жить. Может, слышал про завод подводных лодок в Нижнем?
Я опешил:
— Что катера и моторки там строили, я знаю, но подводные лодки?!
— Да, было такое. Ну, сейчас мы дела давние вспоминать не будем, вот… — Виталий Андреевич осекся, вспомнив, что говорить «когда вернёшься» в нашем Братстве не принято, — напьюсь у вас с Лизкой на свадьбе и расскажу. А теперь самое главное — то, что только тебе доверить могу, — и он пододвинулся вместе со стулом практически вплотную ко мне.
— Да, что такое, дядя?
— Илюшка, понимаешь… — он непривычно замялся в непритворном смущении. — Вышли на нас, точнее — на меня и Андрея Воротникова, люди с Юга. Помощи попросили, — и, заметив, как я возмущено вскинулся, положил мне на плечо свою далеко ещё не слабую руку. — Сиди, племяш! Знаю, о чем сказать хочешь, но ты выслушай меня вначале! Люди доказательства веские предоставили, что в тех делах кровавых нынешнее их руководство — ни ухом, ни рылом! Нашлась одна гнида сучья. А сейчас им помощь нужна. Русские же люди, понимаешь?! — я заметил, что обычно невозмутимо-ироничный, дядя сейчас нервничает по-настоящему.
— И тебе надо будет встретить их группу и привезти сюда. Человек, что у них главный — по уровню равен Валерке нашему, следовательно — встреча важная. И даже очень.
— А что за помощь им от нас нужна? Где Ростов и где мы?
— Всё в своё время узнаешь. А пока запоминай, — он развернул клочок бумаги с двумя строчками по шесть цифр. — Частоты. Основная и резервная. А ЗАСы[72] у нас несовместимы, так что говорить будешь в открытом канале. И не раньше, чем до Коломны доберёшься.
— Когда контакт?
— Послезавтра. Они в зоне будут после полудня. И только шесть часов. Потом уйдут к себе.
Я мысленно представил себе карту: «Четыре сотни километров, если не напрямик ехать, а по дорогам, потому как от Солнечногорска до Чехова одни развалины остались! Это до Тьмы за полдня доехать можно было, а теперь можем не успеть!»
— Это когда же вы договорились, что такая спешка?
— А вот сегодня с утра и договорились, группа вернулась и подтверждение принесла. Про радио даже не говори, прикинь, что случилось, если б твои «шведы» передачу перехватили, а? А у них в вертолёте, совсем некстати, гранаты нашли.
— Какие гранаты? Они взорваться все должны были! — не понял я.
— Такие гранаты, фруктовые. Хотя о чём это я? Ты же и не видел их никогда…
Ошарашенный сверхсекретными новостями, я сидел на переднем сиденье «моего» «Тигра» и, жуя кулебяку, бездумно пялился в окно. Ни Тушканчик, ни Говорун, ни выцепленный им в местной «дежурке» и хорошо знакомый мне Сергей, носивший звучное и странное прозвище Свистопляс, вопросов не задавали, резонно посчитав, что когда надо, начальство в моём лице всё скажет.
Оценив по окончании беседы имеющийся в нашем распоряжении транспорт, мы с «дядей» Виталиком одновременно пришли к выводу, что от добра добра не ищут, и трофейные «тигры» очень кстати. Мало какой из автомобилей мог позволить держать скорость в восемьдесят километров по нынешним «дорогам». БТР или «бардак»[73], пожалуй, смогли бы, но ближайшая такая машина в полусотне километров от нас — аж в Торжке. И для дальнего скоростного рейда «восьмидесятка» хуже подходит, так что остались, как говорится, «при своих». Ввосьмером мы легко разместились в двух «газах», и ещё место для припасов и гостей осталось.
Прощание вышло скомканным — из остающихся, кроме Андреича, только Гедеван был в курсе стоящей перед нами проблемы, а вот остальные наши «братья» пребывали в счастливом неведении, и потому весьма удивлялись, когда по распоряжению «главных бугров» грузили в наши машины крайне дефицитные РПГ и выстрелы к АГСу. Но кто-то из присных Андреича удачно «проболтался», что мы сегодня уже вертолёт сбили и на очереди — бронетехника противника, так что лишних вопросов никто не задавал. Ещё меня немного нервировала Елизавета, на протяжение всей погрузки тихо стоявшая у крыльца опорного пункта и не проронившая ни единого словечка, что было на неё совершенно не похоже. Я даже подумал тогда, что может, всё у нас и наладится…
Мы уже давно проехали и Тверь и Эммаус, когда на обочине показались два стоящих следопытских «уазика», рядом с которыми подпрыгивал персонаж в камуфляжном одеянии, размахивавший над головой какой-то тряпкой белого цвета.
— Тормозим? — лениво спросил Свистопляс, бывший у нас за водителя.
Я кивнул, и наш вездеход остановился, не доехав пару метров до «плясуна».
— Привет, брат! Что за танцы с бубном? — спросил я незнакомого мне парня лет двадцати, приоткрыв дверь.
— Привет! Ты Заноза?
— Ну, допустим, что я… И что?
— У меня две новости для тебя.
— Валяй.
— Наши нашли тот английский рыдван, что вы догонять должны были.
— И где? — спросил я, больше, чтобы поддержать беседу.
— Да тут бухточка одна хитрая есть, аккурат в пяти кэмэ от Изоплита, напротив Клещёво почти.
— А там следы катера… — закончил я за него.
— Верно! А ты как догадался? — парень был удивлён.
— Интуиция, брат, — это великая вещь! — пришлось отшутиться, дабы не обидеть «салажонка». — Вторая новость какая?
— С нами связались «аналитики» и попросили попросить вас включить рацию… — похоже, он совсем смутился, так что даже язык стал заплетаться, но краснеть настала пора мне.
— Спасибо за напоминание! Удачи! — я захлопнул дверь и потянулся к радиостанции.
— Ба, Илюха, ты рацию забыл включить! А я думал, что мы «молча» поедем, — подначил меня Мур. — Слышь, Говорун, это он, скорее всего, список гостей на свадьбу обдумывал, вот и забыл.
— И когда свадьба? — поинтересовался обычно крайне неразговорчивый Фёдор. — А то я не слышал…
Показав Ване кулак, я успокоил Дейнова:
— Федь, ты что, Тушканчика не знаешь? Балаболит он. Нескоро свадьба.
— А на ком жениться собрался, Илья? — похоже, идея пристроить меня в хорошие женские руки пришлась Говоруну по вкусу.
— Да не нашёл ещё пока, не парься. Как найду — тебе обязательно скажу.
— На Лизе Фёдоровне, на ком же ещё. Федь, ты его не слушай, он мозги нам пудрит! — снова встрял неугомонный Тушканчик. — Ты ж сам видел, как они в столовке ворковали, даже нас выгнали!
Обычно я на дружеские подколки реагирую более чем спокойно, сам пошутить и подшутить люблю, но то ли нервное напряжение сегодняшнего дня сказалось, то ли груз взваленной на меня Андреичем ответственности, а может и что ещё повлияло, но я заорал на старого друга:
