— М-да!..
И чистота — просто невероятная чистота и порядок! А еще уют и продуманность обстановки, видимое удобство и качество каждой мелочи, что только ни попадалась на глаза. Это было столь неожиданно и невероятно, что… Да не бывает такого, и все тут! Нет, ну в самом-то деле — порядок на кухне? Помещица внезапно начала сомневаться в собственном рассудке. Вернее, в наличии такового у племянника — это ж надо, устроить из помещения для варки и готовки еды натуральнейшую лабораторию! Да уж… Последний же удар нанесла собственная дочь. Когда помещица наконец-то дошла до дверей гостиной, то первой, кого она увидела, была стоявшая рядом с окном Анна. И ведь не просто так стояла, а увлеченно тянула тоненький шнур вниз и немного на себя. Казалось бы — ну какая ерунда! Если бы вслед за этим нехитрым движением не стали сами по себе раздвигаться шторы, сделанные из длинных полосок светло-зеленого шелка.
— Изумительно! А если так?
В руку лег новый шнур, и полоски ткани внезапно повернулись ребром. Еще одно движение — и они развернулись обратно, полностью перекрыв поток света. В наступившем легком сумраке слабо-слабо прозвучал восхищенный голосок кузины фабриканта:
— Изумительно! Наверное, кузен выписал это чудо из Англии, да? Нет?.. Франция? Скажите, а где ЭТО можно приобрести?
— Пока нигде, Анна Петровна, массовый выпуск штор-жалюзи начнется не раньше сентября этого года. Это же всего лишь опытный образец, так сказать, хозяйская привилегия… Но я думаю, что ваш брат не откажет вам в такой малости. Если хорошо попросите.
Господин Долгин сопроводил свои слова легкой улыбкой и легчайшим движением бровей, отчего муж черноволосой статной красавицы тут же поспешил перевести все внимание на себя. Какая там ревность, что вы! Просто захотелось кое-что узнать.
— Скажите, Григорий Дмитрич, я заметил по пути сюда, что на стенах много оружия: конечно, я невеликий знаток в этой области, но все же, развейте мое недоумение — украшать дом самыми обычнейшими револьверами и винтовками? Благо были бы они хоть чем-то там украшены или отличались особой редкостью? Да и то, в таком количестве, что… На мой неискушенный взгляд, с этим делом вышел небольшой перебор.
— Вы правы, Виктор Данилович, оружие самое обычное, поцарапанное, потертое и все такое прочее. Но хозяину этой коллекции оно ценно и памятно совсем не своим внешним видом, поверьте.
— Хм? А чем же тогда?
Их вчерашний сопровождающий улыбнулся еще раз, этакой безмятежно-доброй улыбкой, и ответил, раскрывая небольшой секрет своего начальника:
— Примерно из трети этого оружия хоть раз, да выстрелили в Александра Яковлевича. А из того винчестера, что так привлек ваш взгляд, стреляли и в него, и в меня. К счастью, как вы видите, без особых успехов. Остальное — обычные трофеи, взятые у… гхм, побежденных.
Кузина тревожно охнула и самую малость побледнела, а ее муж старательно припоминал количество стреляющего железа на стенах. Одновременно и все так же старательно пытаясь представить себе треть от его общего количества. Подсчитал и представил, после чего тут же недоверчиво покачал головой: по всему выходило, что во время службы в князя Агренева стреляли все, кому только было не лень. Собственно, его давно уже должны были убить, причем, так сказать, как минимум с тройной гарантией.
— Как же вам?.. То есть конечно же князю, удалось добыть такие, гм, ценные раритеты?
— Вы знаете, Александр Яковлевич иногда бывает очень настойчив в своих желаниях. Ну, вы меня понимаете?
Анна Петровна немного пришла в себя и тут же поспешила поучаствовать в разговоре. Вернее, перевести его на более приятные темы:
— Скажите, вы так много знаете об Александре?.. Не ошибусь, если предположу, что вы вместе служили?
— Так точно. — Долгин плавно покинул свое кресло и вытянулся по стойке смирно, не забыв прищелкнуть каблуками своих дорогих полуботинок: — Отставной унтер-офицер второго взвода Олькушского пограничного отряда, четырнадцатой Ченстоховской бригады Григорий Дмитрич Долгин к вашим услугам!
Далее продолжить разговор не получилось — от дверей донеслось прямо-таки змеиное шипение злющей как сам черт тетушки хозяина дома:
— Так значит, он контрабандистов только издали видел, да? Стрелял по ним пару раз, да?! Когда и врать мне научился, негодный мальчишка!
В гостиной повисло просто-таки зловещее молчание. Выжидающе молчал зять Татьяны Львовны, растерянно молчала дочка, исходило замешательство и все та же растерянность от слишком уж разоткровенничавшегося главного инспектора компании. Последний явно представлял, как «обрадуется» князь претензиям и выговору от своей старшей родственницы. Между прочим, в самом деле — любимой. Гнетущую тишину нарушила все та же Анна, непринужденно поинтересовавшись: а кто же это окружает ее кузена на фотокарточках, во множестве развешанных по всей гостиной? С облегчением выдохнув и периодически скашивая глаза на кипящую от праведного гнева госпожу Лыкову, отставной офицер (хотя бы и с приставкой — унтер) тут же начал добросовестно говорить, и ответы его в очередной раз заставляли… Ну, уже, наверное, и не удивляться… нет — поражаться! Столь высоким и обширным знакомствам в столь юном возрасте. Армейские генералы, полковники и ротмистры лейб-гвардии Семеновского и Измайловского полков, превеликое множество офицеров в форме пограничной стражи, всемирно известный ученый Менделеев, военный министр, еще одно мировое светило современной медицины профессор Склифосовский, почти все молодые великие князья. Да что там великие князья, когда на одной из фотографий можно было увидеть самого государя императора! Правда, конкретно на этой карточке князь Агренев был едва-едва различим, присутствуя почти на самом краю последнего ряда. Но ведь присутствовал же!
— В Гатчине, во время конкурсных стрельб в присутствии его императорского величества. Это? Дай бог памяти!.. Тоже Гатчина, только охотничий заповедник. Видите, битое зверье позади?
— А это что за мальчик рядом с вами и Сашей?
— Позвольте… Великий князь и член августейшей семьи, Михаил Александрович. А слева от него — другой великий князь, Сергей Михайлович. Ну и мастеровые — тогда, почитай, чуть ли не вся фабрика сбежалась, фотографироваться с такими гостями. Михаил Александрович потом еще раз пять приезжал, с другими свитскими — видимо, понравилось ему у нас, в Сестрорецке.
Все, гроза миновала. После таких впечатляющих доказательств жизненной успешности любимого, хотя и немного непутевого (врунишка!) племянника тетя в очередной раз его простила. А заодно сделала мысленную пометочку — Саша должен ей многое рассказать. Очень многое! Нет, это ж надо — лгать о таких вещах, глядя ей прямо в глаза?
