— Виктор Михайлович, прием. Триста четвертый ответьте, прием, — молчание, один снаряд никак не мог утопить миноносец, остается выход из строя радиостанции, конструкция все же хлипкая или снаряд угодил в мостик, об этом думать не хотелось.
Вокруг 'Росича' рвутся снаряды, как видно ориентируются уже не по вспышкам, а сумели его различить в лунном свете, ничего удивительного, луна светит ему в лицо, позиция неудобная, потому ее и заняла отвлекающая группа. А вот японцы продолжают глупить, во всю используя прожектора, не столько помогая, сколько мешая своим наблюдателям. Миноносец увеличивает ход до максимума и начинает маневрировать, время от времени посылая осветительные снаряды, главное дезориентация противника, во чтобы то ни стало. Сейчас это самое главное. Наконец Антон различает белопенный султан взметнувшийся под бортом одного из японских крейсеров. Началось? Или это кто-то из отвлекающей группы сподобился?
* * *
Рассвет. Алый солнечный диск появляется на горизонте, поднимается медленно и величаво, словно искупался в море. Знать погода будет солнечной, без облачка на небосводе. Вот и ладушки. Хорошая погода, это хорошо. Сейчас практически штиль, слабый ветерок не способен даже поднять зыбь на водной глади.
Антон сладко потянувшись осмотрелся по сторонам. Вот она 'Чукотка', стоит себе приспокойненько, выходит зря волновался. Вот и миноносцы, видны не все, только четыре, остальные с другого борта. Двое сейчас пришвартовались к матке и 'сосут' ее, в смысле закачивают мазут в цистерны, еще двое сейчас так же 'присосались', с другой стороны. 'Росич' будет заправляться последним.
Сегодня предстоял отдых, во всяком случае, днем. Людям нужно дать время прийти в себя, после бессонной ночи и привести в порядок корабли. В поход должны были выступить с наступлением ночи, что не говори, но проходить пролив в котором наблюдается активное каботажное плавание мысль не очень хорошая. Их задача тишком прокрасться к месту рандеву с крейсерами, а уж потом, они развернутся. Причем судя по раскладу сил, ночи дожидаться не станут.
На трех миноносцах видна суета, устраняют последствия попаданий. Есть раненые, но все легко, вот окажут помощь и можно в строй, но это вряд ли, скорее всего медик оставит на матке, заменят здоровыми, благо пока дефицита в личном составе нет. Есть и один убитый. Это на 304 не повезло, тем единственным попаданием в основание мостика, ранило двоих и убило одного матроса.
Были попадания и в другие корабли, но ничего серьезного. Получил свое попадание и 'Росич', но снаряд малого калибра, не нанес сколь-нибудь серьезных повреждений, а из личного состава никто не пострадал.
Радиостанции зарекомендовали себя двояко. С одной стороны связь позволила скоординировать действия практически не сплаванного отряда, на такую координацию Антон не рассчитывал, даже с помощью новых радиостанций, но Петр Афанасьевич прекрасно ориентировался в боевой обстановке, даже несмотря на условия плохой видимости и просто исключительно провел общее руководство боем. С другой стороны, конструкция оказалась весьма хлипкой и радиостанции выходили из строя, даже в случае единственного попадания. На самом 'Росиче' этого не было, а вот на трех миноносцах имело место. Сейчас уже все в порядке, лампы заменили, но статистика очень плохая. В этом отношении еще работать и работать. Впрочем, над этим уже трудятся в НИИ, так что скоро и эту проблему удастся решить, но пока есть то, что есть.
Вспомнилась прошедшая ночь. Лихо они вчера поносились под огнем, ничего не скажешь. Пару раз Антон был прямо таки уверен в том, что 'Росич' непременно опрокинется, но пронесло, кораблик выдержал. Признаться, Антон от себя не ожидал подобной лихости, как видно рвущиеся вокруг снаряды обладают поразительным стимулирующим эффектом. Результат атаки радовал ничуть не меньше, чем наличие практически не поврежденных миноносцев. Сейчас было точно известно о гибели четырех японских кораблей, одного броненосца и двух броненосных крейсеров и легкого крейсера. Торпедированный 'Росичем' корабль все же не вынес двух торпед с одного борта, усилия команды по его спасению не увенчались успехом, он затонул довольно быстро. Были подрывы еще трех кораблей, но они остались наплаву и возможно дошли до порта. Точно было известно, что 'Микаса' получил два попадания, но по докладам на воде держался довольно уверенно, хотя и просел носом в воду. Конечно, хотелось отправить на дно их всех, но и этот результат был выше всяческих похвал.
Если Макаров сумеет отремонтировать свои корабли, а к этому были все предпосылки, то он станет безраздельным хозяином в море, во всяком случае днем и в окрестностях порт — Артура, а почему собственно днем. То что у Того все еще много миноносцев ни о чем не говорит, ведь есть росичи, кто лучше них справится с охранением. Это уже совсем другая картина получается.
Значит, у японцев остается от полутора до двух месяцев и к этому времени они должны, либо разобраться с Артуром с суши и вынудить русских уйти во Владивосток, либо приготовиться задрать ручки к верху, потому как очень скоро они узнают о том, что судоходство в желтом море связано с определенным риском. Нет, не так, с очень большим риском.
Едва подумав о судоходстве, Антон так и замер уставившись в одну точку. Нет, ну не идиот ли. Он столько сил положил на то, чтобы убедить Науменко в целесообразности встречи с Владивостокским отрядом крейсеров и отправки посредством их призовых судов во Владивосток, что просто не подумал о бесперспективности этого. Ну, нет смысла в том, чтобы крейсера вообще уходили обратно, наоборот они должны взять курс на Порт-Артур, а росичи способствовать им в этом, да и требуется-то от них, только охрана от возможных ночных атак, потому как нет у них сейчас здесь соперников, способных преградить дорогу днем. Опять же, тащить призовые суда через Корейский пролив, преодолевая почти то же расстояние, что остается до Порт-Артура, это же идиотизм. Да-а, дубина, она и есть дубина, это не катер в атаку водить.
С 'Чукотки' уже запустили аэростат, а что, погода тихая, видимость отличная, почему не осмотреться окрест, коли и так стоять приходится, вот и взмыл в голубую высь, голубой же шар. Антон наблюдал за этой картиной уже будучи в яле, направляемом двумя юнгами из его экипажа к матке.
Петра Афанасьевича, он встретил на палубе. Командир соединения не мог отказать себе в удовольствии посидеть в легком плетеном кресле на палубе, попивая крепкий кофе и наблюдая за запуском аэростата. Впрочем, последний уже поднялся на максимальную высоту и устроившийся в подвесной наблюдатель, уже приступил к своим обязанностям, обозревая горизонт. Судя по тому, что находящийся с ним на связи второй аэронавт, что-то спешно записывал, уже начали поступать первые данные.
