– Я начальник конвоя, повезу вас на сектор, кому оправиться, вон будка, ссать можете прямо здесь! – брезгливо смотря на нас, изрёк новый обладатель портфеля, его взгляд прошёлся по нашим мрачным рожам, остановился на Романе. – Чего, на воле скучно? Тебя ж недавно выпустили.
– Не отпускают «Грязи», – развёл руками тот. – Василич, поспособствуешь моей стае? По старой дружбе?
– Ладно, поговорю за вас! – ощерился тот. – С тебя как обычно, хрен с ним, шепнёшь имена, пристрою вас всех вместе по -теплее.
– Василич, – заулыбался Роман. – Душевно благодарю!
– Ещё отблагодаришь, и не раз! – конвоир развернулся и куда-то пошёл, ну а я направился к здоровенному деревянному сортиру, где встал в живую очередь.
Через полчаса Василич вернулся и рявкнул. – В колонну по два становись! За мной шагом марш!
И мы пошли, ведомые этим странным человеком, завернули за угол, и увидели колонну техники и толпу вооружённых солдат на перекуре. Три здоровенных двух-башенных танка, окрашенных в серый цвет, четыре фуры – рефрижератора, пара танкеток, по классу близких к нашим БМП, и пять тентовых грузовиков. Нас загнали в два из них, «Стае» достался кузов последнего в колонне, пристегнули кандалами к полу за ноги. Конвоиры уселись в большущий джип, с пулемётной турой сверху, и пристроились за нашим грузовиком, замыкающими.
Откуда -то спереди раздался рёв воздушного сигнала, и колонна тронулась с места. Как же необычно, что не слышно рёва танковых моторов, и гула движков грузовиков, только шелест колёс, да приглушённый лязг гусениц. Проехали КПП, и техника набрала приличную скорость, судя по всему, ехали по окружной дороге какого -то большого города, изредка проносились встречные легковушки.
– Это сейчас так летим, потом красться будут, – прервал общее задумчивое молчание Роман. – Повстанцы любят фугасы закладывать, в прошлый раз, когда ехал на «девятку», в кашу разнесло головной броневик, и потом обстреляли из леса, но это уже глубоко на «Грязях» было. Тут курорт, буферная зона.
– А территорию повстанцев разве не блокировали? – спросил я его.
– Да, там по периметру так их обложили, мышь вроде не должна проскочить, а они лезут и лезут откуда -то. Я узнавал, сейчас затишье, не стреляют толком уже месяц, Саймон вроде как, даже послов отправил к Петру, это радует.
– Чё за Василич?
– Хороший мужик, бывший вояка, сейчас на «девятке» заключённых охраняет. У нас с ним старая дружба, ещё до того, как я попал за решётку. Он похлопочет, нас всех вместе стаей куда и определят, не раскидают, как других.
– Хороший друг! – согласился я, посмотрев на конвоира, сидит рядом с водителем в джипе, и с прищуром смотрит на нас.
– Я всё спросить хотел, – осторожно задал вопрос Роману. – Эти повстанцы, они кто?
– Да ты что? – удивился тот. – И этого не помнишь?
– Ну! – сокрушённо согласился я.
– Это те, кто поддерживает царя Петра, при нём порядок был, все работали, боролись с Грязными территориями, пытаясь их остановить, множество раз смельчаки ходили к самой установке, хотели выключить её. Да вот не получалось.
– Что за установка?
– Говорят в центре «Грязей» стоит некая машина -устройство, которую проектировали ещё в давние времена. И она должна была делать материальные вещи из ничего. Так работала, всё было нормально, пока не задумали сделать человека. И тут она вышла из под контроля, мгновенно появилась Грязная территория, с мутантами и аномалиями. Через разные интервалы времени, из установки происходят выбросы колоссальных объёмов энергии, и они рождают монстров и аномальные образования.
– Почти как наша Зона! – подумал я, а вслух сказал:
– А чего не могут выключить её, или взорвать?
– Взрывать не нужно! – уверенно ответил Роман. – Один раз пробовали, так «грязи» чуть не поглотили всю планету, обошлось. Это установка знак дала – не стоит. А вообще, говорят, она выполняет желания тех, кто к ней приходит, вот только назад сложно уйти, может не отпустить.
– Монолит! – пробормотал Саша Пушкин. – Это Монолит!
– Чего? – переспросил наш атаман. – Какой монолит?
– Её так ещё называют! – ответил дед, и отхлебнул воды из бутылки.
Жарко, сам терплю сижу, воду экономлю, не известно, сколько ещё ехать.
– Не слышал, – отмахнулся Роман, и продолжил. – В общем, при Петре нормально жилось, но его сгубило то, что он не пользовался дарами «Грязей», и то, что он так и не мог толком остановить рост Грязных территорий, мутанты носились чуть ли не по всей стране, и народ прятался от них в больших городах крепостях, а днём ловили монстров, бумажных денег не было, этих фантиков. Расчёт шёл за золото, попробуй кто кого обмануть, или вообще убить, так каторги не избежать. Но появился Саймон Вирус, захватил власть, он первым делом поставил какие – то антенны, и при их помощи остановил рост проклятых территорий. И всё, снёс крепости, потому что мутанты остались по ту сторону антенн, как и аномалии, понастроил городов и дорог, ввёл доллары, подсадил народ на сепулин. И расплодил дикую коррупцию, вовсю пользуется «Огнями», добытыми на территории, или выращенными на фермах.
Ну, всяк лучше, чем прятаться по крепостям, – почесал я голову. – По мне, так хрен с коррупцией, если не лох, проживёшь, я вон, давеча в журнале читал, что хотят пособие по безработице поднять с пятьсот долларов до шестьсот, чё не жить?
– А вот не нравится многим! – пожал плечами Пушкин. – Я и сам удивляюсь…
– А повстанцы так и живут в крепостях? – спросил я у Романа.
– Ну да!
– А Установка эта за кем осталась?
– Она на территории Саймона, к ней не подойти за десять километров, сплошь аномалии и пространственные пузыри, но всё равно Установку опоясали линией укреплений, а повстанцы с завидным упрямством их штурмуют. Это и есть Девятый сектор.
– Долго ещё ехать? – спросил Антон.
– Долго. По идее, заночуем в форту «Первый», а потом всё, добро пожаловать в ад.
К темноте прибыли в форт. Это было старое огромное сооружение, опоясанное широким рвом, наполненным водой. Высота стен форта метров под тридцать, сложены из огромных камней – валунов, множество окон- бойниц, на самом верху что -то похожее на наши зенитные установки, часовые грозно взирают в даль, освещенную десятками прожекторов. По откидному мосту проехали внутрь, и ещё минут пять куда-то не спеша катили.
Машины резко остановились, и мы покинув кузов грузовика, под стволами автоматчиков двинулись к массивной железной двери в стене. За ней спуск по каменным ступеням, затем широкий коридор, какие-то камеры с решётками, как в средневековой тюрьме, чем-то напомнило клетки зоопарка.
Вот по этим клеткам нас и рассадили, выделив по упаковке сух-пая и бутылке воды. Нашей стае досталась самая просторная хата, гора соломы, ни лавок, ни нар, дырка в полу, вероятно «очко». Пипец, окон и то нет, лишь тускло светят обсиженные мухами лампочки.
