Все это – да! Это все было на стороне русских! Но германский флот имел двойное количественное и тройное качественное преимущество!!! Что бы не делало российское командование, немецкая армада должна была просто раздавить русских!!!
Нет, определенным образом, на исход боя, как это обычно и бывает, повлиял ряд случайностей, которые и предопределили разгром. Например, попадание сбитого русского четырехмоторного бомбардировщика с полным грузом бомб прямо в рубку флагманского корабля, что привело к гибели морского и сухопутного командующих операцией. Последовавший за этим хаос в управлении эскадрой не мог не сказаться на итогах боя.
В общем, вроде бы ничего удивительного. От военных катастроф не застрахован никто. Цепь случайностей, помноженная на недооценку противника. Свой Тевтобургский лес случился и у германцев. Однако, червь сомнения не давал кайзеру покоя. Что‑то они пропустили в этом деле, что‑то недопоняли…
Но все это сейчас не так важно. Слава Всевышнему Богу, Германия минувшую войну не проиграла и отделалась приемлемыми потерями, которые не сломили дух нации, а финансовые издержки оказались не так высоки, как это можно было ожидать, если верить докладам аналитиков из МИДа и разведки. Во всяком случае, «добровольные взносы» в МБВР мало того, что были не столь грабительскими, как предрекалось, так еще и позволяли германскому капиталу расширить свое присутствие в сопредельных государствах. И, конечно же, отдельное спасибо России за то, что она выступила инициатором более мягких санкций для Рейха и сумела убедить остальных в этом.
Впрочем, новый царь после восшествия на престол взял дурную привычку неприятно удивлять кайзера. И, наученный горьким опытом и едва не проигранной войной, Вильгельм теперь искал подвох в каждой русской инициативе и в каждом широком жесте, а уж делать резкие движения, не согласовав их с Москвой вообще было рискованно. Особенно в таких тонких и взрывоопасных вопросах, как раздел Австро‑Венгрии. Вводить туда войска без согласованной позиции с этим самым Новоримским Союзом и, в первую очередь, царем Михаилом, было бы весьма опрометчиво.
Нужно обязательно добиться от него участия в давлении на Карла. Карл I, если не будет общего давления всех соседей, может и упереться, отдав приказ о сопротивлении входящим германским войскам. А то и войну может объявить. Зачем это вес? Нет‑нет, Германия к большой войне сейчас не готова. Да и опасно это, ведь ввод войск может не ускорить распад Австро‑Венгрии, а даже предотвратить его, если против общего врага объединятся все. История знала и такие примеры.
Так что – нет, Михаила надо убедить, заставить, уговорить. Встреча на русской яхте очень необходима. Причем, до референдума в АВИ. Иначе ситуация вообще может выйти из‑под контроля и тогда может быть все что угодно, включая пожар огромной гражданской войны в самом центре Европы. Войны, в которую неизбежно будут втянуты соседи. И тогда окажется, что Великая война и не заканчивалась вовсе.
Эх, тяжело стало жить!
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ПЕТРОВСКИЙ ПУТЕВОЙ ДВОРЕЦ. 5 октября 1918 года.
‑ Разыщите графа Свербеева. Я желаю его видеть. Срочно.
Полковник Абаканович склонил голову.
‑ Будет исполнено, Государь. Смею напомнить, что в приемной ожидает начальник ИСБ генерал Ходнев.
‑ Пусть ждет. Я вызову.
Адъютант исчез за дверью, а я задумчиво забарабанил пальцами. Что ж, кузен Вилли решил ускорить события и поставить меня перед фактом. И выбрал для этого очень удачное время.
Похоже, что он и рейхсканцлер принц Максимилиан Баденский, окончательно приняли решение о том, что пора расставить все точки над «i», и окончательно поделить сферы влияния в центре Европы между Новоримским Союзом и Союзом Нордическим, где Германия играла первую скрипку.
Нет, формально все шло под лозунгами заботы о мире и об устранении даже малейших возможностей для возникновения конфликта между НРС, США и НС. Мол, вот ваша сфера, вот наша. Мы не лезем в ваш курятник, вы не лезете в наш. Мир, дружба, жвачка.
Балканы, Малая Азия и Ближний Восток отнесены сфере интересов Новоримского Союза, Западное полушарие и Тихий океан – зона интересов Америки, а Скандинавия, вся Британская Африка и территории, заселенные германскими народами, относятся к Германии.
В общем, три молодых хищника делят мир на троих и совместно имеют виды на охотничьи угодья старого британского льва.
Концепция выглядела достаточно привлекательно и в Вашингтоне, Москве и Риме идея получила понимание. В конце концов, возможность (хотя бы теоретическая) избежать большой войны с Германией, и направить мощь германской военной машины в другую сторону, и меня вполне устраивала.
Но, как всегда это бывает, гладко было на бумаге.
Переговоры о «Союзе трех» шли уже пять месяцев. Шла личная переписка, встречались высокие (и не очень) делегации, дипломаты и военные извели уже тонны бумаги, уточняя те или иные позиции.
Согласились с тем, что Индия должна быть независимой и должна открыть свои рынки для свободной торговли (читай – для свободной торговли там новоримских, американских и германских компаний). Согласились с тем, что нужно совместно давить на Великобританию, дабы вынудить ту «добровольно» открыть доступ на рынки британских колоний.
Предварительно даже договорились потеснить британский фунт из международной торговли, установив доллар, рубль и марку в качестве основных мировых резервных валют.
Но дальше начались сложности.
Американцы не соглашались с тем, что Германия претендует на всю британскую Африку, и юг континента с его алмазами, США непременно хотели получить под свое начало. Немцы, понятное дело, с такой постановкой дела не соглашались, требуя в таком случае, учесть интересы Берлина в Китае, в Тихом и Индийском океанах, куда, в свою очередь, не желали их пускать в Вашингтоне.
Ну, и так далее.
В Лондоне, конечно же, о такой возне знали и предмет наших переговоров британцам, ясное дело, совершенно не нравился. И они всячески вбивали клин в отношения неформального «Союза трех», и делали все, чтобы сорвать все договоренности. И, разумеется, делали ставку на те круги в Берлине, которые мечтали не об Африке, а о «Дранг нах Остен» ‑ походе на Восток, на Россию. И пусть, пока, эта идея не пользовалась слишком уж большой поддержкой в верхах, но ничего исключать было нельзя. Особенно в контексте того, что сферы влияния между Германией и Россией в Европе поделены не до конца.
В сущности, Австро‑Венгрия оставалась одним из самых больших узлов противоречий между Германией и Россией. Разумеется, по дипломатическим каналам и в нашей частной переписке, эта тема в разных вариациях обсуждалась уже несколько месяцев, но было слишком много моментов, которые следовало учесть.
Впрочем, главным противоречием и главной сложностью было само существование Австро‑Венгрии. С этим вопросом было сложно даже между странами Новоримского Союза, не то, что в отношениях с Германией.
Так наши балканские союзники были единодушны в стремлении поскорее развалить Двуединую монархию. Слишком уж долго Австро‑Венгрия нависала над Балканами, слишком часто становилась источником военной опасности и политической напряженности. Да и Римская империя считала Австро‑Венгрию своим испоконвечным и персональным врагом.
Кроме того, все указанные страны страстно желали округлить свои собственные владения за счет присоединения земель почившей (как они надеялись) Двуединой монархии.
В общем, все красиво и все довольны. В теории.
Однако…
Во‑первых, мнение одних наших союзников далеко не всегда совпадало с мнением других наших же союзников относительно вопроса, как именно делить Австро‑Венгрию и какие куски кому должны отойти. А противоречия эти вполне могли похоронить не только наш союзнический проект, но и стать причиной новой Балканской войны.
Во‑вторых, распад Дунайской империи неизбежно приведет к тому или иному варианту аншлюса Австрии со стороны Германии, что резко усилит мощь этой державы, и мы не могли этого не учитывать.
