и глядишь не выдержат. Так что, Арс, резче действуй, уж пожалуйста.
— Ох, даже не знаю, Крис, — смеюсь я, наливая вина в фужер Алесе.
— Нет, ну а что тут знать? — никак не успокоится барышня. — Люду с Анфисой в охапку и вперед. А еще и Лесечку заодно захвати, чтобы свободного подступа к тебе не осталось. Ты как, Лесь, не против встречаться с Арсом? — обращает она взгляд накрашенных шальных глаз на пунцовую, как помидорку, Алесю. От таких слов у меня самого кровь к лицу приливает.
— Так, Березнова, иди сюда, — Аркадий захапывает ладонями голые плечи Кристины и прижимает барышню к груди. — Тебя с вина что ли несёт? Не смущай Алесю, а то она больше не пойдет с нами гулять.
— Вовсе нет, — пищит краснощекая Алеся.
— А Акса, можно? — спрашивает Кристина своего парня.
— Акса можно, он непробиваемый, — разрешает Аркадий, и его девушка тут же оглядывает меня с ног до головы и восхищенно протягивает:
— К-расавчи-ик!
Парни тут же смеются. Рита смущенно улыбается.
— Грон еще не такое с девушками делает, — вздыхает Никита. — А ведь на первом курсе была такой же скромной, как Алеся.
— Правда? — Это я. С трудом просто верится.
— Правда, — кивает Никита. — Скромная-скромная.
— Это всё очень забавно, — улыбаюсь, немного отпивая вина. — Но что вы мне расскажете про Астерию?
— Держись от нее подальше, — сразу же мрачнеет Никита, зачем-то потирая бок. — Вот мой тебе совет.
Мы с Алесей переглядываемся.
— Это невозможно, Кит. У меня с ней завтра собеседование.
— Да? Сочувствую, — и он опрокидывает в себя весь бокал. — За тебя, брат.
— Киту просто влетело на тренировке от Астерии, — объясняет Рита, сочувственно поглаживая своего парня по плечу. — Арс, не слушай его.
— Она зверь! — плачется тем временем Никита, опустошая второй бокал. — Грон Астерии можно описать олимпийским лозунгом — «Быстрее, выше, сильнее!». На тренировках она вытряхивает из тебя всю душу и давит, давит, давит, пока ты не становишься послушным роботом.
Кристина грустно кивает.
— Ее аура ужасна.
Меня прошибает пот. Мм, аура? Не магнетизм ли? Не похоже: мое обаяние, наоборот, воодушевляет людей на подвиги, а не стращает до ужаса.
— Почему тогда вы в ватаге подобного…монстра?
— Она всегда выигрывает, — пожимает плечами Никита. — Царица поля же. Думаю, в этом году мы станем чемпионами Империи.
— Ага, — тяжко вздыхает Кристина.
Что-то не видно радости на их лицах.
— Арс, мой тебе совет, — серьезно говорит Кристина. — В разговоре с Астерией не спорь с ней и не возражай, в общем, держи свое мнение при себе. Покивай как болванчик, послушай, что она скажет, а потом уже сам реши. Стоит ее разозлить — и она тебе мозг вынесет. Буквально.
— Это как? Изобьет что ли? — приподнимаю бровь.
— Э-э…кхм…ну, не так буквально. Думаю, ты понял.
Разве что более-менее. Бывает два вида командиров — Отец и Передовик. Отец — это я, ну или мне хочется им быть. Он за своих подчиненных горой. Его решения взвешенные и осмотрительные. Отца любят солдаты. А Астерия, похоже, — Передовик. Он всегда стремится быть лучшим. Не жалея своих подчиненных, бросает их в огонь или устраивает сорокачасовой рабочий день. Передовика не любит никто, притом, такие нужны везде.
Благодаря Никите, вино в бутылках мигом заканчивается. Официанта нигде не видно, и мы с парнями сами идем к бару. Когда возвращаемся, видим интересную картину. Некий сударь в вельветовой рубашке, торчащей из-под броского малинового пиджака, наклоняется над Алесей и произносит с нерусским акцентом:
— Прекрасная леди, позвольте представиться. Я — Джонатан Вискис, из свиты Его Высочества принца Ричарда Тюдора-Бесонова. Он хотел бы с вами пообщаться, если вы не против.
Британец указывает в сторону диванов на другой стороне танцевальной площадки. Там сидит синеволосый парень, одетый, как франт, в бежевый костюм с иголочки, в модном галстуке бабочкой. Синеволосый хищно усмехается, не сводя с Алеси горящих черных глаз.
— Благодарю, это большая честь. К сожалению, я не могу, сударь, — отнекивается Алеся.
Мы с парнями уже подошли, но не спешим садиться. Ждем завершения «пикапа-мастера». Британец не обращает на нас внимания. Дорогой костюм, новая прическа, самоуверенный взгляд.
— Почему, леди? Это ведь сам Ричард, принц Британский! Или, может, у вас есть молодой человек?
Алеся теряется. Она бросает на меня грустный взгляд и говорит правду, честная душа:
— Не-е…
— Есть, — вмешиваюсь, пока не обнадежили бриташку. — К сожалению, сударь, дама сегодня занята.
Британец выпрямляется, остроносое лицо насупливается.
— Кажется, леди хотела сказать нечто другое.
— Ваша леди может быть, а наша сударыня нет, — усмехаюсь. — Правда, Лесь?
Ободренная моим взглядом барышня кивает.
— Д-да, Джонатан, я сегодня, правда, с молодым человеком. Извините.
Британец морщится, но затем тонкие губы растекаются в насмешливой улыбке. Ох-х, мой магнетизм-то фонит! Чувствую, сейчас он разожжет в этом «малиновом» злобу до настоящего пожара. Хоть бы у парня было достаточное самообладание.
— Леди, мне всё же кажется, что вы только что были другого мнения, — он резко кладет тонкую лощеную руку на спинку стула, касаясь плеча Алеси, от чего она вздрагивает.
— Руки убрал! — гаркает Аркадий и подступает к британцу ближе.
Тот лишь усмехается и поднимает над Алесей вторую ладонь. Прежде, чем Аркадий сорвался, я перехватываю тонкое запястье Джонатана на полпути.
— Остановимся на этом, сэр Вискас, — говорю спокойно, без тона агрессии. — Вы с принцем ошиблись, мы понимаем и не видим ничего страшного в этом. Но я не позволю топтаться на чести сударыни. Разворачивайтесь и уходите.
— А еще у тебя классный пиджак, — вставляет Никита сзади. — Не запачкай лацканы о нашу подошву.
Дебил Никитос. Мало тебя Астерия колотила.
Конфликт разгорается с новой силой. Британец почти удержал себя от резкого действия, но сейчас снова возбудился.
— Русские свиньи!
Кулак британца стреляет мне в голову. Но парень явно уже выпил, и бьет слишком медленно.
Я отвожу голову с траектории удара, да еще успеваю ухватить Джонни за плечо. Борцовская стойка готова. А дальше дело техники — подножка, толчок, и британец падает лицом в пол. А Никита, зараза, еще ему и на воротник сзади быстренько наступает. Смотрю на него гневно, а он делает вопрошающее лицо:
— Что?
— Как вы смеете бить моего человека?! — властный голос за спиной. Оборачиваюсь — синеволосый принц уже тут. Хоть и британец, а скулы широкие, славянские. Да и сам вовсе не соплежуй. Движения уверенные, осанка гордая, а взгляд острый, как мясницкий нож. Самое неприятное во всей этой ситуации то, что у
