— С пробуждением! — весело заявил рыжий, тоже подходя к койке, на которой лежал Бонсайт. — Мы уже заждались и вообще сгораем от любопытства. Что здесь творится?
— А вы разве не допросили Хьюго? Он точно знает больше меня. — Сайлас сел на койке и, преодолев неожиданное головокружение, протянул руку Алексу. — Привет, дружище! И тебе привет, — продолжил он, пожимая руку и польщенному китайцу. — Как вы-то здесь очутились? Вы хоть знаете, что спасли меня от смерти, если не от чего-то похуже?
— Да, выглядел ты как патентованный покойник, — усмехнулся Алекс. — Ну а с нами все просто…
— Ты рассказывай, рассказывай, — прервал его Сайлас, — я буду слушать и кушать. А то мой желудок сейчас сам себя переварит!
Наверное, у него действительно был голодный вид, так как не успел он договорить, как очутился с миской в одной руке и ложкой в другой. Все это было своевременно налито и подано военным, которого лорд сразу окрестил про себя «генералом». Еще ему был выдан огромный кусок душистого свежего хлеба, и он с такой жадностью набросился на еду, что рыжий некоторое время даже не начинал рассказ, с умилением глядя на трапезу великовозрастного «дитяти».
— Как же вам удалось выбраться? — с набитым ртом не прекращал вопросов Бонсайт. — Я был уверен, что вас всех возьмут.
Тут он смутился, поняв, что сморозил глупость, нахмурился и дальше ел молча. Все присутствующие сделали вид, что не заметили его оплошности, и рыжий, усмехаясь по своему обыкновению, ответил:
— Это все она. — Он указал на девочку, которая исподлобья смотрела на Сайласа. — Не знаю, как она набралась храбрости, но когда началась заварушка, она пришла ко мне в комнату. Растолкала и почти силком подтащила к окну, а там уже полная кутерьма, беготня, огни… Ну, я разбудил графа, а он уже всех остальных. Из дворца вел подземный ход — прямо в лес. Похватали кто что мог, и ноги в руки. В лесу, правда, потеряли друг друга. Нас подобрал генерал, — рыжий указал на военного, — а что стало с остальными, я не знаю.
— Их убили, — все больше мрачнея, сказал Сайлас. — Эти твари убили. Я видел тела.
Он отставил миску в сторону, есть больше не хотелось.
— А потом появился Святой, — не обращая внимания на хмурящегося лорда, продолжал Алекс. — Кстати, мне показалось, что вы знакомы?
— Ты имеешь в виду этого нечесаного аборигена? — удивился Бонсайт. — Он был первый, кого я здесь встретил. Я даже подумал, глядя на него, что попал в прошлое. Он что, не в себе?
— Нет, — неожиданно вступил в разговор китаец, и Сайлас понял, что тот уже не испытывает к нему безграничного почтения. В прежние времена это его расстроило бы, но сейчас он смотрел на выросшего в собственных глазах Чао Тая даже с некоторой гордостью, как будто был причастен к благой перемене, произошедшей с древним воином.
— Нет, — повторил Чао Тай. — Он может разговаривать с духами, хотя почти не может разговаривать с людьми. Боги создали его с одной целью, чтобы он мог передавать людям их слова. Его жилище убого, но там есть все, что ему нужно. Люди из селений приносят ему еду и вещи, почитают его. Но они приходят редко, чтобы не мешать его общению с высшим миром. Если боги хотят что-либо передать через него, он сам идет и говорит. Кстати, так мы узнали, где вы находитесь. Святой пришел в лагерь генерала и сказал, что вы в большой опасности и что мы должны торопиться сюда.
— Нужно будет поблагодарить его при случае, — покачал головой Сайлас.
— Он вряд ли тебя поймет, — отозвался рыжий, и нотка почтения к замызганному Святому прозвучала в его голосе. — Да и не нужна ему никакая благодарность… Да, так расскажи, что все-таки происходило здесь и что это была за кошмарная дамочка?
Сайлас поморщился и начал:
— Все очень плохо. Дамочка — инопланетянка. А хотят они всего ничего — увеличить в несколько раз население Земли, чтобы было откуда брать энергию. Города построили они. Это огромные накопители…
С трудом, испытывая необычный для себя стыд за роль, которую он сыграл во всей этой истории, и стараясь по мере возможности скрыть, с чего, собственно, все началось, то есть свой гениальный план, Бонсайт постепенно рассказал все, что с ним приключилось.
— Значит Город — это дело рук, то бишь щупалец, инопланетян? — уточнил генерал. — А она отправилась в некоторую точку во времени, чтобы изменить историю в своих целях?
Сайлас удрученно кивнул.
— А вы, стало быть, не знаете, какая именно точка является ключевой?
Сайлас покачал головой.
— Я столько лет кричал о том, что история пошла по неправильному пути, в результате чего наплодились все эти никчемные людишки, которые не нашли ничего лучше костюмированных игр в своих закрытых от остального мира владениях, что, кажется, докричался. — Мотнул массивной головой генерал. — Я хотел объединения, чтобы мы снова могли называться человечеством, но я никогда не призывал лезть в историю и менять что-то там своими неловкими руками.
Сайлас мучительно покраснел. Он странно чувствовал себя после сеанса копания в мозгах. Многие из его прошлых мыслей и желаний теперь казались ему мелкими, жалкими и бессмысленными. Он со всей ясностью увидел, что вел себя как избалованный ребенок, который хочет отомстить всему миру за свое не очень счастливое детство. Как это ни странно, но ему было за себя стыдно. К тому же он испытывал опустошенность, как будто Эллина забрала с собой часть его самого. Он смотрел на окружающих как будто с большого расстояния, и его душа была наполнена грустью, как у умирающего. Сайлас не мог бы сказать, что это чувство было неприятным, но он явно чувствовал, что его стало меньше. Его самого, его существа, его жизни. «Может, это пройдет со временем», — подумал он.
Генерал заметил его смущение и сказал:
— Я не имею в виду конкретно вас, лорд, хотя дров вы наломали, будьте нате. Ладно, — решительно произнес он, вставая. — Нам остается только одно, допросить этого подлого предателя Сигоньяка и потом уже решать, что делать дальше. Может, еще можно как-то ее остановить.
Все вышли из палатки, и взгляду Сайласа предстал разрушенный, местами все еще дымящийся лагерь. Тут и там по руинам бродили члены генеральской армии, надеясь отыскать что-нибудь существенное среди обломков. Главный купол зиял продырявленной крышей, и Бонсайт решил, что его обстреливали из каких-то орудий. Он хотел спросить генерала, к какому времени тот себя относит, но, вспомнив его высказывания о «костюмированных играх», решил, что генерал относит себя только к одному времени — военному.
Они зашли под главный купол, и лорд обнаружил, что военные вынули из аппаратов людей, точнее, то что от них осталось, и аккуратно сложили тела у одной из стен. К другой сносили тела погибших инопланетян, сваливая их кучей на пол. Сайлас не мог осуждать людей за такое обращение, они не могли простить врагов, которые убивали и мучили их.
