Хрущев, исполнили. 11 октября 1957 года мы уже были дома, то есть в Москве.
Хрущев нас встретил расстроенным и сказал:
— Ну, зачем мы эти игры придумываем?
Я не выдержал тогда и сказал:
— Никита Сергеевич, вы напрасно волнуетесь, сейчас в период холодной войны и откровенного бешенства масонов роль контрразведки незаменима. 27 октября 1957 года состоялся Пленум ЦК, который рассмотрел персональное дело министра обороны маршала Г. К. Жукова. Я об этом не буду писать, это дело друзья и враги Советского Союза прокручивали сотни раз. Крутят и сейчас агенты Запада, чувствующие себя сегодня весьма вольготно в России. 28 октября мы встретились с Н. С. Хрущевым, он был угрюм и задумчив.
Поздоровавшись с нами, он сказал:
— Теперь меня вообще с дерьмом смешают! Сталина опозорил, маршала Победы уволил. Меня скоро врагом народа назовут! Но, в общем, дело сделано, я вашу просьбу выполнил. Теперь устраивайте все, как надо, но меня не избегайте. Тут уж подхалимы приходят, хвалят меня за смелость, руку жмут, но я-то знаю, что они обо мне по кабинетам говорят, — расстроенно проговорил Хрущев.
Я его заверил, что в случае чего, мы его в обиду не дадим. Теперь, тем более, Г. К. Жуков будет заниматься СВПК СССР со стопроцентной отдачей своих способностей.
29 октября я вылетел в Чимкент, а Г. К. Жуков остался передавать дела в Минобороне. 29 октября я уже был в Чимкенте, и так как летели вместе с Юсуповым и Ниязбековым, то мы с Ниязбековым вышли в Чимкенте, а Юсупов полетел прямо до АлмаАты.
С С.Б. Ниязбековым мы заехали в крайком, где я попросил выделить для совхоза Мичурина два автомобиля ГАЗ-69А (пятиместный) и ГАЗ-20 «Победа». Сабир Белялович вызвал кого-то из своих сотрудников — я их знал не всех — и дал какую-то команду.
Ниязбеков спросил меня:
— А где вы сейчас обитаете?
Я ответил:
— На прежнем месте, «шоферю» в совхозе у Михаила Михайловича, для этого совхоза и прошу автомобили.
— Я Михаилу Михайловичу еще в Кзыл-Орде пообещал с вами переговорить на эту тему. Там мы проводили совещание и ехали с ним вместе на поезде в Кзыл-Орду. Мне звонил из Кзыл-Орды Юсупов и вкратце рассказал о теме совещания, — сказал Ниязбеков.
Я позавидовал ему и сказал:
— А меня не могли пригласить? Не такой уж я олух, надеюсь, пригожусь. Сразу из Тюкюльбаса мы поехали поездом, а времени у меня, как всегда, не хватает. Через неделю я заехал к Сабиру Беляловичу один, и мы договорились о его сотрудничестве с нашей контрразведкой.
Едва я вернулся в совхоз, меня опять позвал Михаил Михайлович, кто-то должен звонить из Ташкента. Посидели мы минут 15, и зазвонил телефон по межгороду. Я взял трубку и услышал голос Быстренко Виктора Васильевича. Оказалось, они с Ахромеевым прилетели в ТуркВО и обязательно им нужно встретиться со мной. «Много вопросов накопилось», — договорил уже Ахромеев, наш начальник штаба СВПК СССР.
Тогда мы с Михаилом Михайловичем договорились, что я поеду в Ташкент, встречусь с Ахромеевым и Быстренко и задержусь в техникуме для сдачи экзаменов — учеба есть учеба, ведь я должен что-то знать, а работать на «гражданке» мне придется долго, возможно до пенсии. На второй день директорский «Москвич-403» подвез меня и двух шоферов для получения двух автомобилей — ГАЗ-69 и «Победы» с какой-то базы до остановки такси Чимкент-Ташкент.
Итак, мы 2 ноября встретились в ТуркВО с Ахромеевым и Быстренко, меня ин¬ тересовали дела работы нашей контрразведки за океаном и на Западе, а также то, как обстоят дела с обезвреживанием лазутчиков, идущих через Польшу и Прикарпатье. Однако Ахромеев и Быстренко приехали с другой миссией. Они сообщили, что Василий Вершинин передал, что Аллен Даллес решил посетить Европу и особенно Швейцарию. Мы все хорошо знали то, что Швейцарию и Австрию посещают все шпионы мира для проведения общих операций против какой-то выбранной страны разведкой США. Но коль это сборище намечено Даллесом, то нам известно, против кого собирает все силы этот старый прохвост. Его визит носил чрезвычайно секретный характер, даже от правительства США, но для нашей контрразведки секретов не существовало. Приезд этот был запланирован на 20 ноября 1957 года. Времени было еще много, и я решил разделаться с техникумом и вылететь в Швейцарию вместе с В. Быстренко.
Цель была одна — убрать этого смутьяна и убийцу с дороги всего человечества на Земле. Где останавливался и в каком ресторане любил потрапезничать Аллен Даллес, нам хорошо было известно с той поры, когда он разъезжал разведчиком США по всей Европе. 21 ноября мы с Виктором Быстренко уже были в Женеве, где иногда трапезничал Даллес. Но в этот раз он здесь не появлялся, хотя англичан и французов мы видели в «зеленом ресторане» (это на улице, под деревьями). Наши люди были оповещены и шныряли не только по Швейцарии, но и Австрии. 23 ноября мы узнали, что Даллес появился в Берне, то есть там, где он чаще всего бывал и где даже во время войны содержал две явочные квартиры. Наш сотрудник немедленно нанялся в этот уютный и небольшой ресторанчик (как его ласково именуют, птичник) официантом, получив задание при этом угостить Даллеса так, чтобы его хватило не более чем на 5 часов. 27 ноября 1957 года мы зашли в этот ресторанчик со своими «птичками», которые являлись нашими сотрудницами, и стали раскованно себя вести: разговаривать и танцевать, у меня же, как назло, под маской так чесался подбородок (а все мы были в специальных масках — усы и бородка, измененный нос и тому подобное), что я был готов сорвать ее и уйти. Мы уселись в хорошее место в углу под пальмой, где официанткой была женщина средних лет, а через один ряд столов обслу живал уже наш «официант» — Степан Шульженко. Так как было уточнено, что Даллес, когда приходил на трапезу, занимал место либо где мы сидели, либо в другом углу под мощной египетской розой, высоким растением, под потолок, с алыми, яркими и крупными цветами.
Минут через 20–25 зашли Даллес, Брус, его постоянный помощник, и с ними еще 2 человека, нам не известных. Но к неожиданности для нас всех Даллес со своей свитой сел за столик в нашем ряду, против окна, откуда хорошо просматривалась булыжная улица. Неожиданность была крайне неприятная. Всегда он усаживался на два определенных столика, о которых я говорил выше, и никогда не садился в другие места.
«Наш» официант их и обслуживал, эти столики, и принес бы все, что необходимо. Но Даллес сел за другой стол, к другой официантке. А стрелять нам никак нельзя было.
Заказали они, команда Аллена Даллеса, по стакану фруктового сока, посидели 37 минут и, рассчитавшись с официанткой, ушли. Мы же остались не солоно хлебавши, теряясь в догадках. По докладу наших постовых, Даллеса и его команду поджидал автомобиль, на который они сели и скрылись за поворотом. Так наша цель не была осуществлена. Посидели мы в ресторане еще минут 20 и, рассчитавшись с официанткой, покинули ресторан. Попытка уничтожить фашиста Даллеса не увенчалась успехом, так как Даллес в этот же день улетел в США. Его нервозное состояние мы хорошо заметили, будучи почти рядом в ресторане. Этого надо было ожидать, так как его авантюры проваливались, с нашей помощью, одна за другой.
Нашей контрразведке было известно, что в послевоенные годы Австрия и Швейцария превратились в сборища шпионов Запада. Мы не могли им позволить плести против нас паутину, поэтому тоже были здесь. Разместившись в гостинице Давоса, провели маленькое совещание по ужесточению контроля над заброской западной агентуры в страны социализма. Дело доходило до абсурда, когда люди Даллеса предлагали свои услуги по шпионской деятельности против США. Однако кто был кем, мы аккуратно и тщательно распознавали. Когда попадались действительно решившие подзаработать, с такими мы быстро находили общий язык и направляли их деятельность в нужном нам направлении.
В крайнем случае, могу откровенно заявить, что перевербовка (а этим занимался и Даллес) американцев была как 40 к 1, в пользу СВПК СССР. Некоторые ЦРУшники и сейчас превосходно помогают нашей контрразведке СССР. А тогда, в трудные для нас времена, когда наши противники уже считали себя победителями в холодной войне против СССР, я говорил, что не стоит спешить с выводами, — еще не вечер.
Тогда мы поколесили по Европе месяца полтора и вернулись в Москву 14 января 1958 года. В Москве мы встретились с Г. К. Жуковым. Я ему рассказал про удачи и про неудачу с Даллесом. Я спросил Г. К Жукова об их отношениях с Хрущевым, он ответил:
— Нормальные, хотя как всегда Хрущев неуклюже провел тот Пленум о моем «увольнении». На спектакле с этим моим «увольнением», как на рентгене, выявились все мелкие душонки лицемеров и оборотней как из окружения Хрущева, так и из моего окружения. Порой диву даешься, как меняются люди, но думаю, что все эти приспособленцы недолговечны.
14. ПОИСКИ МАРТИНА БОРМАНА
