— Я не приму твоего вызова. Это только слова, что ты шаманка. Я могу ведь… и не поверить. А потом родишь ребенка, и все. Если и были какие-то силы, можешь попрощаться и с ними, и с духами.
Смотрит мне в глаза, не отрываясь:
— Ты так и духам скажешь?
От ее взгляда как-то неловко. Она права, мои слова — против всех правил. Но… да простит меня Рыжий Волк, я не вижу другого решения.
— Так и скажу. И остальное все уже между мной и духами. Твоего мужа это касаться не будет.
По рядам слушателей прокатывается облегченный вздох. Охотники отводят глаза, не осуждают, однако чувствуют себя явно неуютно. Да и я, честно признаться, тоже. Но надо донести до пленницы ситуацию полностью:
— А твое племя останется без шамана, и когда мы предложим ему объединиться с нашим, вождю Броненосцев останется только согласиться.
— С чего ты взял, что мое племя останется без шамана?
— Я сказал, ты станешь мужней женой.
Девушка ухмыляется, презрительно щурит глаза:
— Я не о том. С чего ты взял, что я — единственная шаманка в племени?
Вождь делает движение, прерывая разговор:
— Скользкий, ну-ка объясни, как ты так промахнулся?
— Их изгнанный сказал, она — шаманка…
Девушка поворачивается и с размаху хлопает ладонью Скользкого по плечу, он даже вздрагивает, не успев отклониться.
— … и ведь не соврал! Я — действительно посвященная Туманной Анаконды. Ученица Мягкой Лапки, прошедшая инициацию. А про все остальное ты не спрашивал, ни у него, ни у меня.
Вот как, значит. Мягкая Лапка, и верно, три круга назад, на большом празднике у Муравьедов, говорила, что собирается брать ученицу. Взяла, успела выучить и провести инициацию. Скользкий выполнил задание, но мы все равно остались с клоком шерсти в зубах.
Я вдруг понимаю, что в словах девушки есть еще одна странность.
— Ты сказала, "посвященная Туманной Анаконды"? Кто из духов покровительствует племени?
Она с интересом изучает выражение моего лица, несколько раз покачивает головой, как бы говоря: "До тебя наконец-то дошло?"
— Покровительницей племени является Туманная Анаконда, Старейшая.
Слышу испуганные шепотки за спиной: "Старейшая… Рыжий Волк не защитит..." Девушка улыбается, явно довольная произведенным эффектом. Но мне отступать некуда, стискиваю зубы и вперед:
— Хорошо, я уважаю Туманную и Мягкую Лапку. Что до тебя, ты получишь новое имя и право самой выбрать мужа среди наших мужчин. Туманная дала тебе в тотем кошку, кошку я и оставлю, только другую. Причем покрупнее, так что Туманная не обидится, — последнюю фразу говорю скорее для своих, чем для девушки. — А прозвище в имени будет тебе напоминать о твоей судьбе. Будешь ты с нынешнего дня Беременной Пумой!
— Да? Обойдеш-шься! — шипит, действительно как рассерженная кошка, глаза сверкают. — Я, Беременная Пума, даю всем в племени Рыжего Волка право называть меня интимным именем!
Охотники переглядываются, она смотрит мне в глаза и тихо спрашивает:
— Подавился?
Тут она меня переиграла. Если человек позволил кому-то называть себя ближним именем, то обращение по прозвищу он может рассматривать как оскорбление. Никто из наших не решится на такое.
— Значит, в разговоре тебя будут звать просто Пумой, — признаю я ее победу.
Пума обводит взглядом собравшихся, останавливаясь на каждом из охотников.
— Ну что, волчки, не боитесь иметь рядом столь… крупную кош-шку?
Вокруг девушки сразу образуется пространство пустоты и тишины, невидимое, но осязаемое, так что волосы дыбом. Эй, я не позволю тебе пугать моих людей. И времени на раздумья не дам.
— Пума, выбирай себе мужчину в мужья! Ритуал проведем прямо сейчас.
— Хорош-шо… — резкий поворот головы, — я выбираю тебя!
На Мужской Дом падает тишина. Мертвая. Меня? Да я же старый уже. Тридцать пять кругов…
— Девочка, может выберешь кого помоложе, — вот ведь привалило счастья на старости лет. И куда теперь деваться? Сам сказал… разве что передумает. — К тому же мое жилище на уступе скалы за поселком. Там страшно и воет ветер… И потом, ты представляешь, что значит жить женой в доме шамана? Чужому туда входить-то опасно.
— Ты отказываешься от своих слов, шаман Волчий Вой? — голос звенящий и четкий, как при вызове на поединок.
— Нет. Пусть будет так.
Достаю череп рыжего волка, принесенный еще с родины, и жертвенный нож. Делаю небольшой надрез на левой ладони. Даю паре капель упасть в перевернутый череп.
— Я, Волчий Вой, беру Беременную Пуму своей женой, и пусть духи будут свидетелями моих слов.
Правой рукой беру руку Пумы и вытягиваю ее над черепом. Мягкую руку девушки… Как давно я не испытывал таких прикосновений. Затем делаю надрез, даю упасть каплям, и соединяю наши ладони:
— Повторяй за мной: "Я, Беременная Пума..."
— Я, Беременная Пума, буду жить с Волчьим Воем как жена и носить его детей… Пока сама не решу иного, и пусть духи будут свидетелями моих слов.
Она таки переиначила клятву. Вот кошка. Но ничего, у ритуала есть и следующий шаг.
— А теперь знай, у нас первое соединение супругов происходит прямо во время ритуала. В позе волков. Так что давай становись… — Я начинаю развязывать веревку юбки. Она смотрит на кровоточащий порез, морщит нос, оглядывается вокруг:
— Раненой рукой на грязный пол опираться не хочу. Есть у вас что подстелить?
Вождь, на которого она в этот момент посмотрела, отрицательно мотает головой.
— Ну тогда на тебя и обопрусь.
Пума встает, широко расставив ноги, опираясь руками на колени Крепкого Зуба, поворачивается задом ко мне и прогибает спину. Глаза у вождя становятся круглыми, а рот недоуменно открывается. Терпи, друг, думаешь, мне с ней проще? Провожу окровавленной рукой по гладкой спине девушки, и резким движением вхожу в нее. Какая же она узкая!.. Или я так давно не был с молодыми девушками? Да я просто давно не был… ни с кем. Голова туманится, ускоряю движения и вливаю в это юное существо свое семя. А потом в ушах тихо звенит, в глазах темнеет, устало опускаюсь на пол. Ритуал окончен, свадьба свершилась. Но меня уже тормошат. Вот неугомонная:
— Ты что, здесь спать собрался? В этой духоте? Ветер уже утих, давай веди жену домой!
С трудом поднимаюсь на ноги, забираю нож и череп и под обеспокоенным взглядом вождя вывожу жену из Мужского Дома. Ноги едва слушаются, и, выйдя на воздух, я вынужденно опираюсь на нее. Что же со мной такое творится? Как будто все силы из тела вытекли.
Марги.
22 день 13 луны 10903 круга от н.м.
Еще в каноэ у меня выдалось время подумать под плеск волн. Этот раунд игры Волки выиграли. Хотя не вполне. Спасли нас предвидение Сучка и жадная тяга к знаниям Подарочка. А еще: они считают меня слишком юной, чтобы иметь учениц. Даже вопроса не задали, кто вторая шаманка.
Однако операция по "изъятию ключевого элемента" проведена блестяще, а значит — среди Волков есть кто-то, умеющий думать головой. Надеюсь, я правильно угадала, кто именно. Еще раз обвожу взглядом сидящих мужчин, у большинства глаза "в кучу" и слегка подернуты поволокой. Только вождь смотрит встревоженно и грустно, будто не ждет в ближайшем будущем ничего хорошего. Оно и верно, для меня "ничья", а для них — крушение надежд молодежи, которое еще неизвестно чем обернется. Да и чего от меня ждать, неизвестно тоже. Если я сочту случившееся насилием, могу просить покровительницу о проклятии, которое обычно смертельно для неосторожного. Похоже, вождь решил, что я намеренно выбрала их единственного "беседующего с духами" в мужья, для коварной мести.
Но о вожде подумаем позже, сперва надо разобраться, что происходит с моим новообретённым мужем. А с ним нехорошо — сидит, уткнувшись лбом в колени, то ли засыпает, то ли теряет сознание. Э! Мы так не договаривались! Поднимаюсь. Ноги держат плохо: сексу оказалось слегка лишку, размер у Воя несколько отличается от Сучкового, а у меня за двое суток путешествия во рту не бывало ничего, кроме воды из фляжки Рыболова (и океанской еще нахлебалась). Пора встать и убираться отсюда, от всех этих взглядов и сиплых вздохов. И так уже издышали весь кислород, быстрее на свежий воздух, и Воя забрать. Только как его заберешь, если почти не шевелится и, кажется, не здесь пребывает. Трясу за плечо. Поднимает голову и смотрит отсутствующим взглядом куда-то мимо меня.
— Ты что, здесь спать собрался? В этой духоте? Ветер уже утих, давай веди жену домой!
Услышал! Кивает, "отскребает себя от пола", встает. Собирает свои ритуальные принадлежности, жертвенный нож дважды вываливается из рук. У меня возникает желание помочь донести эти "орудия ремесла", но не знаю, как на прикосновение к их святыням отреагирует остальное племя. А потому просто жду, поддерживая Воя. Только слегка, все-таки Волки, судя по охотникам, намного крупнее наших мужчин, вот и Вою я даже до плеча не достаю. Опираясь друг на друга, вываливаемся из Мужского Дома на улицу. Ветер и правда почти утих, только деревья стряхивают отовсюду на нас остатки закончившегося ливня. Из-за уходящей тучи виднеется краешек солнца, судя по нему — время к вечеру, но до захода еще часа полтора. Со всех сторон видны "избушки" поселка волков, круглые, из плотно переплетенных веток и вбитых в землю кольев. По ним сразу понятно, Волки — племя пришлое. В здешних лесах так не строят, обходясь простыми навесами. Закрытая хижина не проветривается, в ней слишком сыро, темно и неуютно, и необходимости особой нет. Эти жилища подошли бы для лесостепи, но не для влажного тропического леса, однако традиции порою сильнее разума. Хотя Волки все же выкрутились — построили поселок на холме: и оборона на случай набега проще, и не так сыро, как в низинах. А где же хижина Воя? "За поселком в скалах"… Ага, вот и скалы. С севера над холмом возвышаются зубчатые утесы, прорезанные узкими извилистыми ущельями, на дне которых в сырой период, видимо, бегут ручьи, превращаясь в водопад "на той стороне", а буйная растительность вползает на стенки, цепляется за камни, стремится к солнцу. За поворотом в расщелине скал на высоте в два человеческих роста сплетены гибкие древесные стволы, образуя каркас, а между ними и каменной стеной заклинены слеги, образуя помост. На помосте — крытая во много слоев листьями конусообразная хижина, сбоку — входное отверстие. Вот это постройка! Сразу и не заметишь, зато заметив, уже глаз не отвести — такое изящное сооружение. Прямо гнездо какой-то экзотической птицы. И как мы туда заберемся? Взлетать вертикально придется, не иначе. Ко входу ведет плетеная подвесная конструкция, не то мостик, не то лестница, вдвоем не пройти, а Вой еле ноги передвигает. С чего бы, вообще-то?
