позвонил куда надо. В итоге Олег Владимирович к его большому удивлению получил сегодня утром по обкомовской брони авиабилет и поспешил на раскопки. Овсянников тут же взял руководство в свои руки, и только в этот момент я ощутил, какая с моих плеч свалилась невиданная тяжесть. Нет, чтобы брать такие ноши, нужно сначала потренироваться на кошках. Руководить я могу, опыт есть, а вот правильно заниматься именно археологией, мне еще учиться и учиться.
Я внимательно наблюдал, как поступает Овсянников, на какие ошибки он нам указывает и что требует от работников. Главный археолог области уже понял, как опростоволосился, уехав в Москву. Потому особо нас не ругал, а за кое-что, например, за тент похвалил. Работа закипела с новой силой. Находки, пусть и мелкие пошли одна за другой. Под вечер я нечаянно заглянул в камеральную палатку и застал Овсянникова с идолом в руках, который он благоговейно разглядывал. Что это за произведение искусства, что дошло до нас из толщи веков. Что хотели сказать им давно ушедшие в вечность люди?
Я был прав. Все самые важные открытия лета были сделаны именно в этот день. Длинный августовский день. Таким он и остался в моей памяти. С ветром, бегом облаков и мыслей. Подобного вдохновения я не ощущал очень давно. И казалось, что в этот момент наполнился самой жизнью без отказа.
Солнце, которое уже не жжёт, а ласково лижет кожу. Море, обволакивающие тебя, как бархатное одеяло. Плеск волн, крики чаек, самый умиротворяющий фон на Земле. Что еще нужно растущему молодому организму перед долгой зимней учебой? Ну разве что хорошая компания, вино и девчонки. И все это у меня на данный момент имеется! Так что нефиг рефлексировать, а стоит начать прожигать каждый день по отдельности как можно веселей!
Как-то в один сентябрьских дней, вернувшись домой из музея, я застал на тумбочке оставленную мне телеграмму.
«Гурзуф, мы на месте!»
Затем шел адрес. Это Николай отписался, зовут меня в Крым. Что-то подзадержались они сей год. Как потом оказалось, в ударном темпе доделывали клуб. Цемент и прочие материалы им вернули, так что совесть стройотрядовцов была чиста и все запланированные объемы работы полностью выполнены. Будет к Новому году у сельчан новый клуб!
Кто бы мог подумать, что все это в результате единственной драки. Хотя надо быть до конца честным. Если бы не мои связи, то неизвестно, чем бы дело закончилось. Да нет, брат. Истомин также наш кульбит просто так бы не оставил, имеются и у него связи. Чем больше сталкиваюсь с текущей современностью, тем лучше понимаю, что роль личности в истории никуда не ушла. Тем позорней выглядят трусливые политические деятели из моей эпохи. Руки они, млять, марать не захотели! А сотни тысяч погибших сограждан им потом в кошмарах не грезились?
За драку мне от Центра втык через куратора все же пришел. «Не лезь на рожон!». Видимо, моя гиперактивность начала кого-то там наверху доставать. Но кроме устного внушения больше ничего не было. Сам Зайцев просьбу о встрече проигнорировал, видать, был плотно занят. Об этом он меня заранее предупредил. А открытие могильника неизвестного биармийского вождя произвело фурор. Благо на нас уже обращали более пристальное внимание. Даже больше не в научном мире, там постоянно что-то открывается, а среди общественности. Газетчики, а позже телевидение грамотно подало эту находку как сенсацию.
Интересно, значит, какая-то политическая работа с редакторами уже проводилась. Просто так первая газета области ничего не напишет. Затем внезапно подключились всесоюзные издания, мелькнул репортаж и в программе «Время». Телевизионщики уже снимали в запасниках нашего музея. Но везде на первых страницах подавалась именно моя фотография с идолом в руке, профессионально четко снятая Виталием Гайкиным.
Видимо, наверху посчитали, что перспективный советский студент на снимке будет выглядеть к месту. Типа наша молодежь самая молодежная в мире! А вот в Центре такой расклад, как раз и не понравился. Так что сейчас я гашусь от излишнего внимания на каменистом пустынном пляже близь Гурзуфа. Или вы считаете, что я честно не заслужил отдых? За год точно! С ума сойти, я уже год в новой жизни! И чем дальше, тем больше она мне нравится. Пусть местные ништяки я не всегда получаю заслуженно, но и сделал уже немало. А сколько всего впереди!
С Вероникой я разобрался сразу после окончания раскопок. Подловил выходящей с работы и все честно вывалил. Нет, истерики и слез не было. Наверное, разлука как-то пригасила наши чувства и заставила их немного переосмыслить. Восторженная влюбленность и эрос сменились на серьёзные раздумья. Жаль девчонку, но мужем я бы стал ей скверным. Что впоследствии спокойно объяснил её папе. Там разговор получился уже обостренно серьезным. На две бутылки коньяка. Но как-то мы пришли к консенсусу. Полковник оценил мой открытый мужской поступок. Лучше уж так, чем трусливо прятаться от всех.
Так что страница закрыта, конкурс на новые отношения не объявляю. Было откровенно хреново, и телеграмма пришла как нельзя вовремя. Каждый новый человек — это следующая страница нашей жизни. Детские приятели, не ставшие по обстоятельствам верными друзьями. Друзья, ушедшие навсегда. Товарищи, перешедшие в стан врагов. Женщины, которые забирали у тебя в постели не только физические силы, но и часть души. Всему в нашей жизни есть место.
Так что отряхнемся от былого и будем жить дальше. Солнце, свежие фрукты и легкое вино нам поможет в этом. В Крыму я бывал пару раз, уже при Незалежной Украине. Заброшенный той страной перспективный рай мне тогда совсем не понравился. Я уже вкусил услуг сервиса в Турциях и повелся на поездки лишь ради тещи. У той с Крымом были связаны какие-то романтические воспоминания. Вот сейчас я в них, собственно, и нахожусь.
— Сергей!
Девичьих голосов два. А вы думали, я остановлюсь на достигнутом? Да нет, никакого разврата нет. Разве что самую малость. Но что поделать, если практически все парни со стройотряда приехали сюда парами. Кто-то уже и вовсе женат. Они же в большинстве своем со старших курсов. Так что пришлось и мне как-то устраивать собственный отдых. Ну, вы знаете, на югах это не проблема. Совсем не проблема!
Буквально через пару дней познакомился с двумя ленинградскими студентками. Они, правда, приняли меня поначалу за местного Дон Жуана. Я был дочерна загорелым, шапкой белых выгоревших волос, спортивным и каким-то слишком для северянина наглым. Другой
