— Значит, — сказал я, — неандертальцы могли вымереть вследствие так называемой непрямой конкуренции. Наши предки луком, стрелами и метательными копьями уменьшили поголовье копытных, сделали их более осторожными, и, следовательно, затруднили охоту своим кузенам.
— Возможно, — вздохнула Ирина Владимировна, — Но в те времена, о которых сейчас идет речь, до этого еще очень далеко. У наших предков нет ни луков, ни легких дротиков. Да и сами неандертальцы при наступлении каждой межледниковой паузы испытывали демографическое сжатие. А что, касается, их культурной отсталости, — она подняла палец, — везде, где неандертальцы вступали с нашими предками в контакт, они передавали им свои технологии, а это, значит что «профессор» неандерталец брал на обучение «студентов» кроманьонцев и учил их — пока они не сдавали экзамен, изготовив орудия требуемого качества. Обе группы переселенцев из Африки, и северная и южная, в самом начале своего пути овладели неандертальскими технологиями изготовления каменных орудий.
— Значит, изначально не было никакой прирожденной враждебности? — спросил я.
— Посмотрите на свои же собственные фотографии. Видите, как, несмотря ни на что, старшая по возрасту кроманьонка ухаживает за неандерталкой, которая младше ее. Какая уж там прирожденная враждебность, о которой так много любят болтать в наше время. Кстати, вы там не видели — во что одеваются неандертальцы.
— Еще нет, — пожал плечами я, — когда мы нашли девочку — она была полностью голой. А «импортный костюм» ее мамаши, если он и был, сейчас, скорее всего, обретается на «Самом Главном Боссе», которого мы в стойбище, к обоюдному удовольствию, не застали, — я посмотрел на часы, — Ирина Владимировна, разговаривать так можно еще очень долго. Сергей Викентьевич, давайте сюда наши бумаги.
— Что это? — спросила мадам Славина, принимая от профессора Архангельского стопку бумаг.
— Контракт, дорогая Ирина Владимировна, на проведение исследовательских работ, — ответил я, — Или вы думаете, что у нас шарашкина контора? Сергей Викентьевич, между прочим, подписал точно такой же. Или, вы еще не решились?
— Конечно, решилась, — криво усмехнулась мадам Славина, подойдя к столу и быстро заполняя бланки, — Я же после вашего визита, просто умру от любопытства, если не увижу все своими глазами. Черт с ними, с деньгами, хотя и они тоже лишними не будут, главное все равно не в них. Жизнь уходит, как вода в песок.
— Ира, — осторожно спросил профессор, — а Аркадий?
— А Аркадий будет вместо меня выгуливать в «обществе» таких же, как он, очередную «модель человека, — ответила мадам Славина, — Поверь мне, Сергей, никто даже и не заметит разницы. Кто я для него — дорогая кукла. Он и женился то на мне исключительно из тщеславия. Но сейчас такой скоропортящийся товар, как внешность, уже теряет свою свежесть, и Аркаша начинает постреливать глазами по сторонам. Детей у нас нет, и не предвидится, ведь от этого портится фигура.
Если все и дальше пойдет так, то, скорее всего, между нами через год-два все будет кончено. А если возникнут какие-то вопросы, то, надеюсь, Павел Павлович и его организация защитят своего сотрудника от излишней назойливости возбужденного самца?
Я кивнул, а сам подумал, — Ого! А Аркадий Эмильевич не так прост, как это выглядело по ориентировке. Кому-то в «конторе» надо промыть мозги, или «товарищ» Славин настолько не любит рекламы, что пока не попал в поле зрения оперативных служб.
Быстро собрав вещи в небольшую сумку, и оставив супругу на память короткую записку, мадам Славина коротко вздохнула, и вместе с нами покинула квартиру. Товарищи в штатском, ожидавшие нас на лестничной площадке ее впечатлили, а оперативный микроавтобус с группой прикрытия привел в ступор.
Дальнейший наш путь лежал в Москву, где мне еще предстояло поделать немало дел, в том числе найти разрастающимся научным проектам отдельного администратора. Я чувствовал, что на антропологе дело не остановится. Нам нужны психологи и лингвисты для изучения жизни, образа мышления и языка, как неандертальцев в горах, так и обитателей побережий. Майор «Иванов» дал мне один адрес, где при достаточно волосатой лапе можно было бы заполучить для проекта несколько полностью натренированных групп волкособов. Обычные овчарки, в связи со сложностью условий, его уже не устраивали и мне предстояло убедить весьма авторитетных товарищей, что наш проект сможет не хуже пограничников обкатать их питомцев в «условиях приближенных к боевым». Нужно было получить уже оплаченные комплектующие для сбора в Бомборе стационарного портала, а также технику и оборудование для организации первого базового лагеря в Каменном веке. Потом все это требовалось загрузить в Ил-76, да так что бы при этом машине не треснула по швам и смогла долететь до Бомборы.
В общем, жизнь била ключом, а работы было больше чем людей, которые могли ее сделать…
17:15, СССР. Москва, Кремль, кабинет И.В. Сталина.
Только что закончилось очередное совещание сильных мира сего, в котором принимали участие Молотов, Ворошилов, Тимошенко, Рычагов, Кулик, Шапошников, Смородинов, Аржанухин, Кобелев, Шахурин, Яковлев, Берия, Вознесенский…
Как можно догадаться по составу участников, посвящено это совещание было состоянию военно-воздушных сил, и их взаимодействию в ходе боевых действий с общевойсковым командованием. Халкин-Гол, Освободительный поход в Западную Белоруссию и Западную Украину, Финская война показали, что самолеты в ВВС есть, летчики готовые драться в воздухе — тоже, даже авиационные генералы имеются. А вот решать соответствующие задачи в небе над полем боя советская военная авиация не в состоянии. И если, на малюсеньком Халкин-Гольском ТВД (70 на 23 километра), на расстоянии прямой видимости у наших летчиков еще как-то получалось противостоять японским асам, то в Финляндии и Польше их помощь наземным войсками была минимальна.
А между тем на Западе шла война. Франция пала после месяца немецкого блицкрига — не помогла и помощь британского экспедиционного корпуса. Немецкие войска торжественным маршем прошли под Триумфальной аркой и теперь целью Гитлера становилась Британия… Или же, все таки СССР? Ведь Гитлер никогда особо не скрывал своей цели уничтожить большевизм и завоевать для германской нации жизненное пространство на Востоке. Лебенсраум — на немцев, зажатых в центре Европыэто слово действует, как валерьянка на кота. Участники совещания не знали, что как раз в этот день на стол Гитлера лег следующий документ:
