Я одновременно видела то, что происходит передо мной, и то, что показывает мне медленно двигающееся к ящикам, уже погруженным в повозку, заклятие.
Несколько минут — и часть моего сознания оказывается внутри одного из таких ящиков.
Увидев, что внутри, я не сдержала всхлип.
Аст был прав, что не говорил о своем товаре. Будь у меня хоть малейшее подозрение, что это за груз, я бы не думая отказалась помогать.
И этот товар нельзя было уничтожить. Ведь он был живой...
Не контрабандой занимался Астутус, а работорговлей.
***
Я скользила частью сознания между ящиками. В них находились люди. Много людей. Всего несколько мужчин, зато множество женщин, стариков и даже детей... Я не понимала, как такое огромное количество человек поместилось на корабль. Казалось, здесь было несколько десятков, а то и больше сотни рабов. И все они находились в удручающем состоянии. Некоторые даже вряд ли были живы. Большинство крайне истощено и явно держалось на последнем издыхании. И все без исключения находились под воздействием каких-то психотропных средств. По крайней мере, мне не приходило в голову другого объяснения столь плачевного состояния плененных. Они все бездумно пялились на деревянные крышки ящиков и не то что не пытались выбраться, даже не шевелились!
Я стояла и наблюдала, как разгружается корабль.
Одна повозка с живым грузом уже отъехала от порта, и ее тотчас сменила другая.
А страшные ящики все не кончались.
Меня знобило от отвращения при просмотре этого действа.
Я многое в жизни могу понять и попытаться принять. Многие преступления оправдать. Воровство, мошенничество, подделка документов не кажутся мне чем-то очень плохим. Каждый выживает как может. У каждого своя профессия. И если человек способен украсть у другого ценную вещь, обеспечив себя таким образом финансами, то почему нет? Если у него такое призвание и он не хочет всю жизнь провести в душном офисе, отсиживая по восемь часов на работе. Если кто-то может себе позволить что-то отобрать у другого, значит, тот сам виноват, что не в силах был это удержать. Тебя обманул мошенник? Значит, ты наивный идиот. Это естественный отбор, на мой взгляд.
Сложнее сознание принимало чье-либо убийство. Но даже это во многих случаях я могла простить и оправдать. Если смерть врага спасет тебе жизнь, ты будешь дураком, если не воспользуешься шансом. Также я не была против смертной казни, ибо некоторые за свои поступки действительно заслуживали только смерти.
Но чего я никогда не могла принять, так это издевательства над слабыми. Еще в моем мире мне хотелось убить подонков, издевающихся над ними. Обокрасть богача или спереть у ветерана войны ценную медаль, заслуженную им в бою — для меня это разные вещи. В первом случае я посмеюсь над растяпой-толстосумом и оценю мастерство воришки, а второе — безгранично мерзкая вещь, за совершение которой я бы не думая назначала высшую меру наказания.
Скажете, двойные стандарты? Возможно. Но моя личность достаточно сложившаяся, и переубедить меня в вопросах, что хорошо, а что плохо, не представляется возможным. Особенно учитывая то, что я сама занимаюсь не вполне законными делами.
Рабство же для меня что-то неимоверно грязное и низкое. Работорговцы, равно как и рабовладельцы, на мой взгляд, достойны самого сурового наказания.
А сейчас, когда я увидела в рабах беспомощных стариков, слабых женщин и невинных детей, мне захотелось убивать. Я еле сдерживала свою магию, рвавшуюся покарать преступников. Мрази, сотворившее такое с людьми, не должны продолжать жить.
Мне осталось лишь понять, как действовать в этой ситуации.
Сейчас, к сожалению, я ничего не могла поделать.
Убить всех из банды Астутуса, к сожалению, не выход. «Свято место пусто не бывает» — так гласит пословица моего мира. Уверена, стоит уничтожить этих работорговцев, им на смену сразу придут другие. Поэтому надо не только заблокировать поставки живого товара, но и «убрать спрос» на него. Живой груз предназначался, насколько я знаю, отступникам, значит, с ними мне предстоит бороться в первую очередь. Что ж, думаю, мой демон обрадуется душам магов. И думаю, их будет намного больше, чем мы с ним договаривались.
Наверное, в тот момент магия туманила мозг, только поэтому я не скатилась в истерику, а продолжала обдумывать ситуацию со всех сторон.
Лишь когда последний ящик был погружен в повозку, я направилась в гостиницу.
И только там, лежа в постели, накрывшись с головой одеялом, почувствовала, как меня накрыла истерика.
Несмотря на множество печальных мыслей, чаще всего из них выделялась одна: «Как я могла в тебе так обмануться, Аст?»
***
Следующие несколько дней прошли как обычно. Утром — разминка с Крамом, потом занятие с Кхемедом.
Все эти дни я провела в магическом трансе, за что, кстати, получила одобрение ментального мага. Но состояние полной отрешенности поддерживала не для похвалы. Просто без него не смогла бы смотреть в глаза своим бывшим друзьям и учителям. Не смогла бы удержать безразличное выражение лица и выдала открывшуюся мне правду. Или вообще не смогла бы удержать свою магию и убила всех виновников ненароком.
А я понимала: сейчас мне известны далеко не все преступники. Нельзя терять над собой контроль. Сначала необходимо выяснить всех причастных к работорговле.
Я не проследила вчера за повозками, не узнала, куда доставляют рабов, сочтя, что это слишком опасно для меня. А я должна жить.
Возможно, я не смогу помочь несчастным с корабля. Но уверена, рано или поздно покараю всех, кто знает о рабах, тем самым не допустив появления новых кораблей с живым товаром.
В этом случае моя жизнь ценнее тех несчастных, запертых в ящиках.
Поэтому моей первостепенной задачей стало налаживание связей с отступниками. Необходимо было втереться к ним в доверие, чтобы они показали свое главное убежище. Уже потом я обязательно обыщу их базу и постараюсь спасти пленных. Кроме того, из отверженных я знала только Продиту и Кхемеда. Но явно они действуют не одни. Наверняка в городе есть еще много магов, использующих рабов в непонятных пока мне целях. Мне нужно узнать их всех.
Параллельно я планировала бороться и с бандой Астутуса. Естественно, так, чтобы меня в этом не заподозрили. Поэтому с ними я тоже до поры решила поддерживать приятельские отношения.
В первую очередь решила уничтожить корабль, лишив тем самым работорговцев удобного транспортировочного средства. Я выяснила, что он еще минимум неделю будет стоять в порту, давая матросам отдохнуть на твердой земле, и лишь потом пустится в новое плавание, после чего
