Ого! Разумно. Я даже не ожидал столь глубоких и емких сравнений для простого казака. Похоже, жизнь у Типуна еще сложнее и многограннее, чем уже успела мне приоткрыться.
– Так и здесь. Даже если бы на подхвате был не один я, а целая сотня – Олесю спас ты, Петро. Поймите же, что это был не я, хотя и мог. Не Полупуд, которого там и рядом не было. Даже не кошевой, который мог бы все решить одним словом… Нет… Это только твоя заслуга. И ответственность тоже лежала на твоих плечах. Ошибись хоть в самой малости, и никакого побега не случилось бы. Стражник поднял бы тревогу… Вас бы поймали. Петру – всыпали десяток батогов, а девушку, прости, Олеся, за горькую правду, – казнили… типун мне на язык. Поэтому, хоть я и сам не люблю хвалить новиков, чтобы вы, сопляки, нос не задирали, скажу как есть: тебе есть чем гордиться, парень! Гляди в глаза своей избраннице смело. Ты ее ангел-хранитель, и жива она сейчас только благодаря твоей смелости, решительности, бесстрашию и находчивости.
Час от часу не легче. Теперь «избранницей» наградили. Хорошо, попа рядом нет, а то могли бы и обвенчать сразу. А как же Иванка? Тоже ведь ждать обещала. Или те проводы не считаются? Надо будет, при случае, у Полупуда уточнить. Что-то он такое говорил тогда. Мол, бабоньки сами так решили, прощаются с нами…[23] – И еще тебе одно скажу, парень. Ты уж прости, Василий, это первый и последний раз, типун мне на язык. Но даже коня не все время понукают… добрый скакун сам знает, когда прибавить шаг, а когда и замедлить бег. Сколько на Сечи сейчас молодых парней да казаков, что едва не облизывались на пленницу, но ни один не захотел рискнуть ради нее головой? Махнули рукой и на красоту, и на молодость… Пусть пропадает. А ты, Петро, не захотел. Причем даже не подозревая, что кошевой твое намерение одобрит. Выходит, дороже жизни она для тебя была? А такое нечасто случается, типун мне на язык… Значит, судьба это ваша и благословение Господне.
Ой-ой-ой! Что творится… Да Олеся сейчас дыру во мне взглядом прожжет. Я даже покоситься в ее сторону боюсь, так ее глаза сверкают. Спасайся, кто может! Василий! Ты-то чего молчишь, как воды в рот набрал?
Полупуд словно услышал этот немой вопль. Прокашлялся и проворчал недовольно:
– Ну, будет, будет… Совсем парня испортишь. Теперь у тебя свой джура есть, ему голову и морочь. А ты, Петро, слушай, что Семен сказывает, но думай о другом. Что не все в этом мире так просто, как нам бы хотелось. Кажется, нет у казака другой доли, как сирот да убогих защитить – а оно, видишь, как иной раз поворачивается? Сам кошевой Сечи Запорожской ничего не мог сделать и вынужден был у тебя, желторотого, помощи просить. Еще и не в глаза глядя, а исподтишка… Тьфу… Но все же не гордись сверх меры, без его согласия и одобрения ничего бы ты не смог… Нет, с такой охраной твоя уловка, скорее всего, удалась бы и с острова вам бы убежать удалось. Но после и полдня бы не прошло, как нашли бы казаки вас на том самом островке, если б атаман велел погоню снарядить.
– Это почему? – возмутился я. – Разве мы плохо спрятались?
– Да потому, что умный ты. Дурень бы напрямки убегать бросился, а ты с выдумкой к делу подошел. И мы это понимаем. Значит, и след ваш в другой стороне высматривали бы. Да ты не дуйся, как мышь на крупу… Я к тому веду, что в другой раз, прежде чем сделать что-то, не торопись, не руби сплеча – о друзьях подумай. Один ум это хорошо, а…
– А два сапога – пара, – закончил я вместо него. – Спасибо, Василий. Спасибо, Семен. Я запомнил и похвалу, и науку. Вы же знаете, у меня в голове теперь много места, есть куда поучения складывать. И если с прошлым закончили, может, о будущем поговорим?
Казаки переглянулись. А я воспользовался моментом, встал, обошел Типуна и уселся между ним и Олесей. Словно ненароком снимая его руку с плеч девушки и отодвигая кормщика в сторону. Уж если приходится выслушивать такие нравоучения, так пусть хоть за дело. Да и, вообще, не отталкивать же мне ее теперь. Судьба – значит, судьба. Поживем – увидим. Девчонка и в самом деле слишком многое пережила, пусть хоть немного успокоится. Вон как сердечко, стучит.
– Я потому спрашиваю, что прежде чем встретить вас и узнать подробности, пообещал… э-э-э… джуре твоему Олесю помочь сестричек младших из неволи освободить. Почему и на байдак заглянул. Думал, мушкетами разжиться. Для выкупа.
– Совсем сдурел? У товарищества украсть? – возмутился Василий.
– Почему украсть? – пожал плечами. – Байдак и груз наша общая добыча. И если б я из восьми сотен одну связку позаимствовал, казаки не обеднели бы. Но это уже неважно… – я жестом обвел пустое судно. – Сказал лишь, чтобы ясность промеж нас была. Без утайки. Вы же здесь, я думаю, тоже не просто так оказались? Сам говорил. Хотели бы встретить раньше, на островке бы нашли.
По тому, как непроизвольно дернулась девушка, понял, что она подумала о том же, что и я. Визит казаков к нам оказался бы совершенно некстати.
– Верно мыслишь, – подтвердил догадку Полупуд. – Но и ответ тоже знаешь… запамятовал сгоряча только. Ты ведь ушел после того, как Иван решил, что с ключом делать. Вот мы и не стали вас попусту тревожить. Все равно надо было подождать, пока кузнец свою работу сделает. А он только-только к ночи управился. Так что не прав ты, не ждали мы тебя. Сами недавно приплыли, рассчитывая на удачу. Что успеем перехватить… И не тебе, а нам надо спрашивать: «Ты с нами, Петро, или сам по себе?» Не забыл, на что разрешение у кошевого просил?
– Кызы-Кермен?
Полупуд сперва пожал плечами, мол, зачем пустое спрашивать, а после кивнул.
– Так что скажешь, Ангел?
Да, о поручении Серка, которое же сам и выпрашивал, я за всеми этими подвигами как-то позабыл. Прав Василий, совершенно из головы вылетело. Видимо, придуманная амнезия начала приобретать черты реальные. Черт, как же быть? Клятва не воробей, в мешке не спрячешь… Полупуд и Типун без моей помощи обойдутся, а вот Олеся – нет. Это важный довод.
Но есть и обратная сторона медали. Для кошевого, положим, на мне свет клином не сошелся, и то, что я вместо его поручения занялся чем-то другим, Серко даже не заметит. Но начинать казацкую карьеру с такого отношения к своим же словам не тот подход, который в будущем сулит славу и честь.
Черт, черт… черт! Легко выбирать между важным и второстепенным. А если оба дела важны?
Стоп! Кто сказал, что мне вообще надо выбирать? Тем более прямо сейчас. Олесе куда надо? В Крым… А казакам? В Кызы-Кермен. То есть в любом случае – вниз по течению Днепра. И турецкая крепость имени Кызы[24] на этом пути следования первая остановка. Вот там и посмотрим, и подумаем, и порешаем…
Эти же мысли, в чуть более обтекаемой и политкорректной форме, я изложил вслух. За что был награжден благодарным сопением в левое ухо и тяжелым хлопком по правому плечу.
