Эти же мысли, в чуть более обтекаемой и политкорректной форме, я изложил вслух. За что был награжден благодарным сопением в левое ухо и тяжелым хлопком по правому плечу.
– Зух… типун мне на язык… – подтвердил прежнее мнение о моей персоне Семен. – Будут из него люди… если воробьи не затопчут. А коли так, то и засиживаться нечего. Полезли в лодки. Ты, Василий, с собой своего новика забирай, его без присмотра надолго лучше не оставлять. А я – так уж и быть – с Олесем поплыву. Пошли… хлопчик. Сам на Сечь рвался, никто силком не тащил… Теперь похлебаешь нашей, казацкой каши. Мало не будет… типун мне на язык.
* * *
Чуден Днепр…
Заезженная, затасканная до дыр крылатая фраза. А что поделать, если он и в самом деле велик и прекрасен? Тем более что до рождения автора этих строк еще о-го-го сколько. Почти двести лет. Спокойно могу присвоить. Николай Васильевич даже не узнает и уж тем более не обвинит в плагиате…
Солнце сияет и уже не печет, а только греет, воздух – изумительно чист. Легкий ветерок отнес всю мошкару, если какая и долетела до середины. Рядом друзья и… даже не знаю как точнее выразиться… Скажем так: почти любимая девушка. Во всяком случае, наши отношения уверенно развиваются в этом направлении. И пусть впереди ждет не увеселительная прогулка с пикничком на природе, а весьма опасное задание… секретная операция, в общем-то, в тылу врага… ничто не может сейчас испортить мне настроение. Потому что я молод, здоров, силен, а главное – свободен.
Вроде ничего вокруг не изменилось – та же река, те же пейзажи вдоль берегов, но ощущения совсем другие. Это вам не на бандитском судне, связанным по рукам и ногам, как агнец на заклание, путешествовать. В виде товара для невольничьего рынка…
М-да, можно подумать, кто-то спорит.
Василий, доверив мне рулевое весло, и оба других тоже, дрыхнет без задних ног. Типун сам на корме рулит. Их лодка держится впереди нашей и чуть левее метрах в десяти. Так что я могу видеть, как шевелятся губы Олеси, но разговора не слышу. Только по мимике и том, как девушка иной раз краснеет, догадываюсь, что беседуют они о чем-то очень личном и весьма сокровенном. Даже завидно. Но, с другой стороны, Типун как раз подходящая кандидатура, чтобы Олеся смогла выговориться и снять с души тяжесть.
Меня она все еще стесняется. А Полупуд хорош только в том случае, если все равно с кем беседовать. Хоть со стенкой или деревом… Результат будет почти идентичен. Сочувствия от него не дождешься. Казак свято убежден, что всегда и везде делом надо заниматься, а не лясы точить. Или спать, как сейчас, если не к чему руки приложить.
Легкие лодки быстро скользят, подхваченные сильным течением. Врать не буду, но думаю, километров тридцать в час мы делаем наверняка. А то и больше. Если выбрать на берегу ориентир и не спускать с него глаз, то голова поворачивается на девяносто градусов за каких-то полторы-две минуты. Точнее без часов не определить. Но «У беды глаза зеленые» я успел промурлыкать только один раз.
Типун сказал, что если ничего не случится, в окрестностях Кызы-Кермена будем ближе к полуночи. Что нам только на руку. Сможем незаметно причалить в одной тайной бухточке, известной только контрабандистам и пиратам. Вообще-то стражникам тоже… Но комендант крепости получает достаточно от промышляющих на реке ватаг, чтобы не беспокоить лихих людей лишний раз. Так что позднему появлению незнакомцев там никто не удивится, вопросов не задаст и не обеспокоится, если хозяева лодок никогда больше за ними не вернутся. Что тоже важно. Потому что, как объяснил Типун, брошенные на берегу бесхозные плавсредства вызывают у береговой стражи не меньшее беспокойство, чем у дозорных – замаячивший на горизонте отряд неизвестных всадников.
Там же можно будет и прикупить пару тюков какого-нибудь не сильно дорогого и тяжелого товара. Чтобы сойти за торговцев или разносчиков. От бухты до города всего пара часов пешего хода. Так что, никуда не торопясь, удастся подойти как раз к открытию ворот. И попасть внутрь, не привлекая внимания.
Моя идея прихватить из тайника, чтобы зря не тратиться на товар, пару десятков свинцовых слитков была отвергнута. И хоть я настаивал, мотивируя тем, что деньги понадобятся для выкупа сестер Олеси, Полупуд только хмыкнул. И будь я с ними один, на этом разговор, скорее всего, и закончился бы. Но для девушки Типун объяснил, что если он единственный, кто уцелел при кораблекрушении, то одновременное с его прибытием в город появление на рынке Кызы-Кермена свинца вызовет сомнение к этой истории. Что в свою очередь, может насторожить «торговца кожами» и – либо сорвать всю затею казаков, либо и вовсе закончиться весьма плачевно. Как именно, Семен уточнять не стал, закончив любимой поговоркой.
И только после этого Полупуд подмигнул мне незаметно для других и, поглаживая себя по животу, произнес загадочно:
– Не горюй так тяжко, хлопец… Перемелется, мука будет. Поверь мне. Главное, чтобы судьба позволила нам девчат живыми и здоровыми найти. А все остальное мы как-нибудь уладим… – и снова погладил себя по животу.
Странный жест. Если не сказать больше. Где невольницы, а где казацкая утроба. Если только…
«Вот дурень!» – обругал я себя мысленно, когда сообразил, что гладил запорожец не живот, а широкий кожаный пояс, которого у него раньше не было. И если я что-нибудь понимаю, с учетом загадочного подмигивания, то пояс тот получен от кошевого и вряд ли пустым.
Но даже не эта догадка обрадовала меня по-настоящему, а слова Василия. Когда он заговорил о сестрах Олеси. «Нам» найти и «мы» уладим! Потому что с этого момента шансы выручить девочек стремительно взлетели… Если Полупуд берется за дело, то это почти гарантия успеха.
Что-то темное проплыло рядом, и лодка резко качнулась. Так, что даже Полупуд проворчал сквозь сон нечто-то совсем не лестное о кормчих с руками, растущими из задницы. Которые надо повыдергивать и вставить в правильное место.
Я сперва подумал, что это топляк[25]. Типа того, что по версии Типуна, стал причиной крушения байдака Ворона. Но, присмотревшись внимательнее, понял, что это огромная рыбина. Как акула из фильмов о челюстях. Очуметь! Это же Днепр – река, а не море. Откуда здесь такие монстры. А судя по размеру тени, в рыбине метров пять, не меньше.
К счастью у рыбы был мирный норов и другие цели. Так что обошлось без последствий. Она лишь еще разок качнула нас, вильнув хвостом, и ушла на глубину.
Да, расскажи кому, фиг поверят…
От этой мысли размышления тоже сменили направление и тему.
Твою дивизию! Это ж сколько я уже здесь? Недели две или больше? Хоть убейте, не подсчитаю точно. По сути, с первой минуты, после переноса и до сего момента, у меня не было времени подумать. Да просто побыть наедине с собой и мыслями о случившемся. Такая завертелась карусель.
