— Тебе ж сказано — не пей! — нахмурился молодой человек. — Едва кашель прошел, так еще диареи не хватало для полного счастья.
— Чего не хватало?
— Поноса, милая! Тебя от этой воды пронесет точно. Вот только себе представь.
— Ой, ладно уж! — с досадой отмахнувшись, девушка направилась к ловившим рыбу мальчишкам, которые притаились с удочками в камышах.
Подошла, присела, зашептала, чтоб не распугать рыбу…
— Попить? На! — кто-то из ребят протянул ей плетенку. — Только все не пей.
— Я глоточек всего лишь. Да! Брод где, не подскажете?
— А вон…
* * *
Приют Святого Бернарда располагался при одноименном монастыре — очень и очень небольшом, на две дюжины братьев — в длинной и узкой пристройке, сложенной из кирпича-сырца и крытой соломой. Внутри все было, как в казарме: ряды деревянных нар, дощатый стол, скамейки. Вожникову не понравилось: все как-то уныло, постно… хотя чего же еще ожидать от приюта при монашеской обители?
— У нас здесь все работают, да, — сказал в нос коренастый монах в подпоясанной простой веревкой рясе. — Тут два десятка человек поместится, еда у нас один раз — после вечерни, вкусная бобовая похлебка, лепешки, водица. А работать надо на кирпиче — таскать воду, глину месить — все во славу Господню. Ты, мил человек, можешь прямо сразу и приступать… А вот, — монах, брат Себастьян, указал рукой на угловые нары, прикрытые какой-то грязной тряпкой, — твое местечко.
Егор хотел было сказать, что их двое, да проглотил слова — кто же пустит в монашеское общежитие девушку?! Да-а-а… как-то он об этом не подумал, забыл. Да и Аманда хороша — тоже не вспомнила.
— Подъем к заутрене, — между тем продолжал распинаться монах. — Затем — на работу во славу Христову — и так дотемна.
— Паломники на гору Монтсеррат тоже у вас останавливаются?
— Не-ет, — брат Себастьян скривился, словно от зубной боли. — Те — на постоялых дворах. Ну так что? Бери вон в углу лопату, и пошли, отведу… Забыл предупредить — на ночь мы всех запираем, засов ты, верно, уже с той стороны видел. Нерадивых — наказываем, так что уж придется тебе потрудиться, мил человек.
— А… для женщин никакого приюта нет?
— Для женщин — нет! — сурово поджав губы, отрезал монах. — Женщина — порождение Сатаны, на погибель нам создана!
— А можно еще сказать: «Секса у нас нет», — пошутил князь. — Так проще получится.
— Что?
— А то, что ваши условия, уважаемый брат Себастьян, мне совсем не подходят.
— Ах, не подходят, говоришь? — Монах подозрительно скривился и вдруг, хищно зыркнув, сунул два пальца в рот и заливисто свистнул, вызвав у Вожникова улыбку. Вот так святой брат!!!
Однако тут же стало вовсе не до смеха: на посвист явились два дюжих брата с увесистыми дубинками в руках.
— Для начала мы обломаем тебе бока, — с нехорошей усмешкой пояснил брат Себастьян. — Потом бросим в яму. А потом — будешь работать, как все, никуда ты не денешься!
— Покуда не сдохнешь, — один из дюжих братьев подбросил в руке дубинку.
— Ладно, ладно, чего сразу бока-то? — расслабленно улыбнулся Егор, прикидывая, кого лучше достать.
По всему выходило, сперва — бугаев-дубинщиков, и желательно побыстрее, нечего тут рассусоливать, ясно с ними все.
— Я вот только спросить хочу, отцы святые, а где тут распятие-то? Может, в том дальнем углу, я не вижу…
— Эй, зачем тебе распятие, скотина?
— Да пусть глянет, Бог с ним. Там, там, в углу… — брат Себастьян устало махнул рукой и тихонько засмеялся: — А я-то думал — с этим повозиться придется. Ан нет!
Напустив на себя вид совершеннейшего смирения, что более пристало какому-нибудь отшельнику, нежели повелителю полумира, Егор подошел ближе к дубинщикам, перекрестился… перенес вес тела на правую ногу…
Оп! Полсекунды — хук справа, в переносицу!
И — следующие полсекунды — изящный апперкот в челюсть.
Два бугая поплыли, опадая вниз, словно растаявший вмиг сугроб залежавшегося с зимы снега.
Третий, брат Себастьян, ох и прыткий же оказался, гад! Вмиг сообразив, что к чему, бросился к выходу…
Подхватив упавшую дубинку, Вожников с ходу метнул ее в монаха, угодив в затылок. Туда и метил. Безо всякой жалости. А нечего тут киднеппингом заниматься! Ишь, упыри, нашли себе бесплатную рабочую силу…
— Что там так долго-то? — едва Егор вышел, осведомилась девушка. — Нас не покормят?
— Думаю, вряд ли, — князь с задумчивым видом поплевал на кулаки — все же содрал кожу.
— Ой! — воскликнула Аманда. — Вы что там, дрались?
Молодой человек пожал плечами:
— Да нет. Так, поговорили. Условия нам не подойдут!
— Не подойдут?
— Да и приюта для женщин здесь нет, я спрашивал.
* * *
Ночь беглецы провели у брода, в зарослях бузины и дрока. Слава Господу, перед этим напились вдосталь из фонтана, да еще и наелись местной речной рыбы — язь, окушки, даже кусок голавля. Рыбу принесла Аманда. Сам не ловила, просто попросила у юных рыбаков — те и дали. Вообще, Егор давно заметил, что этой девчонке давали, что бы та ни попросила. Ну а как же — ведьма же!
И все же надо было придумать, на что и где дальше жить. Не постоянно же попрошайничать, к тому же и рыбаки-мальчишки наверняка расскажут о подозрительной парочке. Если уже не рассказали — братьям-сестрам, родителям, да мало ли? Монахи еще… Нужно быть осторожнее! Встреча с городской стражей в планы Вожникова отнюдь не входила.
А место на постоялом дворе некоего Хуана Мавра (как сказали отроки) стоило целую серебряху, вне зависимости, как ее называть — сольдо, грош или денга. Конечно, с полным пансионом, да и монета размером с ноготь, но… у беглецов не имелось сейчас и этого! А нужно было раздобыть.
— Давай думать, как заработать, — с утра принялся рассуждать Егор. — Я могу кулачными боями промышлять… Нет! Не годится — слишком приметно, толпу надобно собирать, а подпольные бои тут не устроишь, по крайней мере, не за пять дней… А ты у нас…
Молодой человек искоса посмотрел на только что проснувшуюся Аманду — в лучах поднявшегося над городскими стенами солнца девчонка была чудо как хороша! Спутанные со сна волосы отливали золотом, карие глаза блестели весело и задорно, а милое личико казалось таким довольным и безмятежным, что Вожников совершенно искренне позавидовал. Вот ведь, умеют же средневековые люди отключаться от всяких грядущих дел, от нехороших мыслей — солнышко светит, мухи не кусают, никто не ругает, не бьет — уже хорошо, уже можно радоваться да слать благодарственные молитвы Пресвятой Деве.
— Ах, славно как! — вскочив на ноги, засмеялась девушка. — Солнышко, река… Я пойду выкупаюсь. Вы со мной?
