— Уже проверили?
— Да. Поместили внутрь опущенной тросами на дно подлодки несколько баранов да свиней, а потом взорвали в воде заряд. Подняли лодку, проверили, затем снова опустили, чтобы изменить мощность, расстояние. Так и выяснили, что будет опасно, что смертельно.
— Но пока про это никто не знает?
— Разумеется, — теперь уже и я подключаюсь к обсуждению поднятой темы. — В подобных делах секретность лишней не бывает. У нас в империи она, слава богам. на приемлемом уровне, а вот в других местах… Это я сейчас, уж приношу извинения, об империи иной, Российской. Ваш отец пока не может или не считает нужным донести сию важную мысль до ответственных за разработку и внедрение новых видов вооружения и не только. А как говорят немцы: «Знают трое — знает свинья». Хрюкающей же фауны, увы и ах, нынче слишком большое количество развелось. И хрюкают, паршивцы этакие, аккурат в нежелательные стороны. Иные по глупости, иные за деньги, а то и того хуже, из идейных соображений.
Тут моим собеседникам растолковывать не приходилось. Под идейными имелись в виду в том числе и разного рода бомбисты-террористы, которым очень уж понравился тот же динамит. Куда удобнее иных вариантов взрывчатки, которые они пытались использовать раньше. Он и безопаснее оказался, и мощность взрыва на уровне. Про поражающие элементы эти подрывники хреновы также не позабыли. А всё почему? Секретом рецептуры кое-кто поделился. Не на официальном уровне — тут всё было жёстко защищено патентами — а так, во внеправовом поле. Ну да террористам законность как бы и ни к чему. Отсюда и результат, причём даже не в Американской империи, тут тайная полиция работала на должном уровне, а в других странах. То один «ба-альшой бум» случится, то другой. Вот уж и впрямь порой передовыми веяниями прогресса первей всего пользуются те, кому это позволять категорически не стоит.
— Скоро начнётся, — отвлёк меня от невесёлых мыслей Мэллори. — «Осьминог» добрался до позиции и выбросил буй, что показывает местоположение лодки. Значит, скоро и атака самодвижущимися минами последует.
Буй действительно присутствовал. На кой? Как раз для наглядности, показать, где именно под водой находится лодка. Тут ведь именно что тестовая атака, демонстрация эффективности плюс способность там, на атакуемом корабле наблюдать за водной гладью в стремлении обнаружить перископ — по сути единственный сейчас шанс увидеть атаку подлодки до того, как она произойдёт. Ну не торпеду же выглядывать, право слово! Её если и увидишь, то уклониться проблематично, даже если корабль на ходу. Это если на встречном курсе — шансы хорошие, а если торпеда в борт идёт? То-то и оно! В случае же неподвижной цели — полный кердык. Стальная сигара со взрывчаткой почти гарантированно дойдёт до цели, а находящимся на борту останется уповать лишь на неполадки во внутренностях торпеды либо на то, что каким-то чудом удастся поразить малогабаритную цель выстрелами из бортовых орудий. Шансы… мизерные, откровенно то говоря.
Наполненный водородом шар рвётся к небесам, освободившись от привязи, а значит — атака начинается. Смотрю в подзорную трубу, стремясь уловить каждую мелочь и… Звук взрыва и визуальный эффект в виде фонтана из воды с добавлением обломков. Несколько секунд… второй взрыв. Хм, сработали обе торпеды. Да к тому же попали в цель пусть по неподвижной, но всё ж мишени. Той самой, которая, хлебая воду, начинает погружаться, кренясь на борт. Две пускай и маломощных, но торпеды, пробившие корпус по сути деревянной лоханки — эффективность чуть ли не запредельная. По хорошему следовало бы провести опытные стрельбы и по кораблю нового типа, но банально жаба удавит. Мало их, и жертвовать столь ценным ресурсом нет никакого резона. Потом, лет так через несколько — это уже другое дело. Сейчас же…
— Грандиозно!
— Да, зрелище впечатляет, Ваше Величество, — соглашается с Владимиром военно-морской министр. — Теперь нужно дождаться всплытия подводной лодки, убедиться, что во время стрельб не произошло ничего непредвиденного и опасного.
— Стрельбы и последующее всплытие уже отрабатывались и неоднократно, — напоминаю Стивену о том, что он и сам должен был помнить. Или даже не напоминаю, а просто успокаиваю, прежде всего несколько нервничающего императора. — Сейчас по сути генеральная репетиция, наглядная демонстрация атаки самодвижущимися минами. Но в целом… Мистеру Ханли пора прекращать лезть под воду пускай на важных, но всего лишь испытаниях. Его голова стоит куда дороже, а замену найти… Нет уж, империи такого не нужно. Ведь верно, Владимир?
— Орден и производство в следующий чин. Других конструкторов, помогавших Ханли, тоже требуется поощрить. Не забудьте об этом, — и взгляд на министра. — И Александровского нужно наградить. Орден, чек на подобающую сумму. Отцу тоже напишу, такого человека грех в небрежении держать. Много пользы принести может.
Верно юный монарх говорит, осознавший чуть ли не с самого начала своего правления, что деятели, двигающие прогресс, жизненно важны для любого государства. Их нужно беречь, помещать в предельно комфортные для жизни и работы условия, после чего до-олго так снимать дивиденды. И уж точно не пытаться давить тем или иным образом, если у того или иного творца случается перерыв в озарениях либо задумки оказываются не совсем удачными либо совсем не удачными. Риск по любому себя оправдывает. Если даже одно из десяти озарений окажется дельным — результат с лихвой отобьёт все вложения. Это и в естественных условиях происходит, а уж при тайном «оружии» под названием «знаю развитие мировой науки и могу подсказать про дельность или тупиковость того или иного пути»… Думаю, комментарии излишни.
Выражаю на словах своё полнейшее и искреннее согласие со словами императора, сам же поневоле вспоминаю то безумие, которое частенько творилось с изобретателями того или иного важного явления, предмета, концепции. Нередки были случаи, когда прославленный в прошлом человек науки или инженер-практик оказывался на склоне лет в препохабной бедности или пусть не в нищете, но в довольно скудном бытии. Подобное следовало пресекать ещё на подходах. Тут не только патентные отчисления, которые рано или поздно, но заканчиваются, а ещё и персональные пенсии, и иные пожизненные блага тем, кто принёс империи немалую пользу. Непременно следует избегать всего того неприятного, что случилось в знакомой мне истории. Работа над ошибками, так сказать, пускай и в глобальном масштабе.
Меж тем, отрывая меня от не столь приятных раздумий, на поверхности показался «Осьминог». В полном порядке, что и подтвердилось открытием люка и появлением оттуда сперва одного испытателя, а за ним и пары других. И вот в таком надводном положении, субмарина, запустив движки, двинулась, не спеша разворачиваясь, в ту сторону, откуда изначально стартовала. Испытания, как ни крути. закончились успешно, а значит… Всё верно, предстояло продолжение работы, коей было воз и маленькая тележка. Именно это я и попытался донести до Владимира, как по мне, излишне воодушевлённого увиденным.
— Впереди ещё очень много работы. Предстоит сделать из по сути прототипа, способного еле-еле двигаться и атаковать лишь стоящие на месте либо слабоподвижные цели, настоящий боевой корабль.
— Это уже достижение. Виктор! — пылал энтузиазмом юный монарх. — Раньше подлодки считались странными игрушками, а сегодня я увидел и убедился, что они могут быть настоящим и грозным оружием. Нырнуть, подойти, запустить мины… И взрыв, и противник тонет!
— Тонет, да. Но если только удастся подобраться. Только как это сделать, позвольте полюбопытствовать? Сейчас на «Осьминоге» не двигатель, а так, нечто отдалённо на оный похожее. Пару-тройку миль пройти, а потом что?
— Ну… Можно буксировать, ты сам говорил.
Поневоле улыбаюсь, но продолжаю «урезать осетра» излишне воодушевлённому императору.
— Можно то можно, да только кто подобное позволит, едва поймёт опасность, исходящую от подводных лодок. А находящаяся на буксире, она просто напрашивается на показательный расстрел. Одна пробоина, даже не способная отправить подлодку ко дну, не позволит ей погрузиться. И что тогда, какой с неё, позволю себе полюбопытствовать, прок? Нет уж, подводная лодка — опасное, мощное, но очень специфическое. нуждающееся в выработке особенной тактики оружие. В отличие от самодвижущихся мин, мощь которых мы сегодня узрели во всей красе.
