— вожатая обвела нас глазами. Остальные, похоже, хотели. А я? Ну, технически, если сейчас закуситься, то можно эту поездку саботировать. Скривить козью морду, заявить, что если нас положено перевозить только в автобусах и с сопровождением. А грузовик — это дичайшее нарушение правил техники безопасности, и когда где надо узнают, что у нас тут происходит, то кто-то явно потеряет тепленькое креслице старшей пионервожатой…
Я посмотрел на умоляющие лица, на радостное предвкушение и внезапно вспыхнувший энтузиазм и… промолчал. Мне-то что? Не сказал бы, что поездка в кузове грузовика — это что-то захватывающее и комфортабельное, но лишать сейчас своих соотрядников приключения мне не захотелось.
— Ладно, уговорили! — сказала Марина Климовна. — Но это все только потому, что ехать тут всего минут двадцать и по ровной проселочной дороге. Так, девочки могут садиться в автобус, мальчики — в грузовик. Если кто-то из мальчишек не хочет ехать в грузовике, то может тоже ехать в автобусе, там есть несколько свободных мест!
Кроме Боди никто из парней не подал виду, что не хочет лезть в кузов. А Бодя, тем временем, уже полез в узкие двери пазика, вперед девчонок. И плюхнул свой широченный зад на двойное сидение возле окна.
Водитель грузовика выбрался из кабины и ловко перемахнул через дощатый борт кузова. Лязгнули щеколды, и задняя стенка откинулась вниз. Никакой лесенки или чего-то подобного не было.
— Давайте, пионеры! — сутулый мужичок в белой кепке и с мятым загорелым лицом приглашающе махнул нам рукой. Кто-то запрыгнул сам, кому-то потом подали руку. С радостными воплями парни первого отряда начали занимать кузов.
— А если я тоже хочу в грузовике? — раздался монотонный голос Друпи.
— Но мы же решили, что девочки едут в автобусе! — сказала Елена Евгеньевна.
— Голосование мы не проводили, — веско сказала Друпи. — Но раз кому-то из мальчиков можно в автобусе, значит кому-то из девочек должно быть можно в грузовике. Я хочу в грузовик.
— Ну… Хорошо, Анастасия, можешь тоже ехать в грузовике, — Елена Евгеньевна вздохнула. Как мне показалось — беспомощно. Ей вся эта затея не нравилась, по ней было заметно. Но ее задавили большинством голосов.
— Давай я тебе помогу, — на краю кузова присел уже успевший забраться наверх Артур Георгиевич.
— Не надо, я сама, — монотонно ответила Друпи и залезла в кузов.
Сидеть нам пришлось на лавках из досок, приколоченных к бортам кузова. А тем, кто не поместился — на валике из брезента, валявшемся в середине. Наверное, это был тент на кузов. Или просто тряпка, которой укрывают содержимое грузовика, когда есть такая необходимость.
Я забрался одним из последних, так что место мне досталось как раз в середине. Но я как-то не особенно переживал по этому поводу. Сейчас мы двинемся, и те, кто сидит на лавках, будут завидовать тем, кто на брезенте.
Трясло нас нещадно, конечно. Водитель, только кто клятвенно обещавший Елене Евгеньевне и Марине Климовне, что вести машину будет с ювелирной аккуратностью, будто везет двадцать хрустальных ваз, забыл о своем обещании, как только мы отъехали за поворот. В нем явно умер гонщик всяких престижных ралли, не иначе. Нас мотыляло по всей дощатой коробке, приходилось вцепляться друг в друга, в пол, в брезент, зубами в воздух. Но зато было страшно весело. Куда там американским горкам!
Вот только закончился этот аттракцион довольно быстро. Грузовик резко затормозил и остановился. Хлопнула водительская дверь.
— Выгружаемся, пионеры! — скомандовал водитель.
Ряды картофельных кустов уходили куда-то за горизонт. Раздался визжащий хлопок открывающихся дверей пазика.
— И что нам теперь делать? — спросила Лиля, когда все мы высыпали на пыльную проселочную дорогу. Солнце слепило глаза. Я попытался натянуть свою панаму посильнее и пожалел, что у меня нет темных очков.
— А вооонт там едет Семен Палыч, сейчас он вам все и расскажет, — сказал водитель автобуса, разминая в пальцах очередную беломорину.
Навстречу нам по дороге пылил грязно-красный москвич с будкой. Натужно скрипнули тормоза, машина остановилась, и на дорогу выбрался грузный дядька лет пятидесяти. А может быть, и тридцати. Просто на лице его остались многочисленные следы злоупотребления алкоголем и всякие прочие элементы нездорового образа жизни.
— Салют понерам! — он помахал рукой. — Значит так, цель наших сегодняшних работ — колорадский жук! Значете, что это такое?
Энтузиазм моих соотрядников заметно поугас. Кажется, до них начало доходить, что у любого развлечения всегда есть цена. И вот как раз сейчас мы ее и будем платить, вкалывая на благо народного хозяйтсва.
— …это страшный вредитель! Он уничтожает картофель, и мало какая отрава эту сволочь берет. Да и не всякую отраву можно применять, ведь мы же с вами любим вкусную картошечку, а не напичканную всякими химикалиями, верно? Так что единственный наш с вами шанс спасти урожай, это собрать этих мелких полосатых поганцев вручную!
— Нам прямо рукам надо будет брать жуков?! — раздался испуганный голос одной из девчонок.
— А как же еще? — развел руками наш энтомолог-инструктор. Ловите этого поганца пальцами и садите в банку.
— А банки у нас откуда появятся? — спросила Лиля.
— Банки я вам сейчас раздам, — водитель москвича распахнул будку и вынул стопку ящиков с пыльными литровыми банками. — Разбирай инвентарь! Как выглядят колорадские жуки, все знают?
— Нет… — раздалось несколько неуверенных голосов.
— Тогда показываю! — он прошелся вдоль картофельных кустов, зорко вглядываясь в зелень. Через несколько секунд в глазах его загорелся охотничий азарт, он быстро наклонился и ухватил что-то мелкое пальцами. — Смотрим сюда.
Несколько моих соотрядников подошли ближе и вытянули шеи.
— Ой, какой хорошенький! — умилилась одна из девчонок.
— Полосатик! — сказала другая.
— Вот этих вот полосатиков и надо собрать с поля, — совхозный деятель назидательно поднял палец. — Ах да, крышки тоже возьмите! А то эти шустряки махом от вас разбегутся!
Я держал свои банку с крышкой и смотрел на
