нас позаботилась. Привезла домашнюю заморозку сегодня днём, когда я на занятиях была.
— А… у родителей есть ключи?
— Ну конечно же! Но ты не волнуйся: они никогда не появятся, предварительно не предупредив меня. У нас так принято. Даже в мою комнату никто без стука и разрешения не входил. Папа говорил, очень важно установить и блюсти личные границы.
— Наверно, он прав… — вздохнул я.
Мы прошли на кухню. На столе уже стояли тарелки и приборы. Пельмени кувыркались в кипящей воде. Мирослава споро разложила еду по тарелкам, достала из холодильника сметану и села напротив меня.
— Знаешь, меня обычно раздражает то, как люди едят… мне сложно бывает в столовых или ресторанах…
Я замер с пельменем, нанизанным на вилку, который уже собирался отправить в рот.
— Я могу есть под одеялом, если что, в темноте, — сказал я нарочито серьёзным тоном.
Мирослава рассмеялась.
— Нет-нет! Я не договорила. Вот как раз на то, как ты ешь, я бы смотрела и смотрела, — сказала она. — Странно, да?
— Ничего странного, — улыбнулся я. — Я бы с тебя вообще глаз не спускал, что бы ты ни делала.
Дошла очередь до чая, и я решил, что пора.
— Слушай… — начал я. — Мне нужно тебе кое-что рассказать…
— Ты женат? — Мирослава изобразила притворный ужас и прижала ладони к щекам.
— Шучу. Знаю, что нет.
— Справки навела? — улыбнулся я.
— Не я — папа. Я ему, конечно, сказала потом, что я об этом думаю, не сомневайся.
— Ладно. Не буду.
— Так что у тебя за дело?
— Слушай. Некоторое время назад я согласился помочь одному юристу. Он отец моего приятеля. В общем, я согласился дать свидетельские показания по одному важному делу в моём городе…
— Уже дал? — нахмурилась Мирослава? — Или только пообещал?
— Дал в письменном виде, — ответил я. — Но заседания ещё не было. На само заседание меня, возможно, вызовут. А, может, нет… но, в общем, до того, как это всё закончится мне нужно быть осторожнее.
— Долго ждать?
— Не знаю точно… вроде не больше месяца ещё.
Какое-то время она молчала, хмурясь. Потом постучала пальцами по столу.
— Тебе денег заплатили? — спросила она.
— Да, — кивнул я.
— Много?
— Тысячу.
— Прилично… отец как-то упоминал, что обычно расценки дешевле для таких региональных дел… собственность делят, так? Предприятия?
— Угу…
Она снова замолчала, думая о чём-то.
— Нет, в принципе, твой расчёт можно понять: ты поступаешь, живёшь на охраняемой территории и фиг тебя кто вытащит… а на суд можно и охрану со всеми прибабахами обеспечить… поэтому не могу сказать, что ты дурак. Хотя, если честно, очень хочется.
Я робко улыбнулся и посмотрел ей в глаза.
— Ты решил мне рассказать, потому что какая-то движуха нездоровая началась?
— Вроде того…
— Стоп… а родные твои? Прикрыты?
— Отец работает на компанию, связанную с этим юристом. С недавних времён, — ответил я. — Переехал на другую квартиру, вместе с котом.
— Лихо! — улыбнулась Мирослава. — Выходит, ты получил куда больше, чем штуку грина.
— Ну вроде того, — я пожал плечами.
— Значит, так: папе пока я ничего говорить не будет. Он может занервничать, влезет в эту ситуацию. Нет, ты не подумай — он нормальный мужик, но иногда ведёт себя, как слон в посудной лавке. Сегодня возвращаешься как обычно… а дальше мы встречаемся только на территории. Пока суд не пройдёт. Тут уж ничего не попишешь…
— Как скажешь… — ответил я.
— Нет, ну а что ты хотел? — Мирослава всплеснула руками, — что я сейчас скажу: «а, фигня, давай дальше, как ни в чём не бывало?» Нет, конечно. Надо сначала все вопросы закрыть — потом уже продолжим.
— Разумно.
— Ну ещё бы, — хмыкнула она.
— Только мне, наверно, всё равно выходить придётся… — осторожно заметил я.
— Да с чего бы?
— У меня планы есть. Надо денег зарабатывать. И не только денег, — ответил я.
— Вот тебе и новости! — Кажется, Мирослава была искренне удивлена. — Блин, ты специально в военку поступил, чтобы крутиться было легче?
— Слушай, у меня определённые обстоятельства были… скажем так, я пропустил момент, когда можно было передумать.
— Вот поэтому сиди на попе ровно. Месяц потерпеть можно… Хочешь, я тебе еду приносить буду?
— Да ладно, что уж совсем-то… найду, где пожрать. Но, наверно, ты права: пока что лучше посижу на территории… заскочу к тебе завтра на самоподготовку?
— Конечно, — кивнула Мирослава. — Заскакивай… а вообще ты наелся? А то нам надо сделать сегодня так, чтобы на весь следующий месяц хватило!
Я широко улыбнулся в ответ.
Мирославе я говорил правду: планы у меня действительно появились. В конце концов, остатки адвокатских денег довольно скоро закончатся и где брать финансы дальше? Из отцовской зарплаты? Кроме того, надо ведь дальше двигаться. Я не могу позволить себе тратить время исключительно на учёбу. Годы сейчас тяжёлые, но исключительно ценные, многие возможности ещё открыты.
Нужно, чтобы уже к выпуску у меня уже были определённые связи и положение. Чем более мощные рычаги влияния окажутся мне доступны — тем больше шансов предотвратить Катастрофу.
Для начала я мог бы начать подрабатывать с китайским языком, переводами. Казалось бы, очевидное решение: он уже достаточно востребован, чтобы не остаться без хлеба с маслом. А при наличии хороших рекомендаций можно выйти на высокий уровень встреч, познакомиться с влиятельными людьми по обе стороны границы….
Однако против этого варианта было два соображения: во-первых, я рисковал засветиться с рабочим китайским в универе. Это могло вызвать совершенно ненужные вопросы, в том числе со стороны курирующих органов. И во-вторых, после приключений на «Черкизоне» мне не хотелось лишний раз пересекаться с силами, которые представлял тот дружелюбный пожилой китаец. Несмотря на все заверения в добрых намерениях и подарок в виде «авариной кнопки» у меня были некоторые сомнения. Я не понимал их резонов, не знал их целей. В таких условиях игры лучше не вести.
Поэтому оставался другой вариант, тоже связанный с моими профессиональными навыками, который показался мне более перспективным.
Я тщательно запирал машину и проверял все замки, каждый раз, когда оставлял её на
