Однако Илья, в целом не отрицая моих планов, предложил сначала сделать что-то вроде модели с цилиндрами из 180-мм труб. Потому как опыта изготовления паровиков у нас нет, портачить же лучше на чем-нибудь небольшом. К настоящему моменту такая машина у него была уже почти готова, так что я вооружился сварочным аппаратом и приступил к изготовлению котла для нее. Прямоточного, потому как медные трубки много места не занимают, отчего их и было взято довольно много. По идее такой котел мог давать пар давлением до ста атмосфер, но если у меня получится хотя бы пятьдесят, тоже будет совсем неплохо.
Как я уже упоминал ранее, в великой Австралийской империи не было ничего, хоть отдаленно напоминающего безработицу. Более того, рабочих рук хронически не хватало, и не только квалифицированных, а вообще всяких. Дети с девяти лет уже копались на огородах, даже солдаты нашей миниатюрной армии постоянно привлекались на что-нибудь срочное, но все равно любой проект упирался прежде всего в вопрос – кто это будет делать. Во время последнего визита на Себу я поделился нашими трудностями с почтенным Гонсало, и он обещал помочь. Как ожидалось, купец оказался человеком слова, и в очередной радиограмме с Филлипин сообщалось, что завербованы пятьдесят шесть человек, в основном плотники, но среди них четыре кузнеца. Они ознакомлены с условиями предлагаемого пятилетнего контракта и согласны на них. Кстати, условия по нынешним временам были весьма неплохие. Гарантировалась работа по специальности и оплата не менее двадцати копеек в день, если контрактник выполнит норму. На питание же уйдет не больше половины, то есть экономный человек сможет откладывать по золотому рублю каждые две недели! Правда, не очень афишировалось, что для достижения подобного результата этот самый человек должен быть не только экономным, но еще и непьющим. Ибо Илья уже подписал указ о государственной винной монополии.
По окончании срока мы обязались доставить всех желающих на Филиппины за десять рублей с человека. Если же кто захочет остаться у нас, то при условии ненарушения законов во время работы по контракту ему будет предоставлено австралийское подданство. Плюс беспроцентный кредит на покупку земли или открытие своего дела для желающих.
Помимо описания красочных перспектив контрактников предупредили, что в Австралии всякое проявление расовой или религиозной нетерпимости карается очень строго, вплоть до смертной казни. И вот мои парни радировали, что Гонсало готов отправить к нам первую партию рабочих. В ответ я дал подтверждение заказа, что означало – завербованных надо грузить на корабль и везти на небольшой необитаемый островок в Соломоновом море, где их будет ждать «Ястреб».
На следующий день наш фрегат вышел в море под командой Михаила Баринова. Я оставался на материке, сын Ильи уже достаточно взрослый человек и опытный моряк, да к тому же немного знающий английский язык и еще более немного – испанский.
Мне же теперь предстояло немного отвлечься от парового котла. Ведь чтобы платить те самые копейки, их надо было сначала иметь! А мы пока обходились первобытным коммунизмом с элементами натурального обмена. Но, значит, настала пора переходить на более высокую ступень общественного развития.
Так что я снова запустил свой станочек для фрезеровки плат, и вскоре двое островитян приступили к чеканке валюты. Естественно, сотая доля рубля стала называться копейкой. Но все равно это получилась довольно крупная денежная единица, так что был введен еще и грош, который я объявил сотой долей копейки. И гроши, и копейки чеканились из бронзы, имея по два номинала – «один» и «десять». Почему именно из нее? Да потому, что у нас имелось бронзовые пушки, снятые с «Ястреба». Для начала на деньги было разделано маленькое восьмифунтовое орудие.
Грош я, недолго думая, сделал равным советской копейке. Десять грошей получились с пятак. Копейка была такой же по диаметру, но вдвое толще. Гривенник же вышел чуть побольше советского юбилейного рубля.
Илья же в преддверии грядущего прогресса начал по вечерам читать кодекс Наполеона, а потом и делать краткие выписки из него.
– Очень, оказывается, разумная бумага, – поделился он со мной, – особенно если убрать лишние в наших условиях статьи, а оставшиеся изложить попроще. Вполне сойдет как основы австралийского гражданского права. Вот только название придется какое-нибудь другое придумать.
– Да ну его, – махнул рукой я, – у меня водяной насос течет и давление в котле выше двадцати атмосфер не поднимается, а тут еще придумывать название чужому кодексу! Пусть так и остается, как есть. Мало ли, вдруг у нас был такой великий юрист с экономическим уклоном. Например, Наполеон Моисеевич Задрыгайло. Надо только не забыть сказать Виктору, чтобы он вставил его в историю, и все.
В конце апреля город Ильинск обогатился испанским кварталом. Поначалу новоприбывшие жили в палатках, но уже к середине мая потихоньку начали расти первые дома. Контрактникам был выделен лес, ну, а дальше они обходились сами. Кстати, многие прибыли со своим инструментом, но он заметно уступал нашему, так что мало кто им работал.
Трудились испанцы на постройке нового корабля, заложенного сразу после спуска на воду корпуса «Соболя», который к маю был уже достроен и проходил испытания. Ну, а новый корабль предназначался для путешествий в Европу. Все-таки «Победа» была маловата и не отличалась особой скоростью. Так что мы с Ильей взяли чертежи яхты, а точнее шхуны «Америка» и адаптировали их к нашим производственным возможностям. Кроме того, мы предусмотрели установку паровых машин и разделение корабля на шесть отсеков для непотопляемости. Задача, конечно, была намного сложнее постройки «Газели» или даже «Соболя», но испанцы в основном действительно оказались квалифицированными людьми. Причем когда я с цифрами в руках продемонстрировал Илье экономическую подоплеку их работы, император хохотал минут пять.
Итак, представьте себе, что вам нужно построить корабль. У вас есть любые инструменты, вокруг полно леса, но в вашем подчинении всего две семьи мориори, потому что свободных людей больше нет. Да и эти не заняты в основном потому, что почти ничего не умеют. Ваши действия? Самый, казалось бы, логичный путь – это попытаться чему-нибудь их научить. Ага, флаг вам в руки. Даже если хоть сколько-нибудь ответственные работы вы будете делать сами, все равно ваш корабль в лучшем случае будет примерно как лодка, на которых отдыхающие катаются в парке Горького, только дырявый. Да и получится он года через два, не раньше.
