Ну и как управлять такой страной?!
Воевать же шляхтичи не желали. Вот ударить в спину, вырезать мирное население — пожалуйста[53], а воевать, когда в километре — двух от тебя развернулась к бою целая тяжелая бронебригада — это увольте. Какая нахрен неподлеглость — ляжем под любого, даже с удовольствием…
Б…
Полковник Голеватый достал из кармана самый обычный сотовый телефон — вот она, современная война — не опасаясь перехвата, набрал личный номер командующего сектором. Если поляки и перехватят — нехай перехватывают, пусть знают, как их сородичи в штаны дристают, только русскую армию увидев. Как тут песенка то была… жолнер саблей свисне, москаль в штаны дрисне[54]. Вот сейчас то сразу видно — кто свисне, а кто и дрисне…
— Ваше высокопревосходительство, Голеватый, седьмая тяжелая бригада. Вторая бригада армии Людовой жаждет сдаться, прошу указаний… Так точно… Так точно… Есть…
Как все таки хочется… хотя бы в рожу дать этому уроду, чтобы с ног долой.
— Басманный! — крикнул полковник
Подбежал один из офицеров
— Я!
— Подгоните сюда грузовик! Будете принимать капитуляцию.
— Есть!
Зафырчав дизелем, грузовик ловко развернулся и сдал назад, казаки откинули задний борт, один из казаков запрыгнул внутрь — будто вязанки с сеном принимать да трамбовать дело тут привычное.
— Значит так… паны… Сейчас подходите к этому грузовику, сдаете оружие и записываетесь у капитана Басманного. Потом — по этой трассе продвигаетесь на восток примерно сорок километров самостоятельно, там будет сборный пункт для тех, кто как и вы решил сдаться. Там представитесь и скажете, что седьмая бригада приняла вашу капитуляцию и вы в статусе военнопленных. Оружие сдаете все.
— Пан генерал… — командир второй бригады армии Людовой забыл, что перед ним не генерал, а полковник — нижайше прошу либо оставить часть оружия, хотя бы офицерам, либо сопроводить нас до сборного пункта.
— Дорогу боитесь не найти?
— Никак нет… С местным населением… возможны нежелательные эксцессы[55]. Они тоже вооружены… а мы безоружны.
Ну вот и что с этими… делать?
— Сударь. Можете оставить при себе холодное оружие. Если оно у вас есть. Думаю, вы вполне с ним управитесь, по крайней мере, на словах управлялись. И… извольте снять погоны, сударь. Таких генералов русской армии как вы просто не бывает.
Первые потери у них появились, когда на горизонте уже были видны варшавские заставы. Из-под гусениц головной машины внезапно вырос столб разрыва, и машина беспомощно закрутилась на месте. И тут же, с двух сторон, с лесополосы и с возвышающейся над местностью ленты дороги к колонне рванулись небольшие, но с каждым метров вырастающие в размерах комки пламени.
Тихон оказался как раз на машине, что избежала первого удара, двигатели бронемашин взревели и они стали расходиться широким фронтом, отстреливая дымовые гранаты. Все заволокло дымом… а Тихон, будучи стрелком-наблюдателем, свесив ноги в люк стал обстреливать тот кусок трассы, откуда по ним выстрелили из пулемета, забыв включить лазерный целеуказатель, что должен был сделать как наблюдатель. Но и цепочки трассеров из пулемета, бьющих по ограждению шоссе хватило — наперебой заговорили пушки, их снаряды отбойными молотками кромсали бетон трассы доставая и то, что было там, что казаки не видели. Потом к дороге протянулась ярко-алая трасса, словно лазерный луч — и что-то вспыхнуло, загорелось так, что это было видно даже здесь.
— Седьмой всем! Седьмой всем, доложить потери и повреждения.
— Ястреб-Седьмому, на трассе два больших грузовика, в кузовах несколько ПТРК. Цели уничтожены, операторы кажется, сбежали.
— Операторов обнаружить и уничтожить!
— Есть!
13 июля 2002 года
Предместья Варшавы
Самое омерзительное было — сдаваться. Гвардия не сдается, не может сдаваться — так их учили. Если ты не можешь выполнить приказ — ты должен погибнуть, его выполняя. Но приказ был простой и четкий — перейти линию фронта и сдаться первым попавшимся русским солдатам, назвав пароль. И его отдал полковник, старший по званию офицер, которому он не мог не подчиниться.
Найти русские войска было легко, тем более что о наступлении знали уже все и бросились спасаться как крысы с тонущего корабля. Он просто просчитал, где должны идти наступающие части и выехал туда, съехал с трассы, встал у какого-то перелеска. Из машины достал простыню и лопату, которую нашел, заехав в свое имение, соорудил белый флаг. Прижал его дверью машины, чтобы было видно, и стал ждать. Судя по самолетам в воздухе и поднимающейся вдали пыли — ждать было совсем недолго.
Бронеколонна появилась примерно через пятнадцать минут, больше это походило на наступление средневековых рыцарей — тяжелые, ощетинившиеся стволами машины шли клином, взрывая землю навесными тралами, поднимая пыль, слитный гул нескольких десятков дизельных моторов создавал тяжелый, давящий на нервы звуковой фон, заставляющий желать только одного: спрятаться, убежать. Колонна проходила мимо, он даже подумал, что его не заметили, не обратили внимание — но потом две боевые машины отделились от общего строя и направились в его сторону, хищно поводя по сторонам стволами орудий. Он спокойно ждал.
Одна машина остановилась поодаль, направив ствол на лесополосу, вторая — подъехала и встала рядом. Из десанта вылез офицер и несколько казаков, казаки без команды разбежались, заняли позиции. Офицер был в очках, с аккуратной бородкой клинышком.
— Капитулируете, пан? — спросил он с плохо скрываемой брезгливостью
— Извольте представиться пан, раз принимаете капитуляцию — я граф Ежи Комаровский, поручик Его Величества, Лейб-гвардии Польского гусарского полка, честь имею.
— Ну… чести здесь давно уже не наблюдается, как я погляжу. Седьмая тяжелая бригада, старший лейтенант фон Пиллау
Немец, б…
— Слово "эхо" вам ничего не говорит, пан старший лейтенант?
Старший лейтенант, уже что-то пишущий в прошнурованной книжке поднял глаза.
— Как вы сказали, пан?
— Эхо. Мне сказали, что именно этими словами следует приветствовать русские войска на польской земле.
Старший лейтенант спрятал блокнот
— Что же сразу не сказали, господин лейб-гвардии поручик? Могли бы и… того. Прошу в машину, при первой возможности отправим вас в штаб.
— Возможности не было. У меня в машине есть трофеи, не хотелось бы оставлять здесь.
