– А перекрестись!
– Пожалуйста. – Брави демонстративно осенил себя крестом. Раз и другой. И третий. – Ну? Теперь все в порядке?
Госпитальер сник:
– Так, значит, ты и твои спутники не немецкие колдуны?
– Нет.
– И я напрасно ломал ваши адовы громометы?
– Совершенно напрасно.
От «пардонов», «энтшульдигенов» и прочих сдержанно-покаянных извинений Франсуа проку теперь было мало. Наверное, иоаннит и сам это сознавал, а потому не усердствовал особенно. Но зато мир и взаимопонимание в лагере новых союзников были восстановлены. Франсуа в спину не ударит – а это тоже дорогого стоит.
– Я твой должник, брави, – заметил Бурцев.
– Хочешь рассчитаться сразу? – с улыбкой искусителя предложил Джеймс. – Расскажи, откуда взялись Хранители Гроба? Кто они такие.
– Нет. Воздержусь. Пока. Победим – вот тогда придет время объяснений. Такой ведь у нас с тобой был уговор?
Да, долгие обстоятельные беседы о Хранителях лучше отложить на потом. История-то получится невероятная, умопомрачительная, труднодоступная средневековому менталитету. Чего доброго, Джеймс еще и не поверит, сочтет лжецом. А уж если шпион Его Святейшества Григория Девятого вообразит, что Бурцев хитрит и виляет, если решит, что русский воевода сознательно утаивает от Святого Рима важные сведения… В общем, тогда предпочтительней было бы подставить спину под удар Франсуа. Кольтелло разъяренного брави пострашнее будет.
От невеселых мыслей Бурцева отвлек Сыма Цзян. Китаец вел себя весьма странно. Подошел к одному из разбитых горшков, мазнул пальцем по рассыпанному порошку. Посмотрел. Понюхал. Лизнул.
– Ты чего, Сема? Выплюнь каку.
Узкие глаза китайца смотрели широко и удивленно.
– Порошка грома и молния, Васлав! Та самая порошка, что моя возилася в Силезия для Кхайду-хана.
– Не может быть! – не поверил Бурцев.
В самом деле, откуда у иерусалимских подпольщиков китайский порох?
– Смотри сама, Васлав.
Сыма Цзян отошел подальше. Кинул щепоть порошка на светильник, что едва-едва мерцал в глубокой нише. Пламя пыхнуло, осветив на краткий миг все помещение.
За спиной загомонили. Кто-то поднес факел. Капающая смоль чертила огненные дорожки в опасной близости от порохового арсенала.
– Куда! – вскричал Бурцев. – А ну-ка вы там, с факелом! Кыш отсюда! Мункыз, скажи им, пока мы не взлетели на воздух.
Алхимик, впрочем, и без подсказок понимал, что к чему. Седовласый мудрец уже кричал и махал руками на любопытствующих.
Наверное, все-таки это был очень авторитетный сарацин. Приказ старика исполнили быстро. Вышел не только факельщик – удалились все, даже своенравный Франсуа. Бурцев попросил и своих спутников последовать примеру иерусалимцев. Вскоре в помещении, освещенном слабыми, но безопасными огоньками светильников, остались только «каид» и алхимик. Араб собирал рассыпанный порох. Бурцев наблюдал.
– Где ты взял громовой порошок, Мункыз?
– Сделал, – пожал плечами сарацин. – Хабибулла открыл мне секрет огненного зелья, которое используют татарские и монгольские ханы. А у меня имелось достаточно баруда[53] и серы. В общем, я нашел нужные пропорции.
– Пропорции?
– Ну да. Десять драхм баруда, две драхмы угля, полторы драхмы серы. Все это следует мелко растолочь[54]. Полученную смесь можно закладывать в закрытые сосуды с фитилем, поджигать и бросать во врага. А можно использовать иначе.
– Иначе? Как?
– Я видел, как метают смертельные молнии самострелы Хранителей Гроба. И знаешь, Василий-Вацлав, сдается мне, магии и колдовства в них не так уж и много. Возможно, все дело в громовом порошке…
– Возможно, – многозначительно хмыкнул Бурцев.
Старик-алхимик оказался смышленым дедком.
– Ну, я и решил тоже сделать громомет, – продолжил Мункыз.
– Чего? – Теперь Бурцев не знал, что и сказать.
– Взгляни сюда, Василий-Вацлав…
Сарацинский мудрец отодвинул в сторону горшки. За ними, у самой стены, обнаружилось два свертка. Один побольше, другой поменьше. Мункыз, кряхтя, развернул большой.
– Вот!
Поначалу в тусклом свете масляных лампадок Бурцеву показалось, будто у ног алхимика лежит гранатомет. Но нет, гранатометы не делают из дерева. А эта труба – толстая и короткая – была вырезана из древесины. Крепкой, стянутой железными обручами, но дре-ве-си-ны. И крепилось труба на деревянном же ложе.
– Что это, Мункыз?
– Модфаа, – не без гордости ответил сарацин.
– Мод-фа-а? А?
– «Выдолбленная часть», -перевел Мункыз. – Так я назвал свой самострел.
М-да, самострел…
– Значит, ЭТО еще и стреляет?
Похоже на то… Сердцевина тщательнейшим образом выдолблена, вырезана, выскоблена. Ствольный канал, надо полагать. А сзади – малюсенькое затравочное отверстие. Получилась пушка! Самая что ни на есть! Пушчонка, точнее. А еще точнее – этакая ручная аркебуза. Примитивная. Деревянная… Первая арабская модфаа, в общем. Первое огнестрельное оружие, на мысль о создании которого натолкнули «громометы» цайткоманды СС. Ну, блин, дела!
– Моя модфаа будет стрелять, – твердо заявил Мункыз.
– Будет? Ты ее хоть раз испытывал?
– Еще нет, но я знаю, я все рассчитал, – он говорил торопливо, сбивчиво. Казалось, убеждает себя, а не собеседника. – Следует наполнить выдолбленную часть порошком грома на треть. Больше нельзя, иначе модфаа разорвется. Затем смесь нужно плотно утрамбовать, после чего вложить стрелу и зажечь порошок через запальное отверстие.
– Стрелу? – удивился Бурцев.
– Если нет подходящих стрел, можно использовать бондок – орех.
– Оре-е-ех?!
Час от часу не легче! Воевать с орехометом – это, конечно, что-то!
– Боевой орех – каменный или железный шарик, – объяснил Мункыз. – Такими иногда стреляют из больших арбалетов. Только лучите обмотать бондок в тряпицу, чтобы снаряд плотнее прилегал к стенкам.
– Что ж, логично…
– Я думаю, так же стреляют и немецкие громометы. Только устроены они немножко иначе.
Ну, положим, вовсе не «немножко». До «шмайсера» сарацинскому пугачу еще далеко, но…
– Принцип верный, – похвалил Бурцев.
Интересно, а калибр-то какой у деревянного орудия Мункыза? Бурцев сунул в ствол палец. Палец вошел свободно. Вошел и вышел. Сунул два. Теперь персты засели плотно. Вот он и весь калибр. Выстрелить – как два пальца, короче… Теоретически под это дело сгодится и толстая стрела, и пуля-бондок. И хорошо, если снаряд хотя бы метров на сто сохранит убойную силу. И очень хорошо, если пороховые газы не разнесут деревянный ствол в щепки при первом же выстреле.
– Мункыз, а ты не пробовал сделать свой громомет из железа, ну, или из меди на худой конец?
– Это невозможно, – алхимик развел руками. – Кузницы Эль Кудса работают только с ведома и под присмотром Хранителей Гроба. Мне едва удалось найти подходящие обручи для модфаа и изготовить снаряды.
– А можно взглянуть на твои, гм… снаряды?
Мункыз развернул второй сверток. Продемонстрировал полдюжины… Да, это были стрелы, но весьма своеобразные. Толще арбалетного болта и гораздо длиннее. Широкие наконечники подпольщики сварганили из дозволенных немцами хозяйственных ножей с клинком в пол-ладони. Правда, клинки эти были сильно обточены и имели частые, как у гарпуна, зазубрины. Оперение иерусалимские умельцы смастерили из тонких вырезанных вручную бронзовых пластин. Оперение, кстати, крепилось где-то на середине аккуратно обструганного древка. Все правильно: бронзовые перья не пролезут в канал ствола, вот и приходится извращаться.
Тут же, в свертке, лежал кожаный мешочек с бондоками – маленькими свинцовыми окатышами. Целый десяток пулек-орешков. Сарацинский мудрец был неисправимым оптимистом, если рассчитывал, что деревянная модфаа в состоянии выдержать такое количество выстрелов.
– Ясно. Ну а тут у тебя что? – Бурцев кивнул на разбитый горшок, из которого растекалась густая темная жидкость. Пахла она не так отвратно, как алхимическая гадость в подвале Мункыза, но тоже… Не амбре, в общем.
– Это? О, это – греческий огонь. Смола, сера, нефть, деготь, селитра, винный камень, камедь, масло… Если поджечь, то без уксуса и песка такое пламя не потушишь.
– М-да, судя по количеству ингредиентов, адская смесь, – согласился Бурцев. – Я вижу, вы готовитесь к большой вылазке.
– У нас почти нет оружия, Василий-Вацлав. Захватив Эль Кудс, немцы первым делом закрыли оружейные лавки и изъяли у горожан латы, копья, луки, сабли, боевые и охотничьи ножи… Даже спрятанная стрела, даже наконечник стрелы, не выданный добровольно, могли стоить жизни. Мало что удалось тогда схоронить от германцев. Но с этим… – алхимик обвел рукой свой арсенал, – с этим мы можем драться.
– Против Хранителей Гроба? – недоверчиво хмыкнул Бурцев.
Деревянная пушка, немного пороха и горючей смеси… Маловато вообще-то. Цайткоманду этим не одолеть.
