и особенно Ламанова она утонет. Отдал. Она взяла, надела, потом бросилась ко мне и поцеловала руку.
Яков уже откровенно заржал на всю саванну.
— Ваня! Ты скрываешь, что у вас с ней уже что-то было!
Мы уехали в полдень. Я подумал, что успеем еще прилично проехать.
Через пять дней мы наконец-то остановились почти в нужном месте. Оставалось отъехать в сторону километров на пять, и пешком пройти ущельем. Места я с трудом, но узнавал.
На следующий день утром мы с Мейделем уехали вроде как за дичью. Пройдя ущельем вышли на, по сути речной пляж. Задача была простая. Найти несколько пиропов. Это спутник алмаза, указывающий наличие кимберлитовой трубки. Впрочем, как я знал, и алмазы на этом пляже тоже есть. Убиваться я не собрался, но если попадутся, почему нет? За рекой, на холме, в шестидесятых, быстро вырастет дикая деревня алмазодобытчиков. Но кемберлитовая трубка именно здесь. Под этим пляжем. Мы прошли еще с километр вверх по течению. Продрались через заросли и вышли на место. Я достал из рюкзака брезентовый лоток. Собрал.
Потом я шел по течению, и каждые десять метров кидал в лоток грунт. Где-то за час намыл семь пиропов. И три алмаза по семь-десять карат. Можно уходить.
Но я сел на песок и закурил. Я знаю, что где-то подо мной, не очень даже глубоко, лежит третий в мире по величине алмаз. Алмаз Звезда Сьерра-Леоне. Странное ощущение.
Крокодил, что давно и с интересом наблюдал за мной издали, увидев, что я замер, неспешно двинулся в мою сторону. Я докурил, встал, и засадил в него из винтовки. Нефиг тут ползать. Махнул рукой Якову и мы пошли обратно в сторону ущелья.
Еще когда мы выходил на пляж я заметил, что здесь похоже, пасется леопард. На ветках одного из деревьев белели кости и остатки шкуры. Знаем мы, кто так делает. Но леопарды так просто не попадаются. Однако я не учел своего выстрела в крокодила.
Узкая полоска кустов и деревьев между скалой и рекой не оставляла другого прохода. За ней начинался опять пляж. Поэтому я почти прошляпил, когда кусты, почти у воды, зашевелились, и из них, на Мейделя, прыгнула кошка.
Спасло нас то, что я держал ствол в руках. И почти успел его вскинуть. Выстрел отбросил леопарда и кувалдой саданул меня в плечо. Я быстро осмотрелся. Яков стоял в ступоре.
— Добей! — сказал я. Нужно будет плечо посмотреть. Из Гиббса лучше не стрелять навскидку.
Барон как-то заторможено скинул винтовку, и выстрелил в кошку. Она затихла.
Ситуация, видимо, такая. Кошка тихонечко пробиралась кустами вдоль скалы. Но тут я выстрелил. И она благоразумно отошла в лес. А потом мы пошли на неё. Дальше — открытое пространство. Ну она и решила проскочить между нами. А не прыгнула на Якова, как мне сгоряча подумалось.
Тем не менее — редчайший трофей. Леопард. Внезапно. Охуеть.
— Ты же не думаешь, что я струсил? — спросил Мейдель.
— О чем ты? Не знаю как ты, а я так просто обосрался.
— Но ты его убил.
— Да, и поэтому вы, барон его тащите. И кончай уже сантименты. Ты просто не был готов.
Потом мы долго тащили добычу до машины. Но когда приехали, по поведению носильщиков, стало понятно, что наш с Яковом статус поднялся на небывалую высоту. Мне было плевать, а Мейдель морщился. И пил ром. Эка его заколбасило. Он похоже, искренне думал, что охота — это как мы на бегемота сходили…
Глава 19
Африканские дороги это отдельная песня. Хотя бы потому, что попадаются группы пешеходов. Бредущих неизвестно откуда и куда. Дороги, впрочем, тоже зачастую начинаются внезапно, и так же внезапно заканчиваются. Правда, дорогами это можно назвать чисто условно.
С пешеходами все ясно. Они, обычно, идут из засушливых районов в поиске лучшей доли ближе к побережью. Еще нам повстречался торговый караван торговца-индуса направлявшийся вглубь континента. Торговать с дикими племенами. Сейчас, в Африке, такие караваны почему-то водят в основном индусы. Хотя, если вдуматься, особой тайны здесь нет. Если мы, за убитого бегемота, получили камень в пять карат… Вообще-то, самая отработанная и качественная обработка алмазов сейчас — в Индии. С таким караваном Иван ушел из Бизерты. Начиная с середины шестидесятых индусов сменят китайцы. К нулевым они уже плотно будут сидеть в Африке почти всюду.
Встреча двух караванов в саванне — это всегда занятно. Еще сближаясь, обе стороны внимательно разглядывают друг друга. Оценивая прежде всего боевые возможности. Потому что если чьи-то кондиции будут сочтены слабыми, их, без сомнения, попробуют захватить. Если сильными — то попробуют уклониться, или, как минимум, как можно быстрее разойтись. И никто не думает, что все обойдется. Хотя, как правило, все обходится.
Караван встречного индуса, в принципе, неплохо охранялся. Поэтому он некоторое время несколько хозяйски разглядывал наши грузовики. Но потом оценил наше оружие, пистолеты на поясе, и ручной пулемет, якобы случайно показанный Саввой. Тут же попробовал впарить нам рога носорога. Потом мы быстро разошлись.
После встречи с леопардом Мейдель закручинился. Я думаю, все сошлось в одну кучу. И акклиматизация, и жара, и пыль, и насекомые. А тут еще откровенно растерялся в опасности. Поэтому Яков был мрачен, и даже не реагировал на Аленушку, которая ходила по лагерю голышом. Подаренная рубашка бережно хранилась в подаренном сидоре. Надевалась только по торжественным случаям, типо встречного каравана.
Она, в принципе, оказалась удачным приобретением. На глаза не лезла, помогала повару, и, главное, занималась выделкой шкуры леопарда. Мбенге ободрал зверя сразу же. После минимальной обработки шкуру замочили в бочке из под воды. Английские джентльмены, хвастаясь перед дамами шкурами трофеев, вряд ли рассказывают, в чем их замачивали. В условиях саванны. Но и я, и Мейдель, и Савва, тоже поссали в бочку несколько раз. И вот, все свободное время, Аленушка сидела и скребла шкуру. Так что трофей будет знатный.
Я пытался растормошить барона, рассказав, что история с кошкой это, вообще-то, мой косяк. Что я мог сообразить, спрогнозировать и, уж по всякому, не дать
