между собой, не забывая матерно ругаться. Парочка в партере изображают борцов, парочка скачет козлами друг около друга уже с разбитыми носами. Ещё парочка уже и не рвется выяснять кто есть кто на «привозе».
— Пока, бездари! — говорю я, увидев открытые двери автобуса.
Успел почти к отправке. Сажусь к окну и вижу недоумевающие рожи местных бандитов. Сейчас они, конечно, прояснят друг другу, что я им совсем не кореш, но я уже еду назад.
Обратно автобус едет уже полностью укомплектованный, и рядом со мной дед, явно желающий зацепиться со мной языком. Фиг ему. Сплю, но в Назарово остановка, успеваю купить минералки, после беляша жажда мучит. Еду довольный, смотрю на природу и опять засыпаю. Наверное, меня транспорт укачивает, в прошлой жизни такого не было. Спал я крепко, а водитель не следил за тем, кто и где выходит, и проснулся я уже в Шарыпово! Проехав свою остановку! Меня растолкали добрые люди. Выхожу в недоумении, как я так мог много спать. Гляжу на часы. Час дня. Хочется кушать, в туалет и бабу. Именно в таком порядке. Оглядываюсь, ищу, где можно перекусить.
— Толя! Штыба! А ты чего тут делаешь, а? — раздался вдруг мелодичный женский голос за спиной, где-то я его слышал! Поворачиваюсь, и точно! Эту даму я знаю.
Бывшая пассия Бейбута — Оксана. Рядом с ней стоит девушка моих лет, чертами лица похожая на Оксану, сестра, не иначе.
— Приехал за покупками. Вот, к твоей знакомой хочу зайти за спиртным.
— Ну, давай зайдём вместе. Тут недалеко. Знакомься, кстати, — моя сестра Даша.
— Три рубля и наша? — против воли пошутил я.
— Тридцать три даже мало будет, — гордо сказала Даша и добавила. — А ничего он так прикинут, страшненький, конечно, но если твоя соседка не врала …
— Даша! Разговорилась! — недовольно сказала Оксана и, развернувшись, пошла по улице.
Топаем за ней, оглядывая заново друг дружку и мне увиденное нравится. Да, грудь небольшая и ножки не самые ровные, но талия, фигурка и личико — на уровне.
«Давай, не теряйся! Один разок можно! У тебя давно бабы не было»! — подзуживает внутренний голос.
Но мы уже пришли, высокое деревянное крыльцо и две двери, одна в комиссионный магазин, вторая в вино- водочный.
— Ждите меня в комиссионке. Сколько тебе и чего? — спросила Оксана.
— Пару бутылок вина и пару чего покрепче, желательно коньяк, если виски нет.
— Виски ему подавай. Водку смогу достать, про коньяк уточню, — сказала Оксана и скрылась за дверью.
Заходим в комиссионку, первое, что увидел — перья для письма разной формы и с разными оттисками в коробочках по пятьдесят штук. Свят, свят! Не дай боже перьями писать, у меня ручки есть из «Берёзки» и карандаши. Много разной одежды, ношенной, и не очень, убогая обувь, есть калоши, валенки.
— Что, какие планы? Вина можно и у меня дома выпить, — нагло предложила Дашка, глядя мне в глаза и гладя по спине, опуская изредка руку ниже.
Меня таким не смутишь.
— Презики есть? У меня с собой всего пять штук, — спрашиваю я, приняв решение не сопротивляться изнасилованию.
— Ну, ты конь! Оксанка рассказывала про тебя, а ей её соседка. Родители уже с обеда ушли, сейчас от этой зануды отделаемся, — обозначила план действий Даша.
Я расслабился, моё вынужденное воздержание подходит к концу. Купил в магазине аккумуляторы по размерам батареек в магнитолу и зарядное устройство, всё б/у, конечно. За этим делом меня и застала вернувшаяся Оксанка.
— Вина взяла две бутылки по ноль семь, а конька всего одну, нет у них сейчас, с тебя четвертак, — протянула сумку она. — Ты там Казаху моему привет передавай, но сюда пусть не едет, я зимой сама его найду, когда на сессию поеду, я же на заочном учусь.
Смотрю что там. «Арарат» три звезды, и две бутылки «Киндзмараули». Не сильно много-то и сверху взяла. «Арарат» рублей восемь стоит, и вино рублей семь за пару бутылок. Достаю деньги и отдаю. Прощаемся с Оксанкой, подозрительно поглядывающей на сестру, и идем в гости на секс к Дашке. Ей семнадцать лет, и она поступила в педагогический в Красноярске. Скоро поедет на учебу, что тоже меня радует. Мы скушали по мороженому, прошли мимо кинотеатра, и я уже предвкушал интимные радости, как меня в очередной раз обломили.
— Толя! Ты ещё не вернулся? Садись, подвезём тебя, — раздался голос Анны Дмитриевны за спиной.
Повернулся, и точно, — Аня без своего Виталика, но с молодым парнем, лет двадцати пяти, корейской внешности, с комсомольским значком.
«Не поеду я никуда! Я уже настроился», — решил я про себя, но Анна добавила:
— Знакомься, Ким Николай Сергеевич, сейчас заведующий отделом студенческой молодежи Красноярского крайкома ВЛКСМ, а в следующем году будет новым директором Красноярской зональной комсомольской школы.
Ох, ничего себе новости. Нет, я-то был в курсе, что нынешнего директора двигают в Москву, а тут-то, откуда в курсе? Да ещё и нового согласовали. Пожалуй, ехать надо.
Дашка если и огорчилась, то не сильно, я пообещал найти её в Красноярске.
Николай был на своей машине, «Волга»! Жму руку парню и сажусь в машину. Бутылки в самодельной тряпичной сумке предательски звякнули, и я уловил зверское выражение лица Анны Дмитриевны. Та уже догадалась, что там.
— Какими судьбами к нам? — уже в дороге интересуюсь я у Кима.
— У меня сейчас горячая пора, день неделю кормит. Вузов много в крае, вчера вот вернулся из Абакана, сегодня тут, завтра поеду в Канск. Вы молодцы, успели отчётно-выборное собрание провести, другим ячейкам это только предстоит. Ваша комсомольская школа для меня имеет особый приоритет, ведь в следующем году меня должны на место Олега Павловича назначить. Вот, еду знакомиться. Я, кстати, сам закончил три года назад высшую комсомольскую школу при ЦК ВЛКСМ, а сам не местный, из Пензы.
«А он, видимо, старше двадцати пяти, хотя, не разберёшь сразу», — слушая его, решаю я. — «Умеет говорить, настоящий комсомольский работник, или журналист».
По приезду я сразу рванул к себе, прятать бухло. В комнате был один Бейбут.
— Тебе привет от Оксанки, — сказанул, не подумав, я. — Сказала, найдет тебя зимой и страшно изнасилует!
— Ты чего к ней ездил? Она же мне запретила! — вскинулся он.
— Не, не! Я случайно встретил её около магазина. Она со своей сестрой Дашкой была, вот ту хотел отодрать, и она не против была, но не получилось, — сразу расставил точки над «и» я для ревнивца.
— Толян, ты не расстраивайся, — внезапно чутко отреагировал
