огромный черный клубок скрыл все происходящие на нем события, потом показался торчащий из воды нос, а когда пелена рассеялась, на морской глади можно было разглядеть только плавающие обломки.
— Так, — меланхолично произнес стоявший рядом командир «Наварина» капитан 1 ранга Фитингоф — барон был на диво спокоен, никаких эмоций не проявлял, словно подобное зрелище видел каждый день и ими пресытился до полного отвращения. И негромко сказал:
— Я приказал перенести огонь на «Сикисиму», по нему стреляют также «Нахимов» и «Ушаков». Все как вы приказывали раньше!
— Да, это правильно — корабль Миклухи стреляет втрое чаще «Наварина», всплески не спутаем. А у «Нахимова» они чуть жидковаты, восемь дюймов не десять, легко отличимые, — отозвался Дмитрий Густавович, смотря на вражеский броненосец, вокруг которого то и дело вырастали водяные гейзеры. Все же сейчас по нему стреляли из четырнадцати весомых стволов, и как бы корабль не был хорошо забронирован, но рано или поздно количество перерастет в качество, и будет попадание в уязвимое место.
— Ваше превосходительство, «Сисой» едва терпит обстрел, так продолжаться долго не может, каперанг Озеров не выстоит, — негромко сказал Бруно Александрович после своего сакраментального «так», и это вернуло Фелькерзама с небес на землю. Он взглянул в амбразуру, похолодел — три вражеских броненосца миновали траверз «Наварина» и сосредоточили огонь на головном русском броненосце — там уже творился самый настоящий ужас. Горело железо, причем в буквальном смысле, ибо с русских кораблей сняли все дерево перед сражением.
— Поднимите условленный сигнал «Сисою» выходить из строя, пусть отдохнет немного, да пожары потушит! «Алмаз» должен продублировать, так что пусть сигнальщики смотрят.
Посмотрев еще раз на идущий впереди корабль, негромко приказал Фелькерзам, прекрасно осознававший, что не стоит повторять ошибку Рожественского. Держать головной корабль под массированным обстрелом нельзя, и необходимо заменять его как можно раньше. Хорошо, что японцы пока не пробили броню общего каземата — пару попаданий наспех возведенные противоосколочные переборки еще кое-как выдержат, а там может начаться грандиозный пожар, как уже однажды случилось в том времени, которое сейчас вроде как это, настоящее для него.
Смена броненосцев во главе колонны заранее готовилась, а потому выход «Сисоя» из строя все поймут правильно. Отряд пройдет чуть дальше и развернется. За это время на вышедшем корабле потушат пожары, а два буксира окажут помощь. Потом колонна развернется и последует обратно, а там «Сисой» ее снова возглавит, а «Наварин» выйдет для исправления повреждений. А там будет уже полегче — все же броненосные крейсера Камимуры не тот противник, ведь восьмидюймовые пушки намного слабее, и снаряды с менее разрушительной мощью.
Теперь, после неожиданной и зрелищной гибели «Фудзи», от сердца отлегло — с тремя первоклассными броненосцами, и двумя итальянскими «неполноценными броненосцами» отряд Небогатова как-нибудь справится, можно не беспокоится — в отличие от прошлого нынешняя ситуация кардинально изменилась, теперь перевес в силах на стороне русских.
— Выстоим, Бруно Александрович, обязательно выстоим. Интересно, что там сейчас у Небогатова происходит?!
— Трудно разглядеть даже через бинокль, ваше превосходительство. Сигнальщики докладывали несколько минут тому назад, что там вроде свалка пошла, бой на ближней дистанции.
— Хорошо, значит, не зря мы к «петле» готовились, адмирал Того все же пошел на этот маневр, — Фелькерзам чувствовал необычайный прилив энергии — все же «Фудзи» получил свое, судьбу можно обмануть раз, когда она подыграла японцам, но сейчас номер не прошел. А ведь и «Асама» в самом начале боя получила серьезное повреждение, но ей откровенно повезло. И не успел Дмитрий Густавович подумать про «убийцу крейсеров», как услышал русское «ура», прокатившееся по броненосцу, и ликующий крик в рубке снова отразился от стен:
— Есть еще один!
— Так это же «Асама», она предпоследняя шла!
Броненосец береговой обороны "Адмирал Ушаков" в Цусимском бою.
Броненосцы 1-го отряда в Цусимском бою
Двенадцатидюймовый снаряд для броненосного крейсера очень больно — он своей железной шкурой чувствует разрыв, который чудовищной дрожью сотрясает весь корпус, а палуба так вибрирует под ногами матросов, что кости в ногах не выдерживают, ломаются. А что будет с кораблем, когда таких снарядов, весом по двадцать пудов с лишком попадает ровно десять штук, и три из них взорвались внутри корабля, пробив броневые листы?!
С «Асамой» произошло страшное — в корму прилетело три 305 мм снаряда. Первый навылет пробил небронированные оконечности корабля под верхней палубой, и улетел дальше в море, где канул со всплеском. И в обшивке с двух сторон осталось почти круглое отверстие, вроде дополнительного иллюминатора. А вот два других снаряда попали без всяких временных интервалов рядышком, «привет» из кормовой башни «Суворова» оказался воистину сокрушительным. Про такие двойные попадания с взрывами недаром говорят, что они «золотые»!
Перо руля заклинило на двенадцати градусах, оба вала оказались деформированы мощным взрывом, от которого образовалась серьезная пробоина, через которую начала поступать фонтаном соленая морская вода. Изувеченный корабль сдал оседать на корму, выкатился в сторону, причем к приближавшимся русским броненосцам, что встретили такой подарок от судьбы ураганным огнем.
Какая может быть в такой ситуации пристрелка, полторы мили дистанция прямого выстрела из серьезного морского орудия, «пистолетная» для ХХ века, как сказали бы во времена Нельсона!
Но это было только началом его бед — проходящие мимо него русские броненосцы засвидетельствовали «свое почтение» семью попаданиями 305 мм снарядов. Точность огня скверная, комендоры «бородинцев» безбожно мазали, а когда попадали, то снаряды отказывались взрываться. Только один пробил толстый семи дюймовый пояс из гарвеевской брони, и разнес в черную пыль угольную яму — всем показалось на секунду, что это взрыв погреба, вот только языков пламени никто не увидел. Зато начала поступать вода, много-много воды, и заделать пробоину было невозможно от слова «совсем» — изнутри не дотянешься, а снаружи поставить пластырь мертвецы не смогут — находиться на верхней палубе сродни самоубийству.
Остальные шесть снарядов понаделали аккуратных дырок, сбили раструб, пробили трубу. Зато град стофунтовых снарядов, а на «бородинцах» стреляла на борт полудюжина 152 мм орудий, наделал бед. И пусть русские постоянно промахивались, но попаданий хватило с избытком — ими были снесены все 4 шестидюймовые пушки, установленные на верхней палубе, прикрытые лишь стальными щитами. Заодно выбита половина мелкокалиберной артиллерии, снесены несколько раструбов, продырявлены трубы, искорежен мостик. Свою лепту внесли 75 мм пушки, которые русские пустили в ход — хоть снаряды и не взрывались, но борт корабля словно покрылся оспинками от их многочисленных попаданий.
«Асама» был обречен, это все игроки хорошо понимали. От чудовищной тряски точность ответного огня
