в этом праве, тем самым ты посягаешь на ее свободу воли. Но ты не спросил у этого старика, хочет ли он, чтобы его убили.
– Я боялся, что он скажет «нет». Мне же было больно видеть его муки.
– Значит, ты был неправ, – ответила Чворктэп.
– Но ведь он мучился! Я лишь избавил его от медленной и мучительной смерти.
– Все равно выбор был за ним.
Поразмыслив, Саймон согласился. Увы, исправлять ошибку было уже поздно.
Следующую неделю Саймон провел, расспрашивая членов десятка разных стад.
– Какова ваша главная философия?
– Катись дальше.
– Но зачем?
– Катись дальше, и ты окажешься там.
– Где?.
– Вон там.
– Но ведь на этой планете всегда окажешься там, откуда начал.
– Ну и что? Игра называется «Попади туда».
– А зачем вам нужно попасть туда?
– Потому что оно там.
– Что происходит с вами после смерти?
– Мы переносимся на Великий Небесный Путь. Там не надо искать перекати-поле, там каждый – вожак стада, и только неправедные получают проколы и сдуваются.
– Но в чем цель вашего существования на этой планете?
– Я же сказал – не останавливаясь, катиться дальше, следовать за нашим славным вождем. Или же, в случае вождя, не останавливаясь катиться дальше, ведя за собой стадо.
– А как же те, которые получили проколы и сдулись?
– Они виноваты.
– И в чем их вина?
– В том, что они вынашивали крамольные мысли.
– Против кого?
– Нашего вождя и Большого Небесного Ремонтника.
– А как же тогда молодые самцы, которые бросают ему вызов? Разве у них нет крамольных мыслей?
– Если победа достанется им, то нет.
– И что же бывает с неправедными?
– Они тоже переносятся на Великий Путь. Но там им воздается по заслугам. Их шины сдуваются раз в день.
Саймон был в шоке, его затошнило от омерзения, но Чворктэп философски изрекла:
– Ты ожидал услышать иное? Взгляни только, какая нищая, какая голая эта планета! Несчастные лалорлонгиане, они видят перед собой лишь твердую пыльную землю и перекати-поле. Если снаружи взору предстает столь немногое, то о чем тогда размышлять внутри?
– Знаю, – согласился Саймон. – Может, следующая планета окажется лучше.
12. Старшая Сестрица Ягодка
По пути на планету Докал, Саймон и Чворктэп впервые поссорились. На второй день полета Саймон застукал ее сидящей в наушниках за приборной доской. Пальцы Чворктэп бегали по клавишам, на экране плясали китайские иероглифы. Саймон мог разобрать лишь некоторые, да и то, если те сменялись медленно, поэтому был вынужден спросить у нее, что она делает.
Разумеется, она его не услышала. Тогда он положил ей на плечо руку и несколько раз сжал. Чворктэп оторвалась от экрана и сняла наушники.
– Ты чем-то недоволен? – спросила она.
Саймон до этого уже пребывал в довольно скверном расположении духа. То, что она моментально это заметила, разозлило его еще больше. Ее уникальная способность улавливать перепады его настроения начинала его порядком раздражать. Уж слишком это было похоже на чтение мыслей.
– Во-первых, – ответил он, – я не выспался. Мне всю ночь снились мертвецы, которые пытались говорить со мной все сразу. Во-вторых, мне надоело наступать на дерьмо Анубиса. Я пытался приучить его справлять нужду там, где надо, но он не обучаем. Корабль не место для собаки, и стоит мне подумать, что это может продолжаться еще тысячу лет…
– Посади его в клетку.
– Это разобьет ему сердце, – ответил Саймон. – Я же не садист!
– Тогда терпи, – ответила Чворктэп. – А что еще тебя беспокоит?
– Ничего, – ответил он, прекрасно зная, что она ему не поверит. – Я просто хотел узнать, что ты делаешь. В конце концов, я капитан этого корабля и не люблю, когда ты вмешиваешься в навигацию.
– Ты просто завидуешь мне, потому что я умнее тебя и легко могу читать китайские иероглифы, – ответила Чворктэп. – Вот почему ты меня расспрашиваешь.
– Будь ты такая умная, ты бы не стала говорить мне это.
– Мне казалось, тебе нравятся искренние женщины.
– Даже искренность имеет свои разумные пределы, – ответил он, чувствуя, что краснеет.
– Отлично, – ответила женщина-робот. – Больше не стану говорить об этом.
– Черт побери, теперь ты обвиняешь меня в раздутом мужском эго!
– Ты же считаешь, что это не так, – парировала Чворктэп. – Отлично, значит, ты не идеален.
– Идеальной может быть только машина! – воскликнул Саймон и тотчас пожалел, что сказал эти слова. По щекам Чворктэп покатились слезы.
– Это бессознательная или обдуманная реакция? – спросил он. – Ты умеешь включать слезы, чтобы я почувствовал себя полным ослом?
– Мой хозяин терпеть не мог слёз, поэтому я всегда сдерживала их, – ответила Чворктэп. – Но ты мне не хозяин, ты мой любовник. К тому же я слышала, что земные женщины плачут, когда хотят. А ведь они не машины.
Саймон положил руку ей на плечо.
– Прости, я не хотел тебя обидеть. Я не считаю тебя машиной.
– Твои цепи, ответственные за ложь, работают сверхурочно, – ответила она. – И ты все еще зол. Почему ты всегда боишься обидеть пса, но нарочно обижаешь меня?
– Должно быть, потому что я вымещаю на тебе мою злость, – бесхитростно ответил Саймон. – Он же не поймет, почему я вдруг окрысился на него.
– Ты стыдишься своего гнева и потому пытаешься разозлить меня, чтобы я окрысилась на тебя и выместила на тебе мою собственную злость, – сказала Чворктэп. – Ты не чувствуешь большую дыру в том месте, где положено быть твоей заднице?
– Еще какую, просто огромную! – Саймон даже рассмеялся.
– Но ты по-прежнему зол, – сказала Чворктэп, пожимая плечами.
– Неправда. Или да, все же зол. Но не на тебя.
– Мой радар говорит мне, что ты зол, но он не настолько чувствительный, чтобы сказать мне, на кого направлена твоя злость. Ты спросил у меня, что я делаю. Я пытаюсь понять, есть или нет у Дзу Ли сознание.
Дзу Ли, или Старшая Сестрица Ягодка, это был пароль, который нужно было или произнести вслух, или ввести вручную, чтобы начать сеанс общения с бортовым компьютером. Саймон всегда недоумевал, почему капитан выбрал для компьютера такое странное имя. То ли он был не чужд поэзии, то ли боги наградили его сестрой с таким именем, вздорной девицей, которая вечно помыкала им, и он отомстил ей тем, что теперь сам помыкал бортовой Дзу Ли.
– Почему ты считаешь, что она не просто компьютер? – спросил Саймон.
– Отвечая, она всегда отпускает комментарии. В них нет необходимости. Обычно они ехидные, но иногда жалобные.
– Неужели она выходит из строя? – воскликнул Саймон. – Только не это! Я понятия не имею, как ее ремонтировать!
– Я знаю как, – ответила Чворктэп, отчего он разозлился еще больше.
