пошел я Коль... — Телефонист ловко спрыгнул на землю и скрылся за кустами.
От последних слов матроса у меня снова заурчало в животе, тем более ко мне торопился один из солдат — звать кушать. Проголодавшиеся солдаты ели с аппетитом, нахваливали и удивлялись — до чего же уха навариста да жирна! Несколько рыбок, а на юшке — слой жира в палец толщиной плавает! Полведра ухи доели начисто, пока ели, опять на нас стали коситься моряки. Б...ть, в чем дело? Что опять не так! Загадка такого поведения открылась просто: к нам подошел молоденький матросик, видно из последнего призыва и спросил: — Товарищи бойцы, хлеб нужен?
Пока мои хлопцы вытаскивали из чистого "сидора" пару свежеиспеченных кирпичей, он так не затейливо поинтересовался: — А что теперь всем будут новые котелки выдавать?
У меня внутри головы как отрикошетило: "черт, точно у моряков котелки то круглые!", и меня отпустило. Не успел я успокоится, как очередной вопрос матроса меня напряг: — А такие ножи тоже всем будут давать? — спросил настырный паренек, указывая на стандартный штык-нож, которым один из моих солдат начал резать буханку хлеба.
Поев и отдав свой котелок и ложку солдату, хотел пройтись к командиру монитора, но из БТРа высунулся дежуривший у радиостанции солдат и позвал меня: — Товарищ лейтенант, "Гвоздика" вызывает!
Взяв протянутый мне шлемофон ответил: — "Гвоздика", "Гвоздика", я "Стержень" слушаю вас!
— "Стержень", я "Гвоздика" как слышишь меня?
— На "троечку" "Гвоздика".
— "Стержень" слушай внимательно: "Овод" установил связь с "Сосной" и "Боровиком", тебе там делать больше нечего, возвращайся назад в расположение, как понял?
— "Гвоздика", понял, назад в расположение.
— "Стержень" правильно, выполняй.
— "Гвоздика" выполняю.
— "Стержень", вот еще что, посоветуй "Сосне" проложить пару резервных линий к "Боровику", чтобы в самый ответственный момент не остаться без связи, как понял?
— "Гвоздика" понял вас, выполняю!
— Конец связи.
— Конец связи.
Отдав солдату шлемофон и приказав сержанту готовиться к маршу, пошел прощаться с лейтенантом Несиновским и старлеем Пецухом. Нашел обоих у палатки, в расположении связистов. Без посторонних, они обращались друг к другу по именам — слышал я о такой флотской традиции.
— Спасибо что не дали умереть с голоду.
— Пожалуйста, — ответил Пецух.
— Вот, получил приказ вернуться в расположение. Мой командир приказал вам передать просьбу, проложить, если есть возможность еще хотя бы пару линий.
— Спасибо за совет, обязательно проложим — ответил Несиновский.
— Не забудь профессору вашему о нас рассказать, обещал!
— Так не отказываюсь, как прибуду в расположение, сразу и передам. Позывной ваш есть, частота тоже известна, так что все будет хорошо!
— Тогда счастливого пути!
— И вам семь футов под килем! Встретимся в Берлине!
Повернувшись, я двинулся к БТРу, который уже ворчал двигателями, прогревая их перед неблизкой дорогой. Забравшись на броню, наклонился к люку: — Ничего не забыли?
— Все нормально командир, даже оправиться успели, чтобы ночью по кустам не шарахаться!
— Тогда вперед.
Вечерело, солнце опускалось все ниже и в лесу становилось сумрачно. Все внимательно вглядывались в мелькающие по сторонам деревья и кусты. Мы хотели до темноты добраться до дивизиона.
Через полчаса впереди показался ручеек, который извиваясь по дну широкой лощины неспешно тек куда то на юг. Склоны лощины все были в зарослях осоки. Дальше у изгиба ручья находилось болотце, ещё дальше поляна, правда, мокрая, на ней десяток копен сена, повозки. Пять-шесть крестьян, оставив грабли, степенно кланялись, приветствуя нас. Кустарник произрастал на правом берегу по всему склону, на левом — жидкой грядой вдоль какой-то проселочной дороги. Навскидку заросли достигали высоты трех-четырех метров.
После еды, глаза стали слипаться и я начал клевать носом, на мгновение засыпая и тут же просыпаясь. Меня удивляло, что водитель был бодр. Заметив мой взгляд, он виновато улыбнулся и сказал: — Мы с Витькой, пока вас ждали, и поесть успели, и подремали по очереди, отдохните немного, а перед дивизионом я Вас разбужу.
Конечно, они сделали не совсем правильно, но с другой стороны, не отдохни они тогда, сейчас тоже были как сонные мухи. Обернувшись, я увидел, что всех остальных, свалил сон.
Что бы не уснуть, я стал перебирать варианты, зачем я так срочно понадобился командиру дивизиона, и не заметил, как провалился в сон.
Дорога по ночному лесу не позволяла развивать большую скорость, так что в дивизион мы прибыли уже за полночь. Немного вздремнув по дороге, я чувствовал себя достаточно отдохнувшим, а прохладный ночной воздух развеял остатки сна.
Подполковник Нечволодов
Зная Александра Сергеевича не один год совместной службы, я с улыбкой наблюдал за его действиями и практически наверняка знал что сейчас произойдет. Свернув карту, он направится к радиостанции и запросит дополнительные данные со штаба дивизиона. Так и произошло. Вернувшись от «Чайки», он сообщил: — По данным полученным из штаба, саперные роты уже перебрасывались самолетами и должны вот-вот прибыть.
И подтверждая его слова, буквально через несколько минут, мы стали свидетелями, как, прямо на поле, где саперы Смагина устанавливали минное поле, начал заходить на посадку первый"Ан-2". Услышав звук двигателя самолета, и видя, что он заходит на посадку, солдаты начали махать руками, пытаясь привлечь внимание летчика.
—Бл...дь!!! Он же так же на мины напорется! — Взволнованно воскликнул Едрихин.
Пилот видно сообразив, что садится здесь не стоит, дал газ и с трудом перевалив через рощу скрылся за ней. Еще какое-то время нам был слышен звук работы двигателя его самолета, а потом он исчез. Проехав через рощу, мы выскочили на заросший камышом берег неширокой, не то речушки, не то канала — слишком прямыми и аккуратными были берега.
Самолет умудрился сесть на том берегу, и из него уже выпрыгивали прилетевшие саперы. Они быстро, но очень аккуратно выгружали из самолета свой нехитрый саперный инструмент: лопаты, пилы, топоры и в конце ящики, скорее всего с минами и прочим необходимым для проведения взрывных работ имуществом. Основная проблема была в том, что следующие самолеты, скорее всего будут приземляться здесь, а вот не замочив ног, через эту речушку не переберешься — нужен хоть какой то, хлипкий мосточек.
С трудом найдя подходящий съезд в воду
