Протиснувшись через открывшуюся лишь наполовину дверь, Власов поспешно поднял воротник куртки; сырой холодный ветер, густо пропитанный запахом выхлопных газов, не приносил бодрости, а лишь усиливал желание немедленно вернуться в тепло, устроиться поуютнее и спать. Пробравшись между бамперами машин слева, Фридрих вышел на разделительную полосу и зашагал в сторону головы пробки. Но, не успел он пройти и пары десятков метров, как знакомый голос с акцентом окликнул его: "Херр Власов!"
Фридрих, на ходу вскипая гневом, обернулся, обнаружив застрявший в той же пробке белый "мерседес" и Рональдса, который неотвратимо приближался, лавируя между машинами.
- Guten Tag, - слюбезничал американец, как ни в чем не бывало, и тут же перешел на родной язык: - Вы в курсе, почему мы стоим?
- Вы! - выдавил сквозь зубы Власов. Он никогда не уважал тех, кто пускает в ход кулаки, но сейчас желание вмазать по улыбающейся физиономии было почти нестерпимым. - Вы нарушили слово. И из-за этого убили двух человек. Ребенку отрезали голову. Ради того, чтобы вы лишний раз прокукарекали в эфире. Их смерть на вашей совести. Это вы хоть понимаете?!
- Я... я не знал... - растерянно пробормотал Рональдс. - Вы понимаете, мой шеф... он сказал, что отзывает меня... что я не справился с заданием... это... это даже хуже, чем если бы меня вовсе никуда не послали... вы понимаете, в Америке, если у тебя был шанс подняться наверх и ты им не воспользовался, ты не просто возвращаешься на прежнее место. Ты скатываешься гораздо ниже... Мне нужно, очень нужно было дать в эфир какую-то сенсацию! Мой последний шанс, вы понимаете? И потом... - американец, поначалу робко, принялся переходить в контрнаступление, - я сожалею о гибели этих людей, но все-таки это не я их убил. И не я их не спас. Их должна была спасти полиция, это ее прямая обязанность! - он чувствовал себя все увереннее. - Я просто делал свою работу! Моя работа - давать людям информацию, и я это сделал! А работа полиции - спасать заложников, и она с этим не справилась! Ваша нацистская полиция, между прочим!
Власову стало скучно и противно. Он отвернулся от американца и снова зашагал вперед, желая все-таки выяснить причину затора. Но Рональдс не отставал.
- Послушайте, ну, я очень сожалею, - доносилось из-за плеча. - Если бы я знал, что все так кончится, я бы, конечно, не... Пусть бы меня лучше уволили...
Фридрих резко остановился и развернулся на каблуках.
- Что вам от меня надо? - рявкнул он едва не налетевшему на него журналисту.
- Вообще-то я ехал на Можайское шоссе, - из голоса Рональдса мигом улетучилась скорбь по погибшим, и он перешел к обычному деловому тону. - Там ночью была стрельба, сгорели две машины, говорят, куча трупов... Вам что-нибудь об этом известно?
"Опоздал, стервятник", - подуал Фридрих с оттенком мстительного удовлетворения. "Если бы и не пробка, все равно там уже никаких следов". Хотя, наверное, журналист бы не успокоился, нашел бы свидетелей в ближайших к месту катастрофы домах...
- Обратитесь в пресс-службу дорожной полиции, - сказал Власов вслух.
- Официально объявлено, что в городе ликвидировали банду международных террористов, - сообщил Рональдс, и Фридрих мысленно выругал себя за то, что не удосужился послушать утренние новости. Когда известна истина, официальная русская версия не столь интересна, но знать ее все же не мешает. Хотя, наверное, ее озвучили совсем недавно, иначе Рональдс съездил бы на место событий раньше. - Главаря взяли живым, говорят, что это очень крупная фигура, но имени не называют.
А Бобков молодец, невольно подумал Фридрих. Сукин сын, конечно, но молодец. Все же делает вид, что поймал Зайна. И уж, конечно, этот блеф адресован не российскому обывателю, доверчиво слушающему новости... вопрос - выгорит ли? Те, кто хотят убрать нынешнее руководство ДГБ, тоже не дураки... Может, кстати, блефует даже и не Бобков, а его начальник - генерал Калугин?
- Так неужели вы об этом ничего не знаете? - не отставал Рональдс. - Помните наш разговор... ну, о вашей истинной профессии, и о сотрудничестве во взаимных интересах...
- Меня восхищает ваша наглость, - холодно произнес Фридрих и снова двинулся вперед. - Я уже погасил свои обязательства перед вами и больше не желаю иметь с вами никаких дел, - впрочем, он тут же подумал, что и эта фраза может быть истолкована американцем как некий комментарий со скрытым смыслом, и ядовито добавил: - Кроме того, вы плохо представляете себе специфику работы соответствующих служб. В них каждый занимается своим делом и старается без необходимости не совать нос в работу коллег.
- Вы можете безусловно рассчитывать на мою скромность, - не отставал Рональдс. - Я же не прошу об официальном интервью, просто намекните. Мы никогда не выдаем свои источники, и вообще... Оу, Джизус!
В этот момент они как раз обошли минифургон с эмблемами службы курьерской доставки, и им открылась впереди причина пробки. Движение перегораживал завалившийся набок рефрижератор, который, однако, не был виновником аварии. Судя по всему, его занесло, когда он пытался объехать машины, столкнувшиеся впереди - сколько именно их было, отсюда сказать было трудно, но, по крайней мере, за рефрижератором просматривались белый мерседесовский микроавтобус, основательно вмявшийся углом в прогнувшийся рельс ограждения разделительной полосы, и синяя легковушка - кажется, "DKW" какой-то старой модели - со всей дури впечатавшаяся ему в левый бок. Зад легковушки тоже был разбит - вероятно, наподдал скользивший на боку фургон рефрижератора. Рядом толпились несколько доповцев, приехавших по встречной и перебравшихся к месту аварии пешком через разделительную полосу, для чего им пришлось перелезать через ограждения. Пострадавших не было видно, но судя по тому, как помяты были машины, их не могло не быть.
Однако в восклицании Майка прозвучала не радость стервятника, наконец-то обнаружившего падаль. Похоже, что журналист был искренне потрясен, и Фридрих подумал, что американец все же не так циничен, как кажется. Тут же, однако, Рональдс припустил к месту аварии почти бегом, но Власов не последовал за ним, поскольку в этот же миг в его кармане пробудился целленхёрер.
На сей раз Мюллер не ограничился KMD и желал общаться голосом. Если бы у Фридриха не было такой возможности, он мог дать отбой и вновь перейти на морзянку, однако теперь он предпочел поднести трубку к уху - на всякий случай шагнув через ограждение и повернувшись спиной к машинам.
- Самолет благополучно приземлился две минуты назад, - сообщил шеф, но в голосе его звучало недовольство - причем явно выходившее за рамки обычной брюзгливости.
- Что-то не так? - предпочел уточнить Фридрих.
