— И чем думает платить?
— Денег у него нет. Он даёт камни. И металл.
— Пусть вставит себе из него зубы, — ухмыльнулся Фредди. — Связываться со звоном дураков нет.
— Дураков всегда хватает, на то они и дураки. Ты умный парень, Фредди, но здесь игра похитрее. — Колченогий перешёл на поучающий тон. — Он хочет повернуть назад. Понимаешь? Чтобы всё как до заварухи.
— Он что, совсем из ума выжил? Дерьмо коли вышло, так обратно не всунешь.
Колченогий с искренним удовольствием рассмеялся.
— Пока за это платят, отчего же не попробовать. А ты думаешь что, невыгодно?
Фредди пожал плечами.
— Проверять неохота.
Колченогий кивнул.
— Ладно. До Рождества времени навалом, успею посчитать.
Фредди понимающе улыбнулся: если Колченогий спрашивает, значит, уже решил.
— Твоя проблема, Рип.
— Паук без паутины мухам не опасен, Фредди. Это его проблема, а не моя.
Они переглянулись, и Фредди встал, а Колченогий сосредоточенно занялся своим стаканом. У каждого свои дела, и каждый других в упор не замечает.
Фредди прошёл вдоль Каскада к нижним прудам и вышел в город. Что ж, Джонни будет интересно узнать про Паука. Немного, но приятно. Так, а к парням лучше всего завернуть в обед. Он у них рано, вместо ленча. Эндрю тоже всё время путал, видно, у русских так заведено. Но если сказать на проходной… нет, для часового он идёт к Юри. А там перехватит кого из санитаров и вызовет парней. А если не удастся, то прямо к доктору и уже оттуда по селектору. Юри не откажет в таком пустяке. Толковый мужик…
…— Заштопаны вы вполне профессионально.
Доктор мыл руки, пока он быстро одевался, и обернулся, только когда он вышел из-за ширмы.
— Это я и так знал.
— Верю. Меня интересует дырка под левой лопаткой. Я не нашёл выходного. Вынули или сидит?
— Вынули-вынули. Под нож, — он усмехнулся, — я не лягу.
— Нож, Фред, мне не нужен. Я пользуюсь скальпелем.
— Не нахожу разницу принципиальной, — он застегнул пиджак. — Но… как вы смотрите на ужин в ресторане?
— Вы считаете, Фред, разницу между столами также непринципиальной? — Аристов привычным движением опустил рукава халата.
— Вы не ответили на мой вопрос, Юри.
Аристов рассмеялся.
— Положительно. Но не раньше восьми.
Он кивнул.
— В восемь в баре «Амбассадора». Знаете, где?
— Найду…
…Фредди шёл по улице, незаметно, но тщательно оглядываясь по сторонам. Хотя Колченогий не баловался таким, но кто знает… Раз старик Говард лезет в нашу Систему… надо вываливаться. Раз есть возможность… Ладно, с этим успеется. А ужин вышел неплохим. Очень даже и весьма. Есть что вспомнить и рассказать Джонни. Доктор пришёл в штатском, явно местного фабричного производства, а не заказном, но весьма приличном костюме и оказался остроумным и занимательным собеседником. И неплохим знатоком. В «Амбассадор» ходят поесть. И немного выпить. Разговор шёл неожиданно легко. И говорил доктор по-английски без малейшего напряжения. Войны не касались, будто её и не было. А если серьёзно… Нет, ничего серьёзного за ужином не было. Разве что…
…— Вы уверены, что у парней всё будет в порядке?
— Да, Фред. Здоровье у них отменное, я говорил. С экзаменом, я тоже думаю, не будет проблем. В принципе, у них у всех одинаковая квалификация, — Аристов усмехнулся. — Одна школа. Различия чисто индивидуальны. Как вам пришло в голову затеять это дело?
— Наши друзья попросили помочь парням.
И мгновенный очень внимательный взгляд.
— Что ж, не самый худший вариант.
Он почувствовал себя задетым.
— А как устроились другие, ушедшие от вас? А, Юри?
— Не знаю, — доктор улыбнулся, но глаза стали невесёлыми. — Договорились, что на Новый год приедут показаться. Расскажут — буду знать.
На Новый год? А как же все разговоры, что русские на Новый год уйдут?! Вот это уже важно! Но не покажем, что заметили оговорку и продолжим.
— Хорошо, а те, что остались? Они всем довольны?
— Недовольные уходят, Фред. Им очень трудно… врастать в жизнь. Труднее, чем другим бывшим рабам. Ощущение собственной ущербности… — Аристов оборвал себя. — Не стоит об этом. Я не хотел вас обидеть, Фред, нисколько. Просто… — Аристов запнулся, подбирая слово.
— Заводитесь, — понимающе кивнул он.
— Да, пожалуй, так, спасибо. Знаете, Фред, когда я думаю о своём бессилии… нет, не о парнях. Что в моих силах, я сделаю. Я бессилен… бессилен покарать тех, кто это делал. Я ведь довольно много знаю о них, о том… как их… сделали. Здесь работали специалисты. Я не знаю, насколько вы осведомлены, простите, в детали входить не буду. Но меня интересуют врачи. Врачи из питомников. Кто-то же это сделал, разработал, подобрал медикаменты, разработал методику… — Аристов словно задохнулся.
— Вы… хотите возмездия? — осторожно спросил он.
— Нет, — ответ прозвучал резко. — Я не хочу, нет, мне нужно. Нужна методика, рецептура. Чтобы найти… противоядие, пожалуй, так, — Аристов заговорил медленнее, с паузами из-за подбора слов. — Чтобы попытаться… вернуть им отнятое.
— Это возможно? — вырвалось у него.
— Никто не знает. Документации никакой. Из Паласов уцелели единицы. Вынимали из развалин, подбирали… среди трупов. А питомники… Там даже не стреляли… Выжигали из огнемётов. Ни одного моложе пятнадцати лет не уцелело. А те, что выжили… Они рассказывают, но понять невозможно. Насколько необратимы изменения? Откуда взялась эта роковая цифра — двадцать пять лет? Срок… жизни.
Он осторожно кивнул. Эркин тоже много раз называл срок. И снова внимательный острый взгляд из-за очков чуть поверх оправы. Что дальше? Но дальше была пауза. И разговор уже совсем о другом…
…Фредди остановился, тщательно закурил, отворачиваясь от ветра и оглядывая улицу за спиной, и пошёл дальше.
Что ж, в какой-то мере это тоже можно считать заказом. Итак, два заказа. Первый — врач из питомника и документация. В комплекте или раздельно. И второй заказ — на лагерника. По первому заказу… есть… да ничего нет. Всё неизвестно. Ни где, ни кого, ни как. Даже не знаешь, с какого края заезжать. Со вторым… ну, там искать можно до-олго. И нужно. Подольше. Пока не утрясётся и не прояснится. Обещает Колченогий слишком много, чтобы это было серьёзно. Так что поищем. Вокруг Бифпита. А вот по первому… Тут надо думать. Крепко думать. Тем более, раз русские не уходят. Но тоже… пока не горит.
Андрей пришёл как и договорились. Разумно рано. Эркин уже возился в сарае, когда стукнула калитка, и, обернувшись, он увидел Андрея. С ящиком и длинной тонкой рейкой.
— Не опоздал?
Андрей улыбался во весь рот. Эркин улыбнулся в ответ и ответил камерным шёпотом по-русски:
— На завтрак опоздал, а, — и громко по-английски: — На работу вовремя.
— Работа не убежит, — хмыкнул Андрей, ставя ящик и оглядывая купленные Эркином доски. — Полтора дюйма взял? Пойдёт.
И только тут Эркин заметил, что Андрей не в сапогах, а в ботинках. Как Женя говорила ему на новую одежду? А, вспомнил.
— С обновкой тебя. Носи на здоровье.
— Спасибо, — рассеянно кивнул Андрей.
Он уже что-то искал в своём ящике. Выпрямился, зажимая в кулаке круглую металлическую коробочку.
— Давай вымерим сначала.
Эркин подпёр нижнюю дверь поленом, и они взялись за работу. Услышав их голоса, вышла Женя в переднике поверх платья.
— Просим прощения, мэм, — сразу громко и весело заговорил по-английски Андрей, — но пока мы не сделаем, ходить неудобно будет.
— Хорошо, — кивнула с улыбкой Женя и, полуобернувшись, позвала Алису: — Алиса, бери что нужно, и иди гулять.
Прижимая к груди все свои игрушки, Алиса очень серьёзно спустилась по лестнице. Но расположилась не на крыльце, а у сарая, и, отрываясь от работы, Эркин её видел.
Андрей работал очень сосредоточенно, без обычных шуток и балагурства. И Эркин понял, что и для него эта работа непривычна и сложна. Но не из-за этого Андрей нервничает, что-то ещё его тревожит. Эркин не выдержал и тихо спросил по-русски:
