- Ну что, английский шпион, рассказывай, как до такой жизни докатился, - у Сталина явно было хорошее настроение.
- Иосиф Виссарионович, я и сам не знаю. Будь я шпионом, кукурузнику бы не попался.
Лаврентий Павлович был в курсе, какое прозвище получил бывший руководитель компартии УССР в народе и, несмотря на то, что слова Сталина его задели, внешне Берия никак не отреагировал.
- Ладно, Лаврентий, оставим шутки. Что там у тебя с Харьковом?
И Берия начал свой очередной ежедневный доклад о ходе переговоров с харьковчанами отцу народов.
Лаврентию вспомнились перипетии уже закончившихся переговоров. Споры возникали буквально по каждому вопросу. Тут тебе и статус перенёсшихся кусков Белгородской области, и вопрос с вооружёнными силами Харькова, и вообще сам статус области. Не говоря уже о, казалось бы, более мелких вопросах. К примеру - в Харькове находится управление Южной Железной Дороги. А как теперь налаживать взаимодействие между структурами 2008 и 1940 года. Или вот ещё проблема - Харьков крупный транспортный центр, город через который транзитом проходят грузы по всем направлениям. И проблема транспортных поставок через область до сих пор не была толком решена. И так срывается график поставок грузов в Германию. Хорошо ещё, что смогли быстро соединить полотно железной дороги, которое не имело стыковки в месте границы переноса. И этот первый поезд, между двумя столицами - одной действующей, а другой бывшей столицей УССР, был гораздо большим, чем обычным транспортом. Это был мостик между двумя временами, дававший надежду, что предки и их потомки смогут всё-таки найти общий язык. Поезд полностью был сформирован на территории СССР, но в дальнейшем планировалось менять паровозы на локомотивы при въезде на территорию Харьковской области. Даже сейчас смена - паровоз должны были заменить тепловозом на станции Казачья Лопань, где до переноса находился украинская таможня. Её решили не упразднять, а сделать на его базе один из перевалочных пунктов для транзитных поездов, следующих через Харьковскую область.
Смена локомотива была вызвана отсутствием в Ново-Харькове полноценной системы поддержки паровозов, а на территории СССР, в свою очередь, не могли использоваться тепловозы и электровозы. Точнее, тепловозы ещё можно было эксплуатировать, но только до тех пор, пока не закончится запас дизельного топлива в баках - необходимой инфраструктуры просто не было. Дизельное топливо на территории СССР было, а вот с заправкой его возникли сложности. Ну, и конечно, соображения секретности ещё никто не отменял. Правда, с каждым днём хранить наличие на своей территории целой области из будущего становилось всё тяжелее - всё больше и больше людей вовлекалось в работу с Ново-Харьковом. Ещё и возросшее внимание разведок иностранных государств. Сведений о том, что информация просочилась на запад, пока что не было, но Берия был реалистом и осознавал, что долго такое положение дел сохраняться не будет - максимум месяц, и о Харькове будут знать все заинтересованные стороны. Поэтому все вопросы нужно было решить как можно скорее, до того, как товарищ Сталин официально объявит о попаданцах.
В составе делегации кроме Лаврентия Павловича ехали сотрудники НКВД, представители различных наркоматов и бойцы Сил Самообороны Харькова - так было решено назвать харьковскую армию. В мирное время они не стояли на довольствии РККА и подчинялись непосредственно верховному главнокомандующему - Сталину. А во время войны должны были перейти в резерв Ставки Верховного Главнокомандования. Остатки же Харьковского военного округа было решено распределить между соседними округами.
Одной из важнейших задач, наряду с сотрудничеством в военной сфере, и грядущей армейской реформой - Берия уже знал о разгроме Красной Армии в 1941 году, была реорганизация учебного процесса - стране срочно требовались квалифицированные конструкторы и инженеры. Для этого в поезде находились представители наркомата просвещения. Они должны были по прибытию в Харьков вместе с местным преподавательским составом заняться составлением адаптированных образовательных программ для молодёжи Советского Союза. Также не стоит забывать о переквалификации преподавателей и учителей СССР. Ну, с этим должно быть проще - всё-таки преподаватели люди умные, и новые для себя вещи должны понять сами и быстрее чем их студенты и ученики. При необходимости можно было увеличить срок обучения с пяти до шести или даже семи лет, но страна должна была получить квалифицированные кадры. Уже сейчас среди абитуриентов ВУЗов СССР начали проводить экзамены для отбора самых одарённых юношей и девушек чтобы с 1 сентября этого года они смогли приступить к обучению по скорректированным программам. Правда, программ ещё не было. Но это, как говорится, дело наживное.
Берия отвлёкся от своих мыслей - поезд, замедлив скорость, уже несколько минут ехал по территории перенесённой из будущего. Пока что это был обычный сельский пейзаж, но вот состав не останавливаясь проехал маленькую станцию. Лаврентий Павлович успел прочитать название, написанное на здании вокзала - это был посёлок Октябрьский, принадлежащий куску Белгородской области из 2008 года. Что ж, по крайней мере, в Российской Федерации, Берия аж поморщился от этого названия, помнят о завоеваниях Октября. Или же властям было просто наплевать на старые названия. Хотя, вроде бы нескольким городам вернули их дореволюционные имена. Вспомнилось услышанная как-то во время переговоров информация - город Петербург, но область Ленинградская. Потомки явно пытались скрестить ежа и ужа - Российскую Империю и СССР. С другой стороны, товарищ Сталин в другой ветке истории тоже делал подобные вещи, так что может в этом и есть определённый смысл. Ладно, поживём-увидим.
Поезд уже миновал Октябрьский и теперь, двигаясь вдоль реки Лопань, подъезжал к Казачьей Лопани. Количество железнодорожных путей стало стремительно расти. В глаза прежде всего бросилось огромное число проводов над путями - все они были электрифицированы. В Союзе такое было только под Москвой, где совсем недавно стал ходить первый пригородный электропоезд. Здесь же, электропоезда были не диковинкой, а обыденностью.
Поезд тем временем подъехал к перрону, ограждённому со всех сторон бетонными плитами, и остановился. Настало время сменить паровоз из двадцатого века на тепловоз из двадцать первого. Берия решил развеяться и выйти прогуляться по платформе. Ему очень хотелось подышать воздухом будущего, попробовать найти в нём отличия от того воздуха, который был в 1940 году. Конечно, это было мальчишество, ясно же что разницы никакой не будет, но всё же, попробовать найти её очень хотелось.
