Осторожно поставили тяжелые носилки на землю. Димка, угрюмо поглядывая то на часы, то на чужака, презрительно кривившего губы, ходил кругами вокруг них. Антон стоял у воды, прислушиваясь к доносящимся с реки звукам.
Наконец, ровно в восемь часов, он услышал тихий, но нараставший с каждой секундой шум дизельного мотора. Несомненно, это был катер, шедший за ними.
Через несколько минут моторная лодка, в которой находились Хмельницкий и Остапенко, уже причаливала у пристани рядом с "Александром Невским". Остапенко, разинув рот и запрокинув голову, с изумлением разглядывал роскошный лайнер, почти не потерявший своего былого лоска. Он видел его далеко не впервые, но каждый раз заново изумлялся величию и красоте речного исполина.
Хмельницкий энергично спрыгнул на причал и подошел к троим ожидавшим на причале людям.
-Здорово, парни! Ну, как сами? Где Щербак? И это что еще за фрукт с вами?
Только после этого его взгляд упал на стоявшие не земле носилки и он осекся. Недоуменно взглянул на Васильева. Тот кратко рассказал о случившемся.
Хмельницкий и подошедший Остапенко, молчали, опустив голову в знак скорби по погибшему товарищу.
-Земля ему пусть будет пухом... Серега, Серега... Как же ты его не сберег, Васильев? Ну теперь, готовься. Комбат с утра злой, как черт... Жди грозы...
Димка ничего не ответил. Он и сам прекрасно все знал.
Антон с Васильевым усадили на скамью Дария, уселись сами, на корме поместили носилки, и катер, вспенивая воду, развернулся и полетел к Васильевской стрелке. Разведка боем закончилась.
Приплыв на Стрелку, и передав тело Щербака на руки Данишевичу, а пленного - на попечение Барина, Васильев с Левченко сразу же прошли к Комбату в радиоузел.
Не глядя на Комбата, можно было понять, что он сильно не в духе. В комнате сгустилось электричество, казалось, воздух искрил. Тучи давно собрались, погромыхивало, и ливень вот-вот грозил обрушиться на головы обоих разведчиков.
Васильев, вытянувшись по стойке смирно, кратко доложил о случившемся. Комбат стоял у окна, разглядывая улицу и заложив руки за спину. Это была его излюбленная поза. Когда Димка дошел до момента гибели Щербака, тот удивленно повернулся, словно не веря в то, что слышал. Брови его гневно и в то же время изумленно собрались домиком на лбу. Только сейчас, повернувшись лицом к вошедшим ребятам, он увидел, что их лишь двое. Вид у Комбата вдруг стал неуловимо комический, хотя это было явное недоразумение. Комбат вообще крайне редко проявлял глубоко похороненное чувство юмора.
-Васильев! Я не ослышался? Щербак погиб?
Дима поник, как сдувшийся шар, уставившись в пол.
-Так точно, Михаил Степанович... Просто мы не ожидали нападения...
-Как это не ожидали, Васильев! - Комбат подскочил от гневного изумления. -Ты же командир отряда! Ты что, на курорт поехал? Как это понять - не ожидали нападения!
-Товарищ полковник! - Антон, на свою беду, решил вступиться за товарища. -Можно я объясню...
Комбат взвился еще сильнее.
-Можно Машку за ляжку, Левченко! Вы где находитесь, я вас спрашиваю? - бушевал Комбат, тряся воздетыми волосатыми кулаками. - Мать вашу! Машину угробили, так еще оказывается, товарища потеряли! Не ожидали они! Да ты смеешься надо мной, Васильев! Хорош командир отряда! Нечего сказать! Лучше б я Хмельницкого послал или Гамова! Больше проку было. И машина... Это ж БРДМ, а не хрен собачий! Как мы теперь без нее, Васильев! Голову б тебе оторвать!
-Михаил Степанович... Я...
-Головка от патефона!
Тут он принялся осыпать незадачливый разведчиков трехэтажным матом в своей излюбленной манере. Антон, чьи уши пылали от досады и стыда, хотел провалиться сквозь землю. Васильеву было еще тяжелее.
Еще добрых десять минут он поливал обоих разведчиков заковыристым матом. Наконец, старшой умолк и тяжело вздохнул. Жадно закурил, отойдя к окну, привычно окутываясь табачным смогом; хоть и бросал много раз, а только все равно продолжал курить. Все, он выдохся. Самое страшное осталось позади.
-Наломал ты дров, Васильев, не ожидал от тебя.. Знал я ,что ты не подарок... Но чтобы так... Ладно, вышли оба. Я хочу побеседовать с вашим пленным. Как его там...
-Назвался Дарием...
-Ага. Приведите сюда. Васильев, ждешь в коридоре. Мы с тобой после побеседуем. Левченко, свободен.
Вышли из радиоузла ссутулившиеся и понурые, как побитые псы, побрели к Барину за пленным.
Отвели его в радиоузел и оставили с Комбатом. Уселись на деревянных стульях в коридоре, принялись ждать. За все это время ни Васильев, ни Левченко, не произнесли ни слова. Они просто ждали решения своей участи.
Дверь в радиоузле была тяжелая, металлическая, со звукоизоляцией. Несколько раз именно здесь проводились допросы сомнительных личностей, попадавших в поле зрения руководства Базы, так что о происходившем в комнате оставалось только догадываться.
Через какое-то время взмыленный потный тяжело дышавший Комбат, засучивший рукава толстовки, выглянул из комнаты.
-Сидите, голуби? Зайдите-ка, оба. Только сперва Титова позовите, пусть заберет этого ... в изолятор...
Они вошли. На стуле посередине комнаты сидел Дарий. Похоже, Комбат поговорил с ним на славу. Нет, на лице новых повреждений не было заметно, но судя по тому, как тот сидел, неловко подогнув правую руку, словно ушибив ее, да и вообще, как-то скрючившись, скособочившись, было ясно, что Комбат к нему приложился основательно. Дарий сидел, опустив голову и не поднял ее когда вошли Дима с Антоном. Следом за ними вошел и Титов.
-Так, Титов. Уведи-ка этого в одиночку. Потом вернешься, подождешь у двери. Васильева в карцер потом посадишь. Посидит, ума наберется... А я пока с ними поговорю. - распорядился Комбат.
Титов, легонько подталкивая ковылявшего Дария в спину, ушел. Ничего от былой заносчивости в том уже не было. Лишь подавленность и видимое ощущение переносимых физических страданий.
-Садитесь, кивнул Комбат на скамью.
Они сели - Антон неуверенно, Димка тяжело, вымученно.
-Значит, так. Васильев, ты с сегодняшнего вечера садишься на две недели на губу. Думаю, это понятно. А теперь о деле. Побеседовали мы с вашим пленным очень презанятно. Сначала девочку из себя строил, потом... хм... разговорились. Все выложил, как на духу. Эти медики, что под Институтом живут, полные психи. Военщиной там не пахнет. Это обычные ученые крысы, правда, с основательно съехавшими от сидения под землей, крышами. Они вообразили, что на них собираются нападать. Параноики. Уж не знаю, чего это им взбрело в голову, а только они считают, что для выживания им необходимо уничтожить выживших людей в городе. Ни много ни мало. Только тогда они смогут почувствовать себя в безопасности. В общем, тронулись головой.
