" Вовремя… попытался бы уехать с ними, здесь бы и остался…"
– Я знаю, вы где то рядом…
Кшиштоф Ягоцкий решил напоследок толкнуть речь, при этом, невольно, очень удачно встал – как раз напротив муравейника. Пять минут, секунда в секунду, он орал в никуда, и при этом ни разу не повторился, обрисовывая затейливую родословную похитителей и перечисляя все способы, которыми он их поимеет… Под конец побагровел так, что даже страшно стало – вдруг прямо на месте подохнет?
– И буду искать всех вас до конца своей жизни! Анджейка, поехали!!!
" Точно, дед умирать собрался… У него не жаба даже – динозавр настоящий, судя по громкости и продолжительности воплей, хе-хе…"
Фаэтон ещё виднелся вдали, когда у Александра закончилось терпение. Большими прыжками, напоминая внезапно оживший кусок дёрна, он подлетел к саквояжу, подхватил на руки и, не открывая его, припустил к таким родным и надёжным зарослям. Обрезая ставшую ненужной верёвку через овраг, он напряжённо прислушивался и осматривался, и только короткая пробежка сквозь знакомый (ещё бы, неделю здесь всё готовил!) до мелочей лесок позволила окончательно успокоится. Саквояж полетел на упругую траву, а корнет принялся оттирать лицо и руки от коричнево-зелёных разводов, не трогая пока балахон. Закончив, аккуратно и не спеша снял кусок дёрна с краю полянки, под которым обнаружилась яма с вкопанным бидоном и нетерпеливо принялся потрошить добычу:
"Ну… О!!! Какая прелесть. Пачки только вот потрёпанные… но ничего, я не в претензии. Одна, две, три, четыре…"
Всего в бидон улеглось пятьдесят банковских упаковок ассигнаций по десять тысяч каждая. Хороший задел на будущее, очень хороший… Приладить крышку, накрыть промасленной бумагой и слегка присыпать яму землёй из мешочка рядом. Утоптать, и кинуть в уже неглубокую ямку небрежно упакованный револьвер, на тот случай, ежели всё же отыщут (но в последнем были сильные сомнения), и высыпать остатки земли… Когда он уходил, на полянке оставалась только примятая трава, всё остальное он запихал в саквояж, который по дороге выкинул в неглубокое болотце – пускай попробуют отыскать без акваланга…
– Когда вы… Всё прошло благополучно?
– Завтра обнимешь своего темпераментного папочку. Кстати, привет ему передавай, говоруну хренову… Скажи, от всех от нас. Руку подставляй…
Стефан до последнего не верил в наступление светлого завтра, но отрубился быстрее обычного – устал, сердешный, от переживаний. Кряхтя и плохо отзываясь о строителях бункера, Александр вытащил под свет луны его безвольную тушку, и уложив в сторонке, тщательно прибрался за собой. Что смог – выбросил в старый нужник в саду, что не смог – засунул в печку и поджёг. Передохнув, загрузил уже не дорогого гостя на коня, и осторожно осматриваясь, двинулся в город.
"Хорошо всё то, что хорошо кончается… Бедняга Стефан, мне почти его жалко, он-то думает, что все его неприятности позади…"
На следующий день после возвращения "блудного сына", богато одетый господин откровенно азиатской наружности, напросился на беседу к постоянному, и даже иногда успешному конкуренту Ягоцких, купцу первой гильдии Ежи Ковальски.
– Как прикажете представить?
"Азият" весело улыбнулся и сиплым голосом дал ответ:
– Скажите… господин Абай, с выгодным предложением.
Служка провёл нахального гостя в гостиную и замер как истукан, ожидая своего хозяина, попутно бдительно присматривая за подозрительным господинчиком: ещё стянет чего… Минут через пятнадцать пожаловал и сам Ежи, с недовольной миной на старательно откормленном лице. Недовольной – но поздороваться всё же не позабыл, заработав тем самым маленький плюсик в глазах Александра.
– Итак, чем могу быть вам полезен, господин Абай?
– Для начала… вот, попрошу вас ознакомиться.
Выложенные на стол три листка, хозяин читал минут двадцать, внимательно, неторопливо и явно запоминая всё дословно, до малейшей запятой. Дочитав, сухо констатировал:
– Здесь не всё. Нда… Что вы хотите?
" Матёрый хомячок. Моментально перспективы оценил…"
– Двести тысяч.
– И что я получу взамен?
– Ещё пятьдесят три страницы отменного качества. Фамилии, имена, даты. Хватит, чтобы ваш… коллега поехал в Сибирь до конца своей жизни. Но если вас не интересует, тогда я пожалуй…
– Нет!! Ээ… Простите мою горячность, но вы же понимаете?
– Понимаю. Когда?
– Цена всё же… кхм. Ладно, по рукам! Два дня обождёте?
– Нет. Вечером следующего дня я отъезжаю с этих мест. Кстати, это и в ваших интересах…
– Тогда… А, чёрт! Завтра после полудня вся сумма будет у меня на руках, буду ждать вас…
– Простите, лучше я подожду. А место вы узнаете в семь вечера, от мальчишки-вестового. Всего наилучшего, уважаемый Ежи…
На старый заросший пустырь на окраине города покупатель явился не один, а в сопровождении грузчика – двести тысяч ведь так тяжелы! Повертев головой по сторонам, купец суетливо достал из жилетки большие золотые часы и с тревогой уточнил время. Продавец же, ещё раз осмотревшись и не найдя поводов для тревоги, соскользнул с дерева, быстро снял маскбалахон и проверив, как вынимается револьвер (моментально, как и положено), двинулся совершать бартерную сделку: обменивать исписанную бумагу на бумагу раскрашенную.
– Вы исключительно вовремя, пан Ковальски. Всё, как договаривались?
– Это вы… А бумаги где?
Купец опять начал подозрительно озираться, а грузчик попытался неуклюже выхватить оружие
– Клац.
Вроде простой звук, а какое действие произвёл на покупателя и его подручного! Замерли оба, кто как стоял, только и слышно было, как кого-то из них икота пробила.
– Ты! Ко мне!!! Стоять. Брось на землю и проваливай обратно…
" Было бы время да свобода действий, подоил бы я сообщество купеческое, ох и подоил бы. Блин!!! Чего такой тяжёлый то? Вот ведь! Под пачками десятки золотые… Наверно, кубышку свою растряс, не иначе… увесистая сумочка получается. Блиин…"
– Куда! Стой, где стоишь. Пан Ковальски, позади вас камешек лежит, так вы его подымите…
Пока оживший купец радостно терзал плотно увязанный свёрток, Александр тихо отступил в сторону и присел позади высоченных зарослей полыни, полностью скрывшись из виду. К тому моменту, когда Ежи Ковальски, радостно помаргивая и улыбаясь, оторвался от дорогостоящей покупки (на ТАКОЕ хорошее дело, ему, денег было совершенно не жалко), его недавнего собеседника и след простыл, но… это уже было неважно. Был господин, нет его… это всё мелочи, а вот прикинуть, чем и как он придавит давнишнего врага-товарища, и сколько ему запросить за молчание – это да, это… ух как сладко…
