Речь явно шла не просто о моем клане, а обо мне лично, так что я напрягся и вслушивался в каждое слово Царя, которое мне транслировала Маша. Но внятного продолжения не последовало, Царь просто махнул рукой:
— Есть вещи за пределами человеческого понимая, милая моя. Сечешь? Пусть Золоченков раскрывает Третью Тайну!
— А вы уверены, Ваше Величество? — перепуганный Золоченков поклонился, — Третья Тайна не для ушей профанов. Тайна Зова Перводрева может и убить, настолько она мощна. И, кроме того, эта Тайна непрактична, в отличие от Тайны гавваха. Никто не сможет воспользоваться её плодами, кроме самого Рюрика. Эта Тайна предназналась лишь ему, лишь Рюрику Перводрево открыло её. Последствия могут быть…
— Последствия-хуйследствия, — перебил Царь, — Я тебе приказал. Говори Третью Тайну, князь. Если ты сумел узнать её и остаться в живых — значит, и с остальными всё будет в порядке…
— Я не уверен, — князь Золоченков нервно сглотнул.
— Говори! — потребовала Алёнка.
— Ну хорошо, но… — забормотал Золоченков, — В общем, это тоже сага. Точнее, отрывок. Он никогда не записывался, а всегда только передавался устно. В общем…Þegar Rúrik yfirgaf fyrsta tréð, skildi tréð eftir kallið sitt til hans til áminningar…
Серебряные листики Перводрева вдруг затрепетали, как будто налетел ураган. Аура снова заметалась над золотым деревом, но на этот раз не так, как раньше, а мощнее, серебряное сияние поглотило весь зал целиком…
Кто-то вскрикнул, лицо Алёны исказилось ужасом, все её три золотых глаза широко раскрылись. Бугровщики и холопы вдруг в страхе бросились бежать из зала, хлопая дверями, как будто кто-то дал им неслышимый приказ.
Магократы заорали все разом, Здравуров, стоявший на коленях, упал в пол лицом. Стоявшая рядом с Машей принцесса Алиса тоже рухнула в обморок.
Один Царь, как всегда, оставался совершенно бесстрастен и спокоен, он разглядывал творившуюся вокруг вакханалию со сдержанным интересом.
Золоченков все говорил что-то на древнем скандинавском, Алёна воздела руки. Я с ужасом узрел, что в её ауре теперь метались не только чернь и золото, но и серебро Перводрева.
— Свершилось! — провозгласила Алёна, — Я слышу его! Я слышу Зов Перводрева!
— Разумеется, — кивнул Царь, — Ты же моя жена. Ты Рюрикович. А Рюрикович способен услышать Зов Перводрева, лишь нам доступна эта способность. И она дает мощь…
Я, хоть и не был Рюриковичем, но изо всех сил вслушивался и всматривался в видение, которое мне транслировала Маша. Вот только транслировала она все хуже — теперь уже пошли явные помехи. Картинка забилась черными пятнами, а все звуки слились в один гул, напоминавший бешеный вой ветра.
Я ощущал внутри себя нечто странное, такого я прежде ни разу в жизни не переживал. Как будто у меня в сердце вдруг выросло что-то древнее, давно забытое, но явно моё собственное, я как будто снова ощутил себя ребенком. Но ребенком, полным силы, которой бы позавидовал любой взрослый…
Однако на Машу все это действовало иначе, девушке вдруг стало дурно, потом больно. Потом Маша вскрикнула, и всё погрузилось в темноту… Я понял, что это конец. Мультик дальше не записался, Маша потеряла сознание. Так что финала я уже не увижу.
* * *
Мне потребовалось одно мгновение, чтобы осознать, что я больше не в Машином видении, а в реальности.
Мы всё еще стояли среди кустов в каком-то общественном садике. Точнее говоря, это я стоял, а Маша тяжко оседала на землю.
Я успел подхватить девушку за талию и нежно опустил её на траву. Жена захлопала глазами:
— Всё, Нагибин… Я весь постсолярис потратила. Мои слоты пусты…
— Мда, но это того стоило, — ответил я, — Клянусь, я посмотрел отличное кинцо, достойное «Оскара». Отдохни, жена, не суетись.
Маша действительно растянулась на траве.
— Может принести тебе воды?
— Не надо, не хочу, — поморщилась Маша, — Я в порядке. Просто магию пережгла. Это была она?
— Кто, что?
— Алёнка, твоя крепостная — она теперь стала богиней… Ой! Похоже, что я теперь могу говорить о том, что произошло в масонском зале. Да, могу. Заклинание Царя развеялось!
— Что? А, ну да… Развеялось. Похоже, что ты сломала древнюю магию Рюриковичей, Маша…
Я мучительно размышлял, новых вопросов и задач было столько, что было непонятно, за что хвататься первым. Хотя нет, понятно… Малой. Хвататься, как и всегда, нужно было за Малого.
Ибо Алёнка им сейчас завладеет, если уже не завладела. А если отдать Алёнке Малого — это обеспечит ей не только мощь, но и политическое влияние. И тогда Алёна со своим муженьком-крокодилом воссядут на трон, сначала через подконтрольного Малого, а потом и своими собственными задницами. И тогда миру конец.
Я не был уверен, что особо хочу спасать этот мир, но что-то предпринять явно было нужно.
Поэтому я достал смартфон и набрал князя Внутрянова.
Сам князь, естественно ответить был уже не в состоянии, ибо сгорел до косточек, а на тот свет смартфоны не звонят, даже в волшебном мире. Мне ответил его младший сын, тот самый похожий на макаку парень, с которым я имел честь обедать:
— Алло! Барон Нагибин? Папенька приболел…
Голос у молодого Внутрянова дрожал, парень явно был близок к истерике.
— Да-да, — перебил я, — Я барон Нагибин. А твой папенька и правда приболел. Приболел до самых косточек, если можно так выразиться. Я всё знаю, князь. Так что не утруждайте себя объяснениями. Тем более, что вы и не сможете мне ничего рассказать, на вас же заклятие Царя. Просто ответьте мне на один вопрос. Вопрос предельно простой — где Малой?
— Малой?
— Малой. Это такой Император России. Настоящий. У него еще нет одного пальца и предельно скверный характер. Только не надо мне лапшу на уши вешать. По поводу Малого на вас никакого заклятия нет, так что про него вы говорить можете совершенно открыто.
— Да… Ну… В общем… Короче, он у Инков. Папенька его отправил в Куско. Еще вчера…
— Ага! Значит, Алёнке до него не добраться…
Из трубки раздался тяжкий и испуганный вздох.
— Не пытайтесь мне ничего рассказать про
