я, совершенно не смущаясь. — Боюсь это разговор только для госпожи Шайтанской и Строгонова. Более ничего сказать не могу.
— Граф, бросьте. Не ломайте комедию. — поморщилась Александра. — При всем уважении к вам и прошлым боевым заслугам вашего наставника, если у вас есть что сказать — говорите, здесь все свои.
— Если вы настаиваете. — с видимым неудовольствием вздохнул я. — У нас есть веские основания полагать, что взрыв генераторов, удачные первые атаки и появление штурмовых взводов рядом с приоритетными целями — совсем не случайность, и даже не результат долгой подготовительной работы. А элементарного предательства.
— Как же так?! — старичок, стоявший рядом с баронессой схватился за голову.
— Назовите его. — чуть прищурившись сказала Александра.
— Боюсь это не моя тайна, и вам придется подойти к Василию. К тому же — он сумеет вам все рассказать подробней, а вы поддержите его конструктами. — ответил я, не отводя взгляда от Шайтанской, и старательно контролируя лицо. Если она поймет кого я имею ввиду — может атаковать сразу. Но я надеялся на то, что она сама захочет отвести меня в удобное место чтобы прикончить. К счастью, провокация удалась.
— Хорошо, господа — я вас на время оставлю. Пока можете отдыхать. — сказала Шайтанская, отходя от стола. — Идемте, граф. Если то, что вы говорите правда, у нас не так много времени. Подрывной деятельности изнутри мы и вправду не переживем.
— Рано расслабляться. — покачал головой тот, кого она назвала Евгением. — Даже без предателей, продержаться под таким обстрелом…
— Не драматизируйте, все будет хорошо. — возразила баронесса, последовав за мной. Я заранее чуть отошел, «показывая дорогу» а на самом деле элементарно опасаясь, что меня полоснут по горлу когтями, едва мы окажемся вне зоны освещения фонарей. Другого света в холле не осталось, как и особого выбора. Ну не зажигать же факелы, как в средневековье, в самом деле.
— Давайте поторопимся. — довольно громко проговорил я, повысив темп шагов, как только понял, что Шайтанская и не думает отставать, почти догнав, не смотря на отсутствие фонаря.
— Незачем так спешить. — донеслось сзади, и я уловил знакомую шепелявящую интонацию, сомнений оставалось все меньше, как и расстояния до огневых позиций, которые занимал Строганов. Но монстр, притворявшийся в начале моей преподавательницей, а теперь и героиней восточных войн, дураком, к сожалению, не был.
Чувство опасности, все это время, отзывающееся в голове стонущей болью, взвыло, заставив меня шарахнуться в сторону. И только после этого я понял, что началось. Прозрачный коготь, метровой длины, вспорол ковер, вместе с паркетом и со звоном врезался в стальной рельс, оставив на нем глубокую царапину.
Мой щит противник снес даже не заметив. Одежда распалась лоскутами, спрятанные под видом груди щупальца, покрытые шипами, ударили словно плети. Я вновь отскочил, но еще в полете увидел, что не успеваю уйти. Решение пришло мгновенно, я ударил прессом.
Тварь среагировала в ту же секунду, рубанув по конструкту когтями крест на крест, но я и не думал пытаться победить искаженного таким простым образом. Зато оттолкнул себя на добрых пять метров, разом уйдя от атак ближнего боя, и тут же об этом пожалел, когда противник ударил невидимой плетью, разорвавшей несколько картин на стенах и сбившей люстру.
Да, в этот раз живьем меня брать не собирались, но и мне теперь было чем ответить. Выхватив пистолет правой рукой, я сдвинул предохранитель в режим полного автоматического огня и выпустил весь магазин почти не глядя. Я уже знал результат, и на каждую пулю противник сумел поставить собственный щит. А может это его естественное состояние, фрагментированный, словно выдавленный сквозь медовые соты, конструкт?
Додумать я не успевал, отскочил еще на метр, ножками, и одновременно выстрелил из гранатомета тем, что было. Кумулятивный снаряд взорвался в воздухе, не причинив противнику никакого вреда. Тварь бросилась вперед, помогая себе всеми дополнительными конечностями, словно паук, и отталкиваясь от стен и потолка, постоянно меняя положение тела, так что попасть в нее было проблематично.
Бросив пистолет, повисший на пружине у кобуры, я на ходу сунул в ствол гранатомета другой заряд, не забывая пятиться. Грянул выстрел, и вторая граната влетела в поле твари, но в этот раз выбросила облако краски, совершенно бесполезное в нормальном бою, но сумевшее пробиться через щиты. Я очень надеялся, что это хоть на время задержит монстра, ослепит его или по крайней мере дезориентирует.
Куда там! Тварь, наоборот, рванула ко мне с утроенной скоростью.
— Глаза! — раздался едва знакомый подростковый крик, и я в очередной раз послал себя рывком назад, крепко зажмурившись. И сделал все верно, жаль только никто не предупредил, что хорошо бы еще уши заткнуть и рот открыть.
Взрыв светошумовой гранаты в узком коридоре, прямо у распахнутой пасти-цветка, с лепестками из щупалец, в центре которого был окровавленный голый череп, ослепил даже сквозь плотно сомкнутые веки. В ушах звенело, я временно оглох, ведь усиливал все свои чувства, и единственное что радовало — твари пришлось еще хуже.
Она, схватившись за голову руками, покачивалась из стороны в сторону, едва удерживаясь на лапах с помощью дополнительных конечностей. Щупальца беспорядочно облепили морду, словно бутон закрылся. И теперь, принявший естественный облик измененный, ничем не напоминал человека.
Не став отвлекаться, я тут же забил гранату в ствол и выстрелил еще раз. Но тварь все равно умудрилась поймать снаряд щитом, хоть и у самого тела. Даже заложенность в ушах я услышал грохот взрыва, и враг прыгнул вперед, сквозь еще не успевшее осесть огненное облако. Только для того, чтобы закрыться от новой атаки Багратиона.
Парень, которого я увидел в свете фонаря, резво перезарядил такой же как у меня, одноразовый гранатомет-ракетницу, закинув в него нечто черное, и пальнул прямо в упор. При этом произошло странное, граната взорвалась, едва вылетев из ствола, и все пространство между нами и монстром заполнили стальные шарики. Крупная дробь, чуть ли не по сантиметру каждая, влетела в тварь, и лишь часть, направленную в голову, существо сумело отразить.
Монстра отбросило на полметра, но он сумел удержаться на ногах, и даже снова броситься в атаку. Только теперь — стремительно меняя направление движения, перебираясь с пола на потолок и по стенам. В такую мишень из гранатомета попасть почти нереально, да мы и не пытались. Сунув в кобуру ставшее бесполезным оружие, я одним движением сменил магазин в пистолете, а вторым вытянул из ножен кортик.
Слух восстанавливался довольно быстро, но крик Багратиона я разобрать не смог, лишь ответил, что надо отходить к лестнице и сам попятился, стреляя
