дотянутся. Давал понять, что человек он образованный, но желавший уединения.
— Объясняет, как Кен не сошел с ума за пятнадцать лет…
— Похоронил ум мужик по своему!
— И то правда.
— Я хотел сказать, Согия, что ты действительно посвятил свой путь правильному человеку, пусть даже не ведая о нём, поэтому я считаю нужным вам помочь. Хотя, Тэгами сам очень близок к тому, чтобы решить все самостоятельно. Ха-ха! Ним я горжусь…
— А мной? — уверенно спросил я.
— Тобой ещё больше! Всё-таки ты почти в одиночку помог мне разузнать тайны проповедников.
— Хоккори может погодой управлять, как и вы во время церемоний.
— Это еще не самое удивительное. Разница между нами в том, что я концентрирую воинскую ки через обряд танца и распространяю силу на большие площади рисовых полей, когда старичок способен только на точечный заряд. Не суть… Ты хорош, Согия!
— Но я так и не узнал, что там с Кеном, наиболее важное осталось в голове Тэгами…
— Мелочи, для этого у тебя есть я!
— Вы все разузнали?
— Ну, как ты уже мог понять, я прошелся по его истории в мелочах, поговорил с очевидцами, посмотрел на записи в лесу… Жаль, что такому человеку придется умереть, — мрачно закончил Рёко.
— Умереть?
— Как и Тамаши.
— Неужто нельзя?…
— Нельзя, — холодно отрезал странник, — Всю мою тираду со сравнениями я проводил именно для этого, дабы ты понял, что любой человек, впустивший в себя скверну и не желающий по собственной воле её побороть — обречён.
— … — я думал о том же и раньше, но не хотел верить, — Вы убьёте его?
— Не знаю. Может, проповедники успеют добраться раньше. Моя главная задача — не позволить им заполучить катану Ханты.
— О, так вы узнали, зачем клинки проповедникам?
— Оправдал пару предположений. Самые мозговитые среди них безнадёжно пытались разгадать тайну ковки, но сейчас, не получив результата, бросают мечи на переплавку для своих ружей. Делают пули, корпуса и так далее. Переводят драгоценную сталь, тьфу…
— И это всё?
— Не-а. Они ищут подобающий Хоккори клинок, дедуля то свой где-то посеял… Там длинная история.
— … — я удивленно округлил глаза.
— Дело в том, что после его выкрутасов с молниями меч уже невозможно использовать, по понятным причинам, Богомол считает — истинно достойное оружие сможет выдержать его технику.
— Всё наконец-то сложилось.
— Ха-ха! Он подобен мужчине, потерявшему достоинство: жалко смотрит, как Нобунага завоёвывает всю Японию, и грезит занять его место.
— А с виду он не такой…
— Историю пишут люди, способные собрать толпу, и выдрессировать её на команду: «К ноге!», — а вовсе не сплошные добряки — кем бы они не казались.
— А вам, конечно, решительно неинтересно вмешиваться в эти дела.
— Зато понаблюдать я завсегда! — рассмеялся Рёко, поднявшись, — Ладно, давай уже выдвигаться, а то мы засиделись. Добрая же беседа выдалась, Согия-чан!
— Крайне занимательная, — я сложил руки во внутренние рукава кимоно и невольно улыбнулся. Действительно, обсудить политику, друзей, человеческие обиды и пороки… Мало с кем можно так плодотворно провести время.
«Весенние ночи холодные.
Возвращаются печальные сны.
За гулким ветром».
Рёко-самы не видно. Обернулся, а там скалится красная, длинноносая рожа Тэнгу. Страх прогрел меня вмиг.
— БУ! — крикнул демон.
— А-А-А! — я свалился прямо в лужу, одежда промокла до нитки.
— Ха-ха-ха! Согия, ты чего? Так грозно встречал Рэна с мечом, а сейчас испугался обычной маски, — сняв деревяшку с лица, заявил странник.
— Не смешно, — прошипел я, выкручивая рукава кимоно от воды.
— Признаю, виноват. Давай, раздевайся, мои вещи наденешь.
— Ваши?
— Ну, мне холод, конечно, неприятен, но ты же человек, заболеешь, умрёшь ещё, никто же не хочет этого.
— Как скажете.
Раздевшись и прихватив с собой мокрую одежду, Рёко быстро удалился в лес, сказал, что постирает ткани в ручье и принесёт веток для костра, а мне велел развести огонь. Как только к коже прилегли его дорогие шелка, я словно снова оказался в материнских объятиях. Хотелось слиться с ними воедино до конца времён. Понятно теперь, почему он снимает кимоно только для стирки…
Так. Сейчас бы вспомнить как разводить огонь.
Читала мне матушка китайское «Ши и цзи» там как раз было о том, что в древней стране Суйемин растёт огненное дерево суй и ветки его раскинулись по всей земле, а огромная сова долбит кору клювом, и так исходит огонь.
Ну… Принцип понятен.
Теперь ясно как использовать бережно оставленные Рёко приспособления, берешь, и натираешь до тех пор, пока не загорится. Начали… Прошла минута, две, три. Ничего. На пятую проявляется легкое свечение, а девятая знаменует победу! Схватил разгоревшийся сгусток и усиленно в него подул, поддерживая пламя. После, аккуратно положил его рядом с собой, и накинув несколько веток, почувствовал себя победителем.
Возникший ветер оборвал ликование. Языки пламени задели кимоно Рёко, а то его с энтузиазмом подхватило…
Ксо! Горю заживо!
Н-да. Огонь потушить удалось, но сколько ткани при том сгорело… Перед Рёко-самой очень стыдно и неудобно.
Едва не умер, когда меня оставили одного…
— Как высохнет, пойдём, — смотря на мою висящую одежду, промолвил Рёко, — Сейчас нам спешить некуда.
— Шутите?
— Просто знаю… Они столкнутся на поле серебряных цветов.
— Вы успели просчитать всё до таких мелочей.
— Хи-хи, если и взялся за дело, то надо выложится на полную. Ну, я вообще-то только прикинул, что они там могут пересечься, ведь Кен движется по местам, где проходит больше всего людей, разыскивая очертания нужного ему человека.
— А других он, выходит что, не видит?
— В ту ночь Тэгами не умер, потому что ненависть Кена к Урагири была сильнее, зрение бродяги — злоба. Сейчас для него существует один человек — Чино, и светится, словно путеводная звезда.
— Почему так уверены?
— Самая правдоподобная версия.
— … — неловкая пауза, — Тэгами уже выдвинулся за ним?
— Несмотря на переполох и наши поиски — да, отправился в гордом одиночестве. Стоит признать, перед этим заданием его знатно выдрессировали…
— Я помню те тренировки… Жуть.
— Ха-ха-ха! Сейчас всех их гоняют за нами!
— Не найдут думаете?
— А-то! Конечно найдут!.. Но только обугленный костер.
— Вы и это подсчитали.
— Мгм-мгм, недооцениваешь меня, что-ли?
— Вовсе нет, Рёко-сама.
— Стоп, — он судорожно окинул меня взглядом, — Что это?! — схватил обгоревший кусок кимоно.
— Извините, — смотря как переживает странник по поводу своих одежд, мне становится не по себе, — Не поверю, что вам это кимоно так дорого… Вы ведь хотели его поменять, когда мы во второй раз встретились.
— Дело не в кимоно… — смутился
