Когда я вернулся, для обороны все было уже готово. Прошкин мушкет с дымящимся фитилем облокотился на рогатку, у ног Шлона лежали в невысокой траве бомбы, все шесть штук.
Пики и копья, воткнутые наконечниками в землю, тоже ждали своего часа. И лица у парней хорошие такие, сосредоточенные, без признаков нервозности. Шлон в обычной своей манере подкалывает своего лучшего друга, Нестора. Нестор, сама невозмутимость, обращает на него внимания не больше, чем на легкий ветерок, тянувшийся с реки. Чуть правее расположились Ворон с Котом, ходячие арсеналы. Ворон, со своей невозмутимостью и привычкой молчать, мог поспорить с Нектором, да и Кот трепаться попусту не любил. Подбежал Пелай, справившийся с лошадьми, и занял место между Кадьеном и Амином. Левый фланг, где расположились наименее опытные бойцы, почти упирался в каменную кручу, да и косогор там больше. Еще левее, на самом краю холма, природа создала из скалы подобие башни, с площадкой на вершине, поросшей кустарником. Вот туда и будем отступать, если до этого дойдет дело.
Передние всадники вайхов перешли на шаг, поджидая отставших товарищей. Вероятно, будут пытаться смести нас плотной массой. Давайте ребята, давайте, мы уже побывали не так давно в подобной ситуации, а опыт великое дело. Стрелять вы не будете, нам достаточно присесть и попробуй тогда попади. Вам же еще в горку забраться надо и успеть поменять луки и ружья на копья и клинки. Задним всадникам стрелять вообще не резон, впереди сплошные спины своих, поднимающихся вверх по косогору. Кто-то из наших произнес — шестьдесят семь, другой возразил — семьдесят два, в любом случае расклад хреновенький. Но почти сорок наших выстрелов в упор вы получите, господа кочевники.
— Цыплят по осени считают, — заявил я, привлекая к себе внимание и ловя недоуменный взгляд Анри, причем здесь цыплята, стоявшего как обычно справа от меня. Ах да, здесь в ходу другие пословицы. — Парни, стреляем только по моей команде. Внимание! Приготовиться! -
Вайхи стремительно приближались к нам скученной толпой, подбадривая себя визгом и криками. Только бы нервы выдержали у всех, один преждевременный выстрел и никого уже не остановить. А все дело именно в дружном залпе. Вот до них уже метров пятьдесят, вот сорок, тридцать. Наездники прикрыты головами и грудью коней, бедные животные, они всегда первыми отвечают за людскую глупость. Пора.
— Огонь — заревел я, нажимая на спуск тяжелого, не очень прикладистого, с укороченным граненым стволом ружья.
Бах! Почему-то первой громыхнула базука Прошки, откинув отдачей даже такого крупного парня как он.
Бабах! Слились в одном звуке остальные выстрелы. Выронив ружье из рук, я выхватил оба пистолета. Первые всадники валились на землю вместе с лошадьми, второй залп, уже совсем не дружный, был почти в упор, а уж третий…
Справа выстрелы гремели один за другим, у Кота с Вороном на двоих десять стволов, и стрелки они отменные. Я взглянул на Шлона, который словно почувствовав мой взгляд, повернул голову в мою сторону. Показал ему два пальца, сложенные рогаткой, я махнул рукой, мол, давай родимый. И родимый выдал.
Не знаю, сколько он оставил от запального шнура, но бомбы, пущенные им по склону, словно шары из кегельбана, взорвались сразу, как только скрылись за передними из притормозивших под плотным огнем степняков с интервалом в пару секунд, не больше. Удачнее бросков и придумать было нельзя, и, как нельзя вовремя, кстати. Взрывы просто разметали середину скучившихся вайхов.
— Копья к бою! — проорал я, пытаясь перекричать шум боя и схватив копье, выставил его перед собой. Дикое ржание лошадей, визг вайхов, рев моих бойцов…
Пространство перед нами немного очистилось от дыма. Вайхи бегут, разворачивая коней, нахлестывая их, спеша скорее покинуть место, где их встретила сама смерть. Не дошло дело до рукопашной, дрогнули степняки, повернули. Мы кричали, вздымая в небо наше оружие, вслед удаляющимся от нас врагам.
Я опомнился.
— Зарядить оружие. Поторопись, поторопись ребята — и, уже тише, добавил — А вот теперь считайте. Пора. Самое время.-
Человек двадцать мы положили, это факт. Тела самых ближних от нас вайхов лежали метрах в пятнадцати, не больше. Лошади тоже пострадали, я насчитал четыре трупа, меньше, правда, чем ожидал увидеть. Дождавшись, когда парни зарядят все стволы, что заняло не так уж мало времени, учитывая их общее количество, отдал еще одно распоряжение:
— Амин, Кадьен, Пелай, соберите ружья, пистолеты и сабли, копья, копья не забудьте. Егеря и Дикие на подстраховке. И еще мне нужны арканы, штук пять не меньше. Вперед.-
На особенную поживу я не надеялся, впереди у них всегда самые молодые воины, за славой и чтобы самоутвердиться. Откуда у них приличное оружие, его еще добыть надо. Но и нам нужна не добыча, а стволы, все наша сила именно в этом, в количестве стволов.
Ага, а что делают вайхи? Степные воины, скорее бандиты, остановились за ложбиной, проскакав еще с четверть лиги. Обжегшись, пытаясь сломать нас с налета, они совещались, собравшись в одну большую кучу. Вот они, приняв, по всей видимости, какое-то решение, начали разъезжаться. И что же? Да ничего, они становятся лагерем, иначе трактовать такое трудно.
Вот и мои парни возвращаются, с трофеями. А ведь неплохо, черт меня возьми. Стволов с десяток, если не больше, плюс холодное оружие и арканы, между прочим, не забыли. Сложив оружие в кучу и кинув сверху арканы, парни собрались вокруг меня и у всех в глазах один вопрос — а что дальше-то? Дальше же будет вот что.
— Сколько вайхов там лежит? — задал я вопрос сразу всем.
Они поглядывали друг на друга, неужели никто не догадался сосчитать. Наконец, выдержав паузу, ответил Ворон.
— Двадцать один, господин барон, и семеро из них ранены, почти все тяжело. Мы не стали их добивать.-
Я согласно кивнул головой, все верно, решение правильное.
И еще мне понравился тот факт, что Ворон назвал меня господином. Нет, это не льстит моему самолюбию, дело в другом. Ворон — Дикий, пусть даже и бывший, а это особая каста. Чувство собственного достоинства у них на высоте, и очень приятно, что они полностью признали мое старшинство. Это Прошке легко назвать меня Вашей милостью, для него это в порядке вещей…
— Господин барон, может лучше добить их? — подал свой голос Шлон.
— Экий ты кровожадный, воин — хлопнул я Шлона по плечу — Мы не будем делать этого ни в коем случае. И не из-за нашей душевной доброты, коей мы очень скоро прославимся на всю степь. — жестом указав на усеянный трупами склон. Парни заулыбались, принимая шутку. — Чует мое сердце, что вскоре вайхи попросят у нас разрешения забрать раненных и тогда эти самые раненные станут воевать на нашей стороне.-
