Сажнев скрипнул зубами. Ну до чего же проще было на Зелёной линии!
– Там «чёрные волки», ваше превосходительство, господин генерал-лейтенант. А раз драгун столь близко придвинули к границе, то не удивлюсь, что здесь и другие, им подобные, найдутся.
– Отвечайте на вопрос, подполковник, – побагровел Ломинадзев.
Собрание притихло. Несколько майоров и штабс-капитанов – в армейской форме, не штабных гвардейцев – даже придвинулись ближе.
– Погоди, погоди, Ираклий Луарсабович. – Незнакомый Сажневу генерал-майор поднялся от стола, подошёл ближе. – Поиск поиском, приказ приказом, а наёмники, выходит, уже у нас под боком?
– Чего ж тут годить, Аристарх Богданович? – Ломинадзев внушительно расправил плечи, одёрнул и без того идеально сидящий мундир. – Пусть Сажнев ответит!
Генерал-майор только покачал головой.
– Ваше высокопревосходительство, – Сажнев проигнорировал генерал-лейтенанта, обращаясь напрямую к Шаховскому, имевшему чин генерала от инфантерии, – считаю…
– Считаю, что тебе надо отправиться под арест, Сажнев! – Князь приподнялся, чёрные очи сверкнули. – Ты поистине рассудка лишился, на другой берег полез! А если б тебя заметили, если б захватили?! Одним Капказом не отделался бы, подполковник!
– Так ведь не заметили, ваше высокопревосходительство, – отрезал югорец.
– Приказ его величества! Его василеосского величества приказ, что же, для тебя звук пустой, Сажнев? – перехватил инициативу Ломинадзев.
– Никак нет, господин генерал-лейтенант, не пустой. Но приказы приказами, а чёрные драгуны – вот они.
– Ну и что? – Грузный Ломинадзев сорвался почти на фальцет. – Приказы не обсуждаются! Они выполняются!
– Если б мы на Капказе все приказы исполняли, долину Гремячей крестами от края до края покрыли б.
– Ах так!.. – задохнулся от гнева господин генерал-лейтенант. Сажнев отступил на шаг, с мрачной злостью нагибая голову и выпячивая челюсть. Пудовые кулаки подполковника сжались, и, будь они с Ломинадзевым вдвоём на узкой дорожке, их высокопревосходительство, пожалуй, предпочёл бы немедленную ретираду, но вокруг сверкало золото гвардейских эполет, восседал во главе стола князь Шаховской, как ни крути – генерал от инфантерии, и сие придало Ираклию Луарсабовичу поистине барсовой смелости.
– Ваше высокопревосходительство, – вдруг спокойно произнёс кто-то за спиной Сажнева, но так, что пыхтящий, аки левиафан, Ломинадзев и даже в ярости сохранявший известное величие Шаховской разом повернулись, осекшись на полуслове.
– Ваше сиятельство и вы, господин генерал-лейтенант. Если против нас баварские драгуны фон Пламмета или же кого другого, то подполковник Сажнев безусловно прав. Надо немедля привести все войска в полную боевую готовность. Пехотную бригаду Желынцева – Суждальский и Ростовский полки – выдвинуть к перекрёстку дорог, придав ей конноартиллерийский полк из бригады Карпина. Другой полк той же бригады и всех олонецких – к стрелкам подполковника Сажнева.
Григорий обернулся.
– Росский! – вырвалось у него. – Фёдор Сигизмундович!
Гвардионец улыбнулся, чуть заметно кивнул.
– Ваше высокопревосходительство. Командир батальона югорских стрелков подполковник Сажнев с риском для жизни предпринял опасный поиск. Отмахиваться от его сведений неразумно. – Если Росскому и хотелось употребить иное, более крепкое слово, он этого никак не выказал.
– Он нарушил приказ, полковник Росский! – возопил Ломинадзев.
– Ваше превосходительство. Я полностью разделяю ваше возмущение. Подполковник Сажнев, бесспорно, заслужил суровое взыскание. Но, ваше сиятельство, – гвардеец нагнулся к самому уху князя, – означает ли это, что мы должны отринуть и добытые упомянутым подполковником сведения?
Холёное лицо Шаховского отразило напряжённую работу мысли.
– Ваше высокопревосходительство, разумеется, видит опасность, пусть даже сугубо теоретическую, что нависла над передовой дивизией корпуса. Бригады разбросаны, полковые колонны растянуты, зачастую даже батальоны располагаются отдельно, сами по себе…
Слова гвардионского полковника, командира лейб-гвардии Гренадерского полка и к тому же протеже военного министра достигли цели. Князь вдруг кивнул с важным видом и даже перебил Росского:
– Что мы о неприятеле ничего не знаем, полковник, то истинная правда. А донцов мне государем велено от границы отвести, дабы не вводить их в соблазн!
Ломинадзев, только что повышавший голос и мало что не брызгавший слюной на Сажнева, первым уловил сменившееся направление ветра. И не удивительно, иначе никогда бы при прочих своих талантах не достиг нынешних чинов.
– Ваше высокопревосходительство, сейчас в нашем распоряжении находятся…
– Я отлично помню, что находится в моём распоряжении, Ираклий Луарсабович! – с манерным раздражением бросил князь. – Немедля отправьте приказ бригадам Желынцева и Борисова сомкнуть фланги. Разрыв меж ними слишком уж большой, дыра зияет, ветер свищет. Конных артиллеристов подтянуть поближе. Кроме того…
– Бригада Карпина… – незаметно подмигнув благоразумно помалкивавшему Сажневу, напомнил Росский – с ловкостью истинного гвардионца, привыкшего иметь дело с капризами высочайших особ, известных своей взбалмошностью.
– Именно! – всё больше распалялся князь. – А егерская бригада Борисова, сомкнув фланги с Желынцевым, пусть займёт… э-э-э… Ираклий Луарсабович?
– Берег Млавы от Мурастовской мызы до фольварка Расстеняй, – тотчас выдал начальник штаба, даже не взглянув на карту.
– Прошу вас, Ираклий Луарсабович, лично проследите за исполнением, – величественно кивнул его сиятельство. – Да, и придайте им ещё олонецких егерей. А командовать сим сводным отрядом, сиречь бригадой Желынцева и конноартиллеристами, будет… генерал-майор Ейсмонт. Аристарх Богданович, вы…
– Готов отправиться немедля! – отчеканил давешний генерал-майор, словно на высочайшем смотру.
– Ваше высокопревосходительство, но оба полка бригады Борисова ещё на марше, – заметил пожилой полковник в мундире олонецких егерей.
– Пусть угреньские егеря пособят!
– Ваше высокопревосходительство, угреньские егеря – это Четвёртая дивизия, они такоже не…
– Отправьте вестовых – и чтоб поторопились! – раздражённо бросил Шаховской. – Нога за ногу плестись недостойно солдат русских, пусть так и передадут!
– А ещё, ваше высокопревосходительство… – заговорил другой офицер. Поднялся шум, отдавались распоряжения, на Сажнева никто уже не обращал внимания.
– И панику нечего поднимать, господа, нечего поднимать панику, – возвысил голос его превосходительство Ираклий Луарсабович. – Ну, стоят за рекой баварские драгуны, и что с того? Млаву перейти всё равно не рискнут, господа, потому как это ведь война! Война всеевропейская!..
