— Очень мудрая, — кивает барышня. — Но я не понимаю, зачем вы это нам рассказываете?
— Действительно, — я хоть и сразу догадался, куда бриташка клонит, но мне это совсем не нравится. — Вы объяснили вовсе не свой проступок, когда ввели княгиню Ольгу в заблуждение и тем самым спровоцировали напасть на меня.
— Нет, я объясняю свое присутствие здесь, сэр Арсений, — продолжает Ричард и улыбается. — Я вижу в леди Алесе достойную претендентку на роль моей супруги. Как вы на это смотрите, леди?
Наплевав на правила приличия, Алеся обеими руками под столом сжимает мою руку. На ее лице изумление и ужас. Я успокаивающе прижимаюсь плечом к ее плечу. Обволакиваю барышню мягкой аурой, качаю на релаксирующих волнах. Глядя на нас, принц испытывает досаду. Он-то ожидал писки восторга.
— Нельзя же так резко, Ваше Высочество, — кидаю ему в упрек.
Дмитрий только головой качает.
— Удивил, братец.
— Как вы смотрите на это, леди Алеся? — не слушает Ричард, пожирая барышню глазами. — Я направлю вашему отцу предложение о разговоре на тему женитьбы только с вашего согласия. Беседа будет долгой, мои советники тоже скажут веское слово, но если вы не хотите быть частью великого рода, то всё это бессмысленно.
Алеся молчит. Она в шоке, ее пальцы переплелись с моими. С одной стороны, к этому стремится любая аристократка — выйти замуж за великого мужчину. С другой же, к страшному принцу ее не сильно-то и влечет. Ну и с третьей, я тут сижу под боком, мечта ее романтичных грез и явно мешаю трезво мыслить.
— Тише-тише, — глажу пальчики Алеси. — Никто тебя не торопит. — И уже громче — Ричарду. — Не давите, Ваше Высочество. Проявите благоразумие и дайте сударыне время на ответ.
— Конечно, — как-то тушуется он, расстроенный реакцией девушки. — Думайте, леди Алеся, сколько нужно. В переделах разумного. Я приложу все усилия, чтобы доказать вам, что я достоин ваших симпатий куда больше, чем… — Взгляд в мою сторону. — Кто-либо другой.
— Спасибо, — Алеся опускает красное лицо к моему плечу. — Ваше Высочество.
Наступает молчание. Сказать принцу больше нечего, зато мне есть что. Достаю из внутреннего кармана пиджака конверт.
— Теперь, если не против, перейдем к вопросу нашей с вами чести, — протягиваю документ принцу.
— Что это? — рассматривает он имя адресата на конверте. Свое имя.
— Претензия моего, вполне обычного, рода к вашему великому, — объясняю, вдавливая взглядом принца в спинку дивана. — А еще требование моральной и денежной сатисфакции. Иначе суд и война.
Алеся вздрагивает, как от электрошока, Дмитрий хмурится, Ричард же усмехается:
— Война? Что за глупость? Что ваш мелкий род… Беркутовы, кажется, может сделать моему? Вы все поляжете в первый же день этой вашей войны.
— О, воевать вам придется не только с моим родом. А в первую очередь, с Бесоновыми.
— Что?! — вскрикивает Дмитрий. — Арсений, хм, прости, конечно, но что такое ты несешь? Какая война?
— А разве повод не очевиден? — перевожу недоуменный взгляд на княжича. — На горящей арене Его Величество Ричард ввел в заблуждение княгиню Ольгу, в результате чего она несправедливо напала на меня. Доказательства у меня есть. Княгиня лично извинялась передо мной и указала на вину принца. Значит, как аристократка, она подтвердит свои слова и публично на суде. Но род Тюдоры-Бесоновы формально не входит в Дом Бесоновых. Соответственно, на оскорбление вы должны ответить жестко, как стороннему Дому. И, если я объявлю войну Тюдорам-Бесоновым, то вы, как пострадавшая вместе со мной сторона, по законам чести, обязаны поддержать меня. Ведь Его Высочество, в первую очередь, нанес позор именно вам, а не мне. Вы запятнали себя, подняв руку на своего гостя, именно из-за принца Ричарда.
Княжич в отчаянии чешет лоб, бросив взгляд на письмо:
— Как ты всё вывернул наизнанку, Арсений? Вообще всё!
— А что не так? — удивляюсь. — Чем еще вы можете смыть позор, если не извинениями обидчика вашего гостя?
— Бредятина! — рычит Ричард, вмиг потерявший благородную хладнокровность. — Бесоновы мои родичи!
— А я разве оспариваю этот завидный факт? — пожимаю плечами. — Но вы также вассал английской королевы, иностранец. Любые ваши действия на территории России имеют характер межгосударственных отношении. Поэтому завтра после полудня я отправлю иск в Верховный военно-имперский суд. Обвинение — провокация розни между Домами Российской Империи.
— Думаешь, тебя выслушают в Верховном суде? — качает головой Дмитрий. — Без протектората главы твоего Дома?
— В обычной ситуации не выслушали бы, — соглашаюсь. — Но у меня есть подтверждение княгини Ольги Бесоновой. Я сослался в исковом заявлении на нее. А упоминание славной фамилии Бесоновых распахивает в Империи многие двери. Если не все.
— И что ты рассчитываешь этим добиться? — шипит Ричард. Сейчас ему не до созерцания Алеси.
— На международный скандал, минимум, — раскрываю карты. — Освещение нашей с вами ссоры во всех газетах Европы. Максимум — на насильственное принуждение вас к извинениям.
Ричарда будто копьем прошивает сверху вниз. Он выпрямляется и смотрит яростно. Вот ваша слабость, Бесоновы. Вы слишком легковоспламеняемы. Что Кали, что Ричард. Спичек не надо. А я умею использовать свой гнев. И чужой, кстати, тоже.
Если Бесоновы захотят замять дело, купить чиновников или придушить меня по-тихому, то нарушат закон дворянского кодекса. Слишком рискованно для самых освещаемых в прессе князей. Легче удовлетворить мою претензию сейчас. Хоть они и не обойдутся копейками, как хотела Кали, потому что вира будет весомой даже для Великого Дома.
— Ох-х, Арсений, — закрывает руками лицо Дмитрий. — Что ты творишь?! А главное — зачем?!
— Как зачем? — хлопаю я глазами почти искренне. — Удивительно слышать подобные слова от дворянина, уж прости, Митя. Ради восстановления справедливости, конечно же. Мне залепили оплеуху в гостях, тем самым опозорив меня и себя. Нет, я не зол на княгиню, я правда, простил ее. Да и, по-честному, никогда не злился на великую Кали. Она — настоящая героиня, что живет лишь для Отчизны и не раз спасала Империю, наравне с князем Перуном. Но я не могу простить принца Ричарда. Меня берет злость, как я представлю, что он опозорил славных Бесоновых, опору престола! Ваш род, Митя, надежда нашего государства! Из патриотических соображений я не могу допустить, чтобы вас запятнали…
— Заканчивай этот вздор! — Ричард опять взбешен, как вепрь. — Ты уже для газетенок речь готовишь что ли?
— Мои слова идут от самого сердца, — касаюсь ладонью левой стороны груди.
— Закр-р-р-рой СВОЙ Р-РОТ! — вместе с рыком из Ричарда исходит психическая волна. Мощная, необузданная. Но я готов к Яке и быстро успокаиваю сбойнувшее было сердце. Главное, чтоб Алесю несильно застращало. Для этого расплескиваю вокруг девушки магнетизм, мое обаяние должно притупить эффект от ужасающего фрактала. Хорошо, Астерия ушла куда-то, а то вдруг она сканером как и Лиза владеет.
Оглядываюсь на Алесю, беру снова за руку. Но барышня словно не замечает. Кровь приливает к нежному лицу, розовые губки приоткрываются. Другой рукой Алеся поправляет буйный русый локон за ушком. Изящное тело подрагивает, особенно бедра, плоский живот выпячивается. Это точно не реакция на страх. По всем признакам это…. Меня прошивает догадка. Спина холодеет.
— О нет! — Дмитрий тоже смотрит на Алесю. — Ричард, что ты наделал?!
Алеся облизывается, не отрывая взгляда от принца.
— Ваше Высочество, ваши глаза сияют… — с придыханием произносит.
Возбуждение, бешеный сексуальный голод. Вот что это такое. Разбуженный животный инстинкт.
Урод! Тварь! Сжевать тебя мало! Сжевать заживо, нахрен, как гребаного болотопса!
Моя рука сама выстреливает вперед и вцепляется в плечо Ричарду. Со стороны это выглядит дружеским объятием, но принца перекашивает. Ключица его тихо хрустит. Ничего, не сдохнет. Гребаная регенерация не даст.
— У-у-у… — тихо стонет принц, наклонившись к столу. Упасть мордой в столешницу не даю.
