Но Звезду эту придумал я, а никакая Богородица, прости Господи, ко мне никогда не являлась.
Я просто жил. Любил. Воевал. Считал своей миссией спасти свою страну от рек крови, построить новую Империю и все прочее свершить, типа индустриализации и прочих Днепрогэсов, как бы напыщенно и пафосно это ни звучало. Нет и не было у меня идей фикс, типа непременно завоевать Проливы, выйти в Средиземное море, разгромить немцев при Моонзунде, или, как вот сейчас, во что бы то ни стало победить Японию. Триста лет она мне нужна, эта Япония, честно говоря. Или та же Америка с Великобританией вместе взятые. Но бочка истории под моими ногами крутится, и мне остается лишь успевать перебирать ногами, чтобы не упасть и не свернуть себе шею.
Даже мой счастливый брак с Машей стал лишь делом случая и политической необходимости. Да и свободных и приличных принцесс в Европе больше не нашлось. И хвала звездам, Небесам или не знаю кому, что мой брак оказался не только политически выгодным.
Империя. Император. Корона.
Да, не спорю, я привык к ним. Хотя…
Нет, не спорю, жизнь простого помещика, сидящего на веранде и попивающего вишнёвую наливочку, претила бы мне, но, не будь я Императором, и оказавшись в этой реальности, я бы нашёл себе и более спокойное занятие. И более безопасное. Штурмовать Северный полюс, например.
Ибо то, что я собираюсь сделать, не понравится очень многим.
Вновь глаза находят искомое место в Книге:
2 Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы.
3 Посему, что́ вы сказали в темноте, то́ услышится во свете; и что́ говорили на ухо внутри дома, то́ будет провозглашено на кровлях.
Конечно. Когда-то всё всплывёт. И, надеюсь, что к тому моменту мне уже будет всё равно.
51 Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение.
…
32. Не бойся, малое стадо! Ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство.
Что ж, пусть будет мне от этих слов хотя бы чуточку легче на душе.
* * *
СОЕДИНЕННОЕ КОРОЛЕВСТВО ВЕЛИКОБРИТАНИИ И ИРЛАНДИИ. ЛОНДОН. 3 августа 1921 года.
— Сэр, сообщают телеграфом, что там какая-то возня в дельте Темзы. Военные и полиция останавливают суда, входящие в реку и проводят досмотр. Уже начали скапливаться всякого рода посудины.
Капитан Джонсон оторвал взгляд от привычных пейзажей центра Лондона.
— С чем это может быть связано, как думаете, Стив?
Помощник капитана Стив Брэддок пожал плечами.
— Трудно сказать, сэр. В газетах писали, что ирландцы вновь требуют независимости, хотя кто знает, что в голове у бобби. Может показное рвение проявляют, а может и действительно получили какую-то информацию. К тому же сегодня выборы в парламент. Так что может просто бдят.
Джонсон кивнул. Да, хоть война и кончилась, но время всё равно тревожное. Ирландцы бузят, в Шотландии какие-то выступления, забастовками охвачена вся Британия, в колониях вообще бог знает что творится. Экономику лихорадит, цены растут так, как не росли во время Великой войны. Хорошо хоть бомбы не падают больше. На выборах, судя по всему, победят лейбористы, так что конца и края чехарде не предвидится.
— Досматривают суда, только следующие курсом на вход в Темзу или и на выход тоже?
— Точных сведений нет, сэр. Но учитывая характер груза на нашем борту, я бы не исключал пристального досмотра.
Капитан кивнул. Что ж, если повысили меры безопасности, то может случиться и такое. Чтобы хоть что-то сказать, Джонсон буркнул:
— Харриса так и не выловили?
Помощник вытянулся.
— Никак нет, сэр!
Хмурый взгляд капитана вернулся к созерцанию Вестминстерского аббатства. Идиотизм! Идиотизм свалиться за борт и идиотизм не суметь его выловить! До берега, конечно не так далеко, а останавливать судно для спасательной операции прямо посреди оживленного, но довольно узкого судоходного маршрута, было чревато неприятностями, в том числе и финансовыми. Оставалось надеяться, что Харрис таки доплыл до берега и вернется в порт. Впрочем, уж в чём в чём, а в матросах в Лондоне недостатков не было. Точнее был переизбыток и тому же Харрису пришлось платить посреднику, чтобы его наняли на судно.
Да, матрос, вроде, был неплохой, сходил с ними несколько рейсов, но это же не повод ему падать за борт, верно?
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА.3 августа 1921 года.
Маша тихонько напевала песенку мультяшной царевны Забавы из далекого будущего. Мася сосала её грудь и хлопала глазками. В них уже не было той совершенной детской наивности, появилась хитринка и характер.
Маша напевала очень-очень тихо. И вовсе не потому, что боялась потревожить аппетит дочки. Как это не смешно, но и во Дворце Единства стены имеют уши, а песенка, которую она пела, была даже не фривольной, а даже антигосударственной, тянущей на обвинение в государственной измене. Понятно, что Маше ничего не грозило, но зачем рождать шепотки и пересуды? Откуда возможным слушателям (или, скорее, слушательницам) знать, что это просто песенка из детского мультика и никакого антигосударственного подтекста в ней нет?
А песенка была очень прикольной и Маше она очень нравилась. Но, распевать её вслух — это было бы… неразумно. Что скажут о том, что сама Императрица распевает про «…мы, несчастные царевны» и «по расчету надо замуж выходить»? Про то, что «…нам царевнам, жить приходится в неволе…» и «…на волю, хочу я на волю!»?
Не поймут-с!
Потому и пела тихонько, почти шепотом.
Ох, Мася-Мася. Вырастешь и ты, нужно будет и тебя замуж отдавать. По любви ли? Или всё же по расчету? Да, Миша говорил, что конце двадцатого и в начале двадцать первого века уже случались браки королевских особ «по любви», но даже тогда это часто было связано с отказом от любых притязаний на трон и на права членов монаршьей фамилии. Нет, те же дочки Николая могли и сейчас в теории выйти замуж за кого угодно. В теории. И Миша бы их даже отпустил и благословил. Как там говорят? С милым рай и в шалаше?
Да-да. Конечно.
Примерно так и есть. В конце концов, сестра Миши Ольга вышла же замуж за простого офицера? Причем, по любви. Но вышла после полутора десятков лет страшного первого брака, который был навязан ей именно волей «батюшки-царя», который потом не дозволял ей развод. Да и живёт Ольга отнюдь не в шалаше. Мягко говоря. Практически всесильная Местоблюстительница трона Ромеи — шутка ли!
Маша оглядела свой роскошный, полный утонченного стиля, кабинет и усмехнулась. Ну, она-то тоже не бедствует, положа руку на сердце. Впрочем, руки были заняты ребёнком, грудь в районе сердца тоже, так что Императрица обошлась лишь абстрактной фразой.
Что-то
